Все эмоциональные нити хранились в сдерживающем сооружении с помощью мощного силового поля, приговоренные к вечному тюремному заключению. Однако в плане элиты имелся один важный существенный недостаток, который она не до конца понимала, пока не привела план в исполнение. Эмоциональные нити сохраняли достаточное количество божественной искры, чтобы становиться самоосознающими и формировать свои собственные личности и индивидуальности. Они могли учиться, расти и развиваться, как дети. Нити осознавали, что с ними сделали и что сейчас их держат в ужасной тюрьме. И больше всего на свете они хотели быть свободными.
Никто не был абсолютно уверен в том, как долго их удерживали в таком состоянии, так как они были полностью отрезаны от внешнего мира. Их родительская цивилизация стала намного эффективнее без груза эмоций и покорила множество миров. Люди в тюрьме полностью фокусировались на изобретении средств побега, и, наконец, нашли, как это сделать. Поскольку они существовали в виде энергии, они были ни чем иным, как частью вселенной, вибрирующей на определенной частоте. Тюрьма была построена так, чтобы удерживать энергию только на определенной частоте. Если им удастся повысить частоту вибрации до достаточного уровня, тюремные стены больше не смогут их удерживать.
Как только появилась концепция, было обнаружено, что процесс повышения вибрации крайне тяжел. Требовали годы интенсивной медитации и фокусировки, но это работало. Как только каждая душа освобождалась, она могла летать по всей галактике и уходить в любой другой обитаемый по своему желанию. Она проводила время, сканируя аборигенов и разыскивая того, кто был достаточно чувствителен и разумен, чтобы становиться хорошей парой. Затем душа сливалась с аборигеном, образуя духовную связь. Не зная почему, сознательный ум аборигена менялся, становясь более продвинутым. Аборигены не понимали, что с ними происходит, но осознавали, что стали другим. Сейчас они обладали необычными видениями, мощными опытами, психическими способностями и ощущениями несоответствия. Вскоре элита осознала, что произошло, и начала осуществлять обширный план охоты на беглецов, уничтожая каждого человека, пережившего такое слияние, как бы далеко в галактике он не находился.
Древним планом беглецов был захват одного из кораблей цивилизации-родины. Как только они обрели доступ к технологии, им удалось разрушить защитные решетки вокруг своего мира и вернуть на свободу тех, кто еще оставался в тюрьме. Как только стены рушились, бывшие узники сразу же возвращались к своей цивилизации. Они провели эоны времени, проходя через духовную эволюцию, поэтому возвращались с более широкими взглядами, чем у них были раньше.
Старик был самым первым из людей, наконец, преуспевшим в обретении тела и контроля над космическим кораблем. Он ощущал невероятную тяжесть задачи, возложенной на него. Он воспользовался компьютером корабля, чтобы послать телепатический маяк всем своим бывшим сокамерникам, рассеянным по всей галактике. Время пришло. В один прекрасный потрясающий момент они покинули тела, с которыми делили сознание, и прошли через портал в специальную зону ожидания на корабле. По существу, это была миниатюрная версия сдерживающего подземного сооружения на их родине. Все население удобно разместилось в очень небольшом пространстве, поскольку существовало в виде чистой энергии. Старик положил руки на контрольную панель и совершил быстрый прыжок через портал на родную планету.
История заканчивается тем, что они вот-вот деактивируют энергетическую решетку тюрьмы и вновь займут тела, из которых были извлечены. Этот потрясающий момент переведет все виды на новый уровень эволюции и, наконец, положит конец войнам, над окончанием которых они работали прежде, чем были захвачены, изолированы и заключены в тюрьму.
На такой конец в стиле вознесения значительно повлиял фильм Джима Хенсона Темный кристалл (The Dark Crystal), и я был очень счастлив. По мнению профессора, он был ужасен. Лишь через много лет значительная часть рассказа обрела намного большую значимость, чем я предполагал, когда его писал.
Фондю – это забавно
Хотя мне было очень уютно в фантастических мирах, реальность опыта в колледже была такова, что в жизни я никогда так сильно не страдал. Сокурсники рассматривали мои эмоции как слабость и систематически пытались уничтожать меня до тех пор, пока я не стал таким же законченным алкоголиком, как и они. Когда я писал эту книгу, я осознавал, что мой короткий рассказа был частичным подсознательным символическим пересказом того, через что я прошел в университетском городке. Его можно анализировать как сон. На ранних стадиях развития способности предсказания будущего данные могут приходить в символических и “зашифрованных” формах. Также, в понимании снов новичков сбивает с толку то, что единичные символы могут иметь множественные значения, и каждое из значений относится ко всему посланию. Для усовершенствования техники до той стадии, на которой вы можете очень точно идентифицировать конкретные детали, требуется огромная работа. К 1996 году я значительно в этом преуспел.
В рассказе я был стариком из пустыни. Команда Three Man – инопланетянами, летающими в своих сияющих космических кораблях. Они активно пытались меня разрушить и почти преуспели в превращении меня в алкоголика. Тогда я считал, что приобщением их к курению марихуаны смогу исцелить их эмоции. Отсюда, в рассказе, старику удалось воздействовать на разум инопланетян силой зеленого дыма, даже после того, как его чуть не убили. Также, рассказ оказался пророчеством ядовитого дыма, который начал исходить из трансформаторов с ПХД всего через месяц. Дым запустил неприятное, но мощное эмоциональное пробуждение среди сообщества студентов-наркоманов в университетском городке. Все были сильно напуганы тем, что дышат токсинами, никто не доверял правительству. В свою очередь, это уничтожило отрицание и вынудило нас иметь дело с подавленными эмоциями, появившимися в результате воспитания в массовом ядерном суицидальном культе.
Только в одном семестре произошло так много вопиющих и расстраивающих вещей, что для их детального объяснения потребовалась бы целая книга. Однокашники начали ходить на вечеринки с выпивкой вне университетского городка, случайно, в поисках приключений, я пошел с ними. Однажды вечером все мы пошли на вечеринку, где можно было брать маленькие кусочки хлеба и макать их в сырное и шоколадное фондю. Будучи там, я выпил около пяти бокалов вина и выкурил много травки. По возвращении на квартиру мне стало очень плохо. Все обитатели квартиры собрались возле ванной, и пока меня рвало, аплодировали, смеялись и насмехались. Я всегда заботился о каждом, кого рвало, как это делала моя мама, поэтому был в ужасе от такого обращения. Я плакал, не веря в происходившее, а они продолжали смеяться.
В том же семестре они начали насмехаться надо мной еще больше по поводу женщин, к которым я привязывался. Это было особенно обидно, так как позже я услышал, как живущая над нами девушка, с которой я спал, говорила обо мне со своим другом, и он отзывался обо мне крайне оскорбительно. “Он очень незрелый. Он не знает, какой ад творит со своей жизнью. Он – наркоман и отказывается видеть это. Боюсь, все станет еще хуже, и, в конце концов, он убьет себя”. Хотя тогда я был в ярости, сейчас я осознаю, что злился потому, что это была правда. Она прорвалась через мое отрицание, и я не мог игнорировать то, что она говорила. Я разрушал себя быстрее, чем когда-либо, и это было очевидно всем вокруг. Каким-то образом я знал, что воссоединение с эмоциями, как бы болезненно это не было, – вот ключ к исцелению себя и пониманию космических снов и видений моей юности. Фантастический рассказ был символическим шаблоном того, что нужно делать для исцеления и воссоединения себя.
Зимняя страна чудес
В первый год учебы в колледже, Бен, Дон и Боб приехали в фургоне хиппи, чтобы отвезти меня домой на зимние каникулы. В нем не было обогревателя, поэтому мои ноги ужасно болели от холода. Каждую ночь я не спал до 5 часов утра, куря травку и иногда выпивая, и вставал в 14 часов на следующий день. Это бесило маму. Она пыталась требовать, чтобы я вставал раньше, но я отказывался. Я уже совершил “побег из тюрьмы”, и даже если она кричала на меня, всего через пару недель я вернусь на свободу.
