Поль соглашался. Дел натворить могли. И баню кровавую тоже могли. Площади эти наполненные огнем и дымом. Беснующиеся ночные тени. Цепи военных, стрельба, фаеры. Кровь. Кому это надо? Худой мир лучше богатой войны. Или как там правильно? Мысли путались в голове.
Разошлись поздно. Наверное, под утро. Долго курили и прощались. Многозначительно подмигивали друг другу и показывали пальцем куда-то в монитор компьютера или в телевизор, при этом шепотом переговариваясь:
- С-с-слушают!
- С-с-слушают!
- Ну и правильно!
Громогласно провозглашали тосты за Президента, Родину и Прокуратуру, которая око государево.
Проснулся Поль на следующее утро от страшной изжоги и плохого предчувствия. Что-то было не так.
Осторожно поднявшись с дивана и преодолевая тошноту и головокружение Поль пошел на кухню. Там радостного ничего не было. Холод из открытой форточки стелился по полу, кислый запах табачного дыма и пустые бутылки, грязные стаканы, полная пепельница и мусор заполнивший стол и валившийся на пол. Выпил воды из-под крана. Легче не стало, тревога не отступала. Странный звук на лестничной площадке отвлек его внимание от тяжелого выбора между уборкой и душем.
Подошел к двери и осторожно выглянул в глазок. Увиденное удивило и это, мягко говоря.
Площадка была буквально заполнена людьми в камуфляже бронежилетах масках и шлемах. У каждого в руках оружие. Поражала тишина, в которой все происходило, или просто так казалось? Сколько их там было? Не меньше двадцати человек. Поль отпрянул. В первый миг показалось что пришли за ним, но нет. Все были нацелены на железную дверь соседа - Вадика Круглова, работника прокуратуры.
Глухой взрыв всколыхнул стены дома. Площадка заполнилась дымом. Что-то загрохотало. Во всем этом бедламе заорали все и разом. Дверь квартиры Вадика отлетела куда-то в бок, все ринулись в образовавшийся проем. Слышались крики и мат.
Через считанные секунды четверо людей в форме буквально вынесли Вадика из квартиры. Видно было что взяли его прямо с постели и одеться не дали. Был он в трусах и той самой вчерашней форменной рубахе, на голову ему надели черный пакет.
Поль на цыпочках отошел от двери. Во рту пересохло. Голова кружилась еще больше.
Что могло произойти? Вчера все было хорошо. Вадик хвастался своими успехами по службе. Ему даже намекали о повышении. А сегодня? Вот тебе и повышение.
Пытаясь собраться с мыслями Поль опять прошел на кухню. Нет, арестам и захватам он не удивлялся. Времена были сложные и опасные. Враги явные и скрытые заполнили страну, борьба с ними выходила на первый план. Но Вадик? Человек из прокуратуры, это он должен быть во главе группы захвата, а не его...
Весь день Поль чувствовал себя странно. На работе он только присутствовал. Что-то мешало ему сосредоточиться. Служебные обязанности выполнял машинально. Объяснить себе, что же произошло он не мог. Может всему виной было похмелье или такой внезапный арест Вадима? А может тот вчерашний человек, бессмысленно бегущий по замерзшей улице? Или все вместе и сразу? Или все это лишь пусковой механизм?
Поль чувствовал себя заболевающим. Может его даже знобило?
Удивляло окружающее. Что-то внутри начало переворачиваться и реальность заиграли новыми красками. Поначалу Поль даже испугался, но потом начал присматриваться.
Новые виды поражали. Коллектив готовился к праздникам. Раньше бы Поль только порадовался этому, присоединился бы к общему подъему. Но теперь все было не так. Праздник-то был дутый и никому не нужный. Радовались лишь предстоящим выходным, яркому алкогольному трипу да забытью в окружении серой рутины. Плевать всем и на всех. Каждый жил среди окружающих словно в глубоком вражеском окружении. Важно было лишь поскорее прорваться в свои тесные и уютные мирки и там, закрывшись ото всех, жить своей никому ненужной и непонятной жизнью.
Новые мысли ослепляли и кололи своей яркостью и четкостью. Внезапно Поль понял, что раньше жил в какой-то размытой вселенной смыслов. Все было не четко и расплывчато. Все мысли сладко округлялись общими фразами и сглаживались непонятными ему смыслами. Теперь все изменилось. Пришли новые мысли. Они были на удивление твердыми и рубленными. От них веяло живым, знобящим холодом. Кривые, но в то же время удивительно четкие. Если бы такими мыслями писали книги, то читать их было бы невозможно. А вот жить...
А как с этим жить?
Что-то копилось внутри. Бушевало и клокотало. Еще не вырвалось, но было уже на подходе. Это делало Поля больным.
И предчувствие. Все только начиналось.
Город погружался в холодную мартовскую ночь. На фоне серого закатного неба зажигались желтые фонари уличного освещения. Закат надежно прятал от глаз прохожих городской тающий черный снег.
Среди одухотворенных лиц политиков священников, патриотических писателей и модных актеров проскальзывал лик господина Президента. Господин Президент поглядывал на поля лукавым взглядом и как будто даже подмигивал. Понять его было сложно. Понять себя было еще сложнее. Поль все больше убеждался в своей новой болезни.
Ветер кусал тело больнее обычного. Озноб не прекращался. Дрожь проникала до самого сердца.
Город одевался в предпраздничные одежды. Неон заполнял улицы стандартным: "С Праздником, Дорогие Горожане!". Ночная темень огрызаясь уползала в непрозрачные подворотни. По улицам барражировали броневики Гвардии. Люди жались к домам.
Все произошло неожиданно. Поль свернул с ярко освещенной улицы в свой двор. Яркие фары ударили в глаза. Черные силуэты обступили вокруг.
- Поль Морзе?
- Да, что вы хотели?
Удар в живот и разряд электрошокера выключили сознание.
Мысли кружась где-то в самой выси, пикирующим бомбардировщиком падали и врезались в голову причиняя непонятную боль. Одна, вторая, третья. Голова гудела от воя и боли. Реальность, как и все живое рождалось болью.
Изображение, дико двоившееся в глазах, постепенно фокусировалось. Серый пол и множество ног. Грязные ботинки, сапоги. Грязный бетонный пол, залитый свежими и не очень нечистотами.
Чувства появлялись вслед за мыслями. Поль обнаружил себя в неестественно скомканной позе на неудобной скамье. Руки были заведены куда-то далеко за спину и заканчивались где-то в районе локтей. Поль абсолютно не чувствовал кистей рук, на их месте была пустота. Окружающий вой дробился на голоса и фразы.
- По карманам шастают, а нас с Иванко значит за компанию...
- Воистину прости, воистину прости!
- Товарищ начальник, нас отпустиии! Ну начальничек, миленький!
- Всегда будь на стреме, жди от них подвоха, не ведись на их вид и базар.
- А мы с Иванко вообще мимо шли, нам предъявить нечего.
- Начальничек, милый, ну опту-у-у-у-сти!!! Пожалуйста!
- Воистину! Воистину!! Воистину!!!
Превозмогая боль Поль огляделся. Оказалось, что находится он в тесном сером помещении без окон. По стенам были расставлены деревянные скамейки на которых ютилось несколько десятков людей. Были здесь и мужчины, и женщины. Были люди в приличной одежде и какие-то непонятные оборванцы.
Источником света в камере служила очень яркая лампа дневного света, подвешенная где-то под потолком. В одной из стен была железная дверь, которую охранял внушительных размеров человек в синем камуфляже и черной маске с прорезями для глаз и рта.
- О! С пробуждением!
Поль посмотрел направо. Рядом с ним сидел пожилой мужчина в стареньком сером пальто и шляпе. Старомодность его одеяний дополняла седая хорошо ухоженная бородка.
- Вы соображаете вообще?
Поль напрягся. Он соображал, но плохо.
- Д-да... Вроде.
- Хорошо, а то я уж подумал, что вас газом. После газа люди дурные, буйные. Их в наручники заковывают. Вот как вас.
Поль еще раз оглянулся. Теперь он увидел, что у многих людей руки были заведены за спину. Кто-то из них разговаривал, кто-то спал или находился без сознания.
- А что собственно... Мы где?
- Вы в первый раз что ли?
