Машина то и дело останавливалась перед заборами частных владений, водитель сигналил, и из маленьких дворовых построек выскакивали темные фигуры и торопливо открывали ворота. Потом дорога повела через нескончаемые леса и пастбища. Наверное, днем здесь очень красиво, думала Маргарет, однако в эту холодную зимнюю ночь больше всего ей мечталось лишь о камине и чашке горячего чая. Маргарет была весьма практичной девушкой. С детства ей приходилось самой зарабатывать себе на жизнь, искать работу, а найдя ее, заботиться о том, чтобы ее не прогнали. У девушки было довольно слабое здоровье, и очень скоро она поняла, как непросто ей будет убеждать людей, что она изо всех сил старается честно отрабатывать свои деньги.

Когда от нее ушел Дик, жизнь стала совсем невыносимой. Прежде Маргарет надеялась, что рано или поздно они поженятся. Когда-то он по-настоящему любил ее, а она продолжала любить его и сейчас. Но теперь все было кончено, и он больше никогда не вернется. Шесть месяцев она ждала, что Дик передумает, и в это время подрабатывала секретаршей в одном закрытом учреждении. Но ожидания не оправдались, и это повергло ее в полное отчаяние, окончательно подорвав силы. Ей даже пришлось обратиться к врачу, и он честно посоветовал: «Вам срочно необходим отдых. Езжайте домой и какое-то время просто бездельничайте». Но Маргарет только грустно усмехнулась. У нее не было ни одного живого родственника, и никому не было дела, умрет она или нет.

— Ну хорошо, — добавил доктор. — Если уж вам так необходимо работать, то найди'те себе работу где-нибудь за городом. Вам надо как можно больше находиться на свежем воздухе.

Именно поэтому она и ответила на объявление леди Фаррел, которой нужен был секретарь, а точнее — девушка для присмотра за ее загородным домом во время отсутствия хозяйки. Когда на ее письмо с предложением пришел положительный ответ, Маргарет не поверила своим глазам. Наконец-то у нее появилась долгожданная возможность уехать из города, где все напоминает о Дике, восстановить свои силы и, возможно, получить постоянную работу.

Леди Фаррел объяснила, что в поместье всегда очень тихо, хотя здесь работает огромное количество слуг. За домом надлежит ухаживать самым тщательным образом. Но особенно ее интересовали родственники Маргарет. Сколько их, не будут ли они волноваться за нее. ведь здесь так скучно и одиноко. Когда девушка объяснила, что родных у нее нет и она совсем одна в этом мире, хозяйка осталась весьма довольна этим обстоятельством.

— Бедное дитя! — воскликнула она и взяла Маргарет за руку. — Я уверена, что мы с вами поладим. Вот увидите — очень скоро мы искренне полюбим друг друга.

Потом она объяснила, зачем так часто ездит за границу.

— Полгода я провожу вдали отсюда по состоянию своего здоровья. И мне необходим человек, который следил бы за домом, пока меня нет. Конечно, слуги и сами прекрасно справляются со своими обязанностями, но мне все же хотелось бы, чтобы во главе их 'стояла добропорядочная леди. Об одном я должна вас предупредить, хотя думаю, что с этим проблем у нас не возникнет: я не разрешаю никого приводить в дом во время моего отсутствия.

Леди Фаррел была очень старой, а история ее рода восходила еще ко временам саксонских викингов. Одевалась она подчеркнуто старомодно и когда появлялась в Лондоне, то каждый раз производила сенсацию. Ее загородное владение насчитывало сотни акров земли, и она лелеяла его, как родное дитя. Леди Фаррел была последней в своем древнем роду, и после ее смерти дом предстояло продать. В прежние времена многие члены ее семьи проигрывали в карты целые состояния, и часть поместья приходилось отдавать в качестве долга. Один из предков разорил прекрасную библиотеку и продал часть бесценной старинной мебели. В округе существовала легенда, будто каменные волки, сидящие на террасе, жалобно выли, когда из дома выносили его сокровища. И леди Фаррел всякий раз с такой горечью вспоминала об этом, будто речь шла об обиде, нанесенной ее любимому ребенку.

— Мои предки вели себя, как настоящие варвары. Они буквально разграбили этот дом, такой беспомощный и беззащитный перед ними. Представить себе не могу, что, когда я умру, его продадут совершенно чужим людям, которые не смогут ни толком позаботиться о нем, ни понять его до конца. Эта мысль просто сводит меня с ума. И поэтому я часто уезжаю лечиться за границу. Я ведь должна жить как можно дольше, чтобы беречь и защищать его.

Маргарет поняла, что ей предстоит исполнять роль сторожевой собаки, хотя леди Фаррел утверждала, что в ее отсутствие за домом приглядывают многочисленные слуги, которые работают здесь уже много лет и прекрасно знают свое дело. Но все равно нельзя оставлять дом без присмотра ни на один день. Маргарет просто должна проверять, чтобы все было в полном порядке, и она сразу же пообещала неукоснительно делать это. Девушка любила старину, хотя в Лондоне эта страсть ей так и не пригодилась. Теперь же она с удовольствием думала, как приятно будет бродить по этим нескончаемым анфиладам комнат, ни в одной из которых она не встретит ничего такого, что напомнило бы ей о Дике. Она уже мечтала о том, как будет с любовью рассматривать старинное оружие, доспехи и знамена, с которыми предки леди Фаррел сражались против нормандцев, йоркцев и круглоголовых. С незапамятных времен это поместье служило надежной преградой на пути захватчиков, немало крови пролилось здесь за эти века. Очень многие сложили свои головы, обороняя этот дом, и покрыли себя немеркнущей славой победителей. И Маргарет решила тщательно изучить всю историю этого старинного поместья. Как все-таки здорово жить рядом с прошлым!.. Но, рассказав о своих намерениях леди Фаррел, она была разочарована. Как оказалось, некоторые вещи здесь были запрещены.

— Еще не время, милая, — говорила старая хозяйка, ласково поглаживая девушку по руке. — Я понимаю, что вам очень хочется попасть в библиотеку, но мы должны еще подготовиться.

«К чему подготовиться?» — не поняла Маргарет. Наверное, леди Фаррел никому не доверяет свои старинные рукописи. В конце концов, эта девушка для нее — совершенно посторонний человек. Надо будет с большой осторожностью относиться ко всем прихотям и капризам хозяйки. Интересно, а за что она увольняла предыдущих секретарей? Ведь из некоторых разговоров Маргарет поняла, что у нее было немало предшественниц. Наверное, им просто надоедало одиночество сельской жизни. Конечно, здесь довольно тоскливо, но все же лучше, чем в городе, где на каждой улице преследуют воспоминания о Дике.

Как только Маргарет добралась в ту ночь до усадьбы, ее сразу же проводили в огромную гостиную. Леди Фаррел сидела на маленьком старинном диванчике перед бушующим пламенем камина. Тепло огня и крепкий чай вскоре привели девушку в бодрое состояние духа, и впервые за долгие месяцы ей опять показалось, что теперь она будет совершенно счастлива. Ей даже стало немного жаль эту хрупкую старушку, кажущуюся такой беспомощной в этом громадном замке. Дом и в самом деле был необычайно велик, и в его архитектуре причудливо сочетались самые разные стили. В главном, самом большом зале, висели старинные рыцарские доспехи и боевые знамена. А в соседних комнатах можно было увидеть столько древних реликвий, что казалось, будто находишься в музее, посвященном военным походам против иноземцев.

Но, как ни странно, несмотря на чистоту и простор, в доме почему-то было очень тревожно. Маргарет сразу почувствовала это на себе. Как только она вошла в большой зал, ей показалось, что из темноты на нее пахнуло какой-то враждебностью. Будучи натурой тонкой и чувствительной, она не могла не заметить этого. Дом будто бы сопротивлялся ее присутствию. Наверное, он вообще был против любых новичков. Высокие мрачные стены смотрели хмуро и недружелюбно. А входя в главный зал, Маргарет ощутила нечто вообще очень странное. Ей почудилось, что она находится внутри огромного часового механизма. Казалось, будто откуда-то издалека доносится мощное биение пульса какого-то чудовищного организма — приглушенно, но все же вполне различимо. Наверное, это работал какой-нибудь агрегат, поставляющий электричество или качающий воду. Скоро она привыкла к этому звуку и перестала обращать на него внимание, как привыкают к звуку метронома или тиканью каминных часов. Но чувство острой враждебности дома не проходило. Это чувство усиливалось еще и первым впечатлением о доме, которое Маргарет получила, подъезжая к нему на машине. В тот поздний час света в верхних окнах уже не было, а горели только тусклые фонари у порога, походившие на узкие глаза-щелочки — зловещие красные глаза, хищно глядящие в огромный парк, окутанный темнотой ночи.