-- Я этого не говорил.

   -- Ты это подумал.

   На горизонте сверкнула молния. Зевс строго погрозил Гермесу пальцем.

   -- Ты это брось!

   -- Виноват, Кроныч. Не повторится.

   Зевс велел налить ещё, слез с трона, нетвёрдой походкой подошёл к Гермесу и, чокнувшись с ним, сказал: "Ладно, хватит об этом".

   Вскоре они лежали на вершине Олимпа и, свесившись, плевали вниз, метясь в лысину какого-то философа. Оба никак не могли попасть, и Зевс в раздражении уже потянулся к перуну со словами "Уж сейчас не промахнусь", но Гермес перехватил его руку и заплетающимся языком сказал: "Не надо привлекать к себе внимание".

   Зевс перевернулся на спину, положил ногу на ногу и, глядя на покачивающуюся сандалию, вдруг снова вернулся к старой теме:

   -- Богов запугать не сложно. Я им на целую вечность такое могу устроить, что они света невзвидят. А смертным? Ну, разражу его молнией. А ему этого и надо. Они ж все только и мечтают, что о быстрой смерти.

   -- Ну, не только, - лениво возразил Гермес.

   -- О быстрой смерти и славе. А тут ему сразу и слава: "Смотрите, его сам Зевс разразил! Небось, великий человек был". И давай ему памятники ставить, поклоняться как богу. Цветы станут в жертву приносить. Не мне жертву, а ему. И кто кого в результате победил?

   -- Зато боги всё могут.

   -- Могут! - запальчиво ответил Зевс. - Только не делают. Богам торопиться некуда. И получается, что иной человек за свою короткую жизнь больше всего натворит, чем иной бог за целую вечность, - Зевс немного помолчал. - Странные они. Вроде как мы, а не такие. Зря я, наверное, доверил их создание Прометею. Надо было самому. Может, тогда бы лучше в них разобрался. Истребить их всех разом можно, но кто нам тогда жертвы приносить будет? Жертвы, правда - отбросы. Лучшее-то сами съедают, а нам дрянь всякую в жертву приносят. Но ведь, не будет людей - и таких жертв не будет. А бабы у них хорошие. С нашими не сравнить. В наших свежести нет. Афродита, например, старше меня, а всё девочку из себя строит. И мозгов как у курицы. Богини зато выносливее. Смертная чуть что, так сразу помрёт, вот и приходится образы всяких зверушек принимать, чтоб их не повредить.

   -- Жертвы приносят, бабы хорошие, - подытожил поток сознания своего шефа Гермес. - Что ж тебе в них не нравится?

   -- Всё не нравится. Не понимаю я их.

   -- Так ты с ними не общаешься. Как же их понимать, если ты их и не видишь вблизи?

   Зевс сел, осенённый неожиданной идеей.

   -- А что, Гермес, пошли к людям! Прямо сейчас.

   Ещё относительно трезвый Гермес скептически глянул на громовержца.

   -- К людям в таком виде?

   -- Нет, конечно. Я образ приму. Жука-носорога. Нет, лучше просто носорога. В таком образе я ещё никому не являлся.

   Гермес нахмурился.

   -- Какого носорога, Кроныч? Ты что, по бабам собрался? Хочешь, чтоб на нас пальцами показывали? Прими нормальный человеческий облик, оденься по-современному и не светись всей своей славой как лампада, а то смертных кондрашка хватит.

   -- Верно! - согласился Зевс и поспешно скрылся во дворце.

   Через несколько минут он снова выбежал в новом виде. Гермес только всплеснул руками.

   -- Что это?

   -- А чего? Люди сейчас так одеваются. Ты на Ганимеда посмотри.

   -- Ганимед ребёнок. Так только дети одеваются. В подростка превратись что ли.

   -- Ну вот ещё! Может мне вообще в женщину превратиться?

   -- Только этого не хватало! Меня же с тобой все за сутенёра принимать станут.

   Гермес притащил ясновизор и стал показывать Зевсу, как одеваются люди. После некоторых препирательств костюм человека удалось согласовать. Зевс всё-таки внёс кое-какие довольно спорные дизайнерские новшества, но в целом он теперь мог сойти за нормального пожилого грека.

   Вскоре перед небольшой компанией, пившей вино у храма Зевса, появились двое прохожих: молодой с крылышками на сандалиях и такими же крылышками на шляпе и пожилой - довольно странно одетый и явно уже не совсем трезвый.

   -- Ух ты! Люди! - удивился старик.

   "А ты кого ожидал тут увидеть?" - ехидно подумал молодой.

   -- А сами вы что, не люди? - спросил юноша, разливавший вино.

   -- Мы вроде как бродячие философы, - ответил молодой прохожий с крылышками. - Ходим по миру, мудрость собираем. Есть у вас тут мудрость?

   -- Конечно есть. Полная амфора. Пить будете?

   -- А то ж! - радостно воскликнул пожилой прохожий.

   "Не стоило б тебе мешать нектар с вином", - подумал было Гермес, но Зевс только мысленно отмахнулся: "Пустое!". "Разбавь водой!" - только и успел подумать Гермес, но Зевс выпил поданную кружку залпом, не обратив на его мысли никакого внимания.

   -- Ух ты! - с уважением сказали греки. - Силён. Как скиф пьёт - не разбавляет.

   -- У него двоюродная бабушка была из скифов, - соврал Гермес. - Ему всё нипочём.

   В доказательство этих слов Зевс заковыристо и многоэтажно выругался по-скифски, чем ещё добавил к себе уважения у собутыльников.

   -- А он по-гречески понимает?

   -- А то ж! - гордо ответил Зевс, набирая воздуху.

   "Только не цитируй Гомера, - подумал Гермес, - он ещё не родился".

   "Гомер не родился, но его стихи вечны", - мысленно ответил громовержец, но ничего не сказал. Земля вдруг содрогнулась. Люди вскочили. Зевс растерянно посмотрел на Гермеса. Всё вокруг опять мелко подскочило. "Задержи дыхание", - мысленно посоветовал Гермес. Зевс надул щёки, и толчки прекратились, но, когда он выдохнул, снова возобновились. Гермес с силой хлопнул его по спине.

   "Садитесь, - сказал он людям. - Землетрясения не будет. Поверьте опытному философу".

   Люди сели, и Зевс опять протянул свою кружку. Гермес попытался отстранить наклонившуюся к ней амфору, но Зевс оттолкнул его руку. "Давай, лей! - сказал он. - Полную лей, ты что, краёв не видишь?!"

   Он опять выпил залпом, и через несколько секунд никто уже не видел ни краёв, ни даже собственного носа, такой густой туман окутал город. Испуганный Гермес нащупал тело рухнувшего громовержца и, взвалив его на плечи, поспешно попрощался с людьми. Пройдя пару кварталов, он понял, что далеко так не уйдёт.

   -- Кроныч, а ведь я не дотащу тебя до Олимпа, - сказал он. - Хорошо ещё, что ты не обернулся носорогом - в тебе и так весу как в боевом слоне с десятком наездников. Сколько ж мрамора на тебя ушло, мать моя богиня!

   Туман между тем стал потихоньку развеиваться.

   -- Ничего, мои люди гостеприимны. Переночуем у кого-нибудь, - пробурчал громовержец. Его божественное сознание оставалось ясным - только человеческое тело подвело.

   -- Ну, ты не очень-то обольщайся, - проворчал Гермес и постучался в ближайшую дверь.

   "А ну, валите отсюда, алкаши!" - послышалось из-за закрытой двери.

   -- Спутали с кем-то, - пояснил Гермес.

   "К жене своей иди - тут тебе не вытрезвитель!" - ответили из-за другой двери.

   -- Жлобы! - проворчал Зевс. - Затоплю весь ваш город нахрен!

   -- Тебя что, тошнит? - озабоченно спросил Гермес.

   -- Нет, завтра с утра затоплю.

   -- Завтра с утра тебе будет не до этого, - со знанием дела предсказал Гермес. - Ничего, сейчас получится. Бог троицу любит.

   -- За что?

   -- Да так, просто. Число хорошее, на три делится.

   -- И какой бог его любит?

   -- Не важно. Я, например.

   Но и в третьем доме загулявшие боги не встретили понимания. Только уже у самых городских ворот им открыла дверь какая-то пожилая женщина.

   -- О, боже! - воскликнула она, взглянув на Зевса!

   -- Я вас слушаю, - пробурчал тот, не поднимая глаз.

   -- Что с ним?

   -- Дедушка мой, - жалобным голосом ответил Гермес, стараясь дышать в сторону, - совсем с дороги устал, идти не может. Пустите переночевать.