— Моя малышка чуть не пострадала из-за тебя, а ты даже не хочешь угостить меня кофе.

Дженсен мило улыбнулся, а я пропустила его. Да, это было неправильным, но я мгновенно растаяла от его теплого взгляда.

Пока я готовила кофе, Дженсен обошел дом, сделав несколько комплиментов, но мне было не до этого. У меня тряслись руки, голова гудела. Все это я списывала на близость парня и продолжала улыбаться.

— Мне интересно, как это играть героя своего же характера? – отпив кофе, спросил Дженсен.

— Что? – не поняла я.

— Вы с Тиш одинаковые.

— Что? – поперхнулась я.

Дженсен засмеялся, а потом сказал:

— У вас обеих мания находить плохих парней на свою голову.

Я также удивленно смотрела на него.

— Герой твоего романа очень шустро уносил ноги, когда я выходил из машины, — я нахмурилась, а он продолжал: — Неужели не можешь прожить без парня, нужно встречаться с любым, хоть он и дешевка?

Меня зацепили его слова:

-Я не встречалась с Майклом. Он мой одногруппник в кружке по актерству.

Дженсен ухмыльнулся, а мои глаза загорелись недобрым огнем:

— Я в курсе твоего мнения о моих талантах. Не волнуйся, глупая кукла больше не будет сниматься с Его Величеством.

Я сделала реверанс и улыбнулась, глядя в застывшее лицо Дженсена.

— Следующий раз не надо так громко кричать на режиссеров. И вообще ты слишком многим указываешь, тебе так не кажется?

Дженсен пришел в себя и встал со стула:

— Не тебе меня учить. Я не могу терпеть людей, которые прячутся за своими масками, — я побледнела. – Не любишь, когда тебе говорят правду, да? Так вот я ненавижу людей, которые видят перед собой только красивые картинки и пытаются пользоваться ими. Ты же просто хотела, чтобы Дженсен Эклз, актер, красавчик, был твоим парнем. Тебе всегда было наплевать на то, кто я. Думаешь, я не видел, как ты кривилась, глядя на меня, в начале съемок, — Дженсен пошел к двери.

Я обхватила себя руками. Почему-то сердце стало сжиматься, и я ощущала, что теряю обморок, но я собрала все свои силы и сказала то, что давно хотела:

— Я тебя люблю, — парень развернулся и пристально посмотрел на меня. – Я знаю, что была не права, но ты тоже не знаешь меня. Маски давно нет. Ты разбил мое сердце так, что больше не хотелось притворяться перед другими. Ты ведь думаешь, что глупые куклы всегда были такими?! – я усмехнулась. – Просто быть не веселой девчонкой в нашем мире – преступление. Первые восемнадцать лет жизни я так и прожила, будучи собой и что в результате – одна боль. Поэтому знаешь, что я готова вновь и вновь надевать перед другими маску лишь бы больше никто не видел моих страданий, чтобы больше никто не разбил мне сердце?!

Я еще так много хотела сказать ему. Все, что накопилось за эти годы. Я так хотела прижаться к нему всем телом и не отпускать никогда, но передо мной был лишь мрак.

Проснулась я на следующее утро в больнице. Голова ужасно болела. Я еле открыла глаза. У меня было сотрясение. Еще пару дней, и я пойду на выписку. Это мне сказала медсестра, но мне хотелось спросить у нее лишь об одном: «Где Дженсен?!» Но этого не понадобилось. Он зашел в палату почти сразу после того, как я пришла в себя. Неужели Эклз ночевал здесь?! У меня в горле застрял комок. А Дженсен подошел ко мне и взял прядку моих волос. Я замерла и нежно посмотрела на него. Тогда он притянул меня к себе и обнял.

— Вот поэтому никогда нельзя сдаваться, пока есть возможность бороться. Понимаешь, Марин? – Даня ждала от меня ответа, а я застыла на месте, осмысливая сказанное ею.

========== “Язык мой – враг мой” ==========

Даниэль похлопала меня по колену, что заставило вернуться к реальности.

-Ты просто подумай. А теперь пойдем к ребятам, они, наверное, нас потеряли уже.

Даниэль мило улыбнулась, и от вот этой сияющей и теплой улыбки, стало немного легче. Я взбодрилась и, вытерев потекший макияж, решительно пошла за ней. В клубе всё было по-прежнему: гул, грохот музыки. Мне казалось, что за то время, что мы провели в тишине, клуб немного сбавит обороты, но ничего не изменилось. И вот еще одно доказательство того, что мир на мне не ограничивается, жизнь движется вперед, не останавливаясь, поэтому нельзя зацикливаться на себе.

Почему-то мне стало неловко, хотелось домой, в родной уголочек. Тогда я подумала, как бы было хорошо собрать вещи и сбежать. Да, хоть это было бы трусостью, но я бы ни на минуту не усомнилась в своем решении. Но как бы ни хотелось, а оставаться здесь необходимо. Вот как только вытащу Ленку из передряг, все вернется на круги своя. Я тяжело вздохнула: для этого нужно наладить отношения с Алексом. Я уже знала, что это будет нелегко. Ведь мне даже страшно посмотреть ему в глаза, а еще сердце сдавливала мысль, что мне придется просить у него прощения.

Когда мы с Даниэль все-таки оказались в одном помещении с парнями, я почувствовала, как по коже побежали мурашки. Эта гнетущая атмосфера пугала, а молчание заставляло мозг думать о всякой ерунде. Наверное, чета Эклз чувствовала тоже самое: Дженсен начал разрежать атмосферу шутками, и я более-менее успокоилась, но тут неожиданно он спросил меня о цели моего визита из настолько далекой страны, как Россия. Я хотела отшутиться и сказала, что Россия – это все-таки не северный полюс, а одна из сильнейших мировых держав, на что актер фыркнул. Это задело даже мои ничтожные патриотические чувства, и меня понесло.

Как говорится, филолог не может молчать, а еще когда он видит, что его внимательно слушают, он готов просто разорваться на части от знаний. Так вот я вспоминала нашего великого олимпийского мишку, победу во Второй мировой, патриотизм нашего народа, то, как мы сделали Наполеона. Но это было только верхушкой айсберга, когда речь зашла о наших великих русских писателях, я просто не могла остановиться. Я вспоминала самые смешные сравнения Гоголя, красивые романтические стихи Пушкина, свободу, парившую в стихах Лермонтова, сентиментализм Лизы Карамзина и еще много-много всего. Наверное, в тот момент я была действительно счастлива, потому что душою возвратилась домой. Никто из ребят меня не перебивал, и я все продолжала и продолжала, пока в горле не пересохло. Я остановилась и нависла гробовая тишина. Я удивленно заморгала и посмотрела на чету Эклз. Они мило щебетали, не замечая происходящего вокруг. Я улыбнулась и обернулась на Алекса. Зачем я это сделала, не знаю, но теперь пожалела об этом.

Алекс внимательно смотрел на меня. Он был так красив, потому что я видела, как он восторжен моим рассказом и готов продолжать слушать. Засмущавшись, я отвернулась, а парень засмеялся. Его смех был похож на капельки летнего дождя, которые падают тебе на щеки в жаркую погоду, отчего тебе очень приятно. Только подумав об этом, я отругала себя за такие неправильные мысли, сделав вид, что обижена. Алекс перестал смеяться и тоже смутился. В этот момент он был похож на маленького мальчика, которого учитель застукал на месте преступления – дерганья косичек девочек. Я рассмеялась, и вот мы уже весело хохотали вдвоем. На душе стало легко, и я вновь смогла почувствовать свободу.

Неожиданно Дженсен сказал:

-Не пора ли нам по домам?

Все дружно закивали и оставили меня на попечение Алекса, что вначале не понравилось мне, но мне все же нужно когда-нибудь поднять с ним тему Лены.

Мы пошли до отеля пешком, решив освежиться. За эту свою «гениальную» идею хотела себя прибить.

Я пыталась поговорить о чем-то нейтральном, но все боялась открыть рот, как вдруг Алекс спросил:

-Ты так и не сказала, почему приехала сюда? Неужели ты настолько преданная фанатка?

Алекс ухмыльнулся, а я с гордым видом начала рассказывать о своей любви к Сэму. В общем, в тот момент я выглядела полной идиоткой. Представьте парень провожает девушку, а та всю дорогу трещит о другом, да еще и вымышленном персонаже, о его бицепсах, ямочках и о том, как он совершенен. Мне было дико стыдно, что я несу всякий бред, лишь бы разрядить обстановку, а еще больше я боялась, что Алекс разозлиться. Ведь после последней встречи с Джаредом он должен ненавидеть сериал, но он, как ни странно, смеялся, подкалывал меня и корчил рожицы из моих идеалистических эпитетов.