Советские ученые много сделали для изучения археологии Европы. Как в изучении отдельных культур, вопросы о происхождении которых связаны с западноевропейской археологией (например, трипольской, фатьяновской), так и в решении ряда общих вопросов им удалось добиться значительных успехов. Разоблачение буржуазной фальсификации науки, борьба против фашистских извращений археологии — важные и успешно разрешающиеся задачи археологов нашей страны. Сейчас эти задачи особенно остро стоят перед советскими учеными. Крах гитлеризма должен был, казалось, стать концом реакционных теорий, служивших идеологической подготовке фашизма. На деле это не так. Империалисты, подготавливая третью мировую войну, стараются возродить в числе других теорий реакционную археологию в Европе. Реакционные идеи Коссины объявляются неким идеалом, к которому должна стремиться наука. Миграционизм в его худшем виде, националистические и расистские идеи особенно усердно культивируются в среде австрийских и западногерманских ученых. Рассуждение о наследовании германцами расовых черт древнего нордического народа, поиски прародины германцев, утверждения о том, что склонные к переселениям северные люди еще в неолите заложили расовые основы индогерманизации Европы, и тому подобные высказывания, взятые из арсенала гитлеровской «науки», заполняют страницы «ученых» трудов, выходящих в Австрии и Западной Германии. Расистские и идеалистические принципы являются руководящими и в англо-американской археологии. Проблемы европейской археологии являются важными научными и в то же время острыми политическими проблемами. Только ученые, стоящие на позициях марксизма-ленинизма, могут дать наиболее объективные ответы на сложные и запутанные вопросы европейской археологии. Советские ученые плодотворно работают в этой области.
Книга Чайлда «У истоков европейской цивилизации», основанная на изучении большого количества фактов и освещающая в общем с прогрессивных позиций важный период доисторического прошлого Европы, несмотря на некоторые недостатки, представляет серьезный интерес для советских археологов и историков.
Глава I.Пережитки собирательства
Несмотря на поразительное совершенство орудий труда и высокое мастерство графического искусства, в Европе плейстоценовой эпохи не существовало признаков цивилизации в экономическом значении этого понятия. Во время последнего оледенения коллективная охота в открытых степях и тундрах Южной России, Морании и Франции являлась постоянным и надежным источником пополнения обильных запасов мяса мамонта, северного оленя, бизона и лошади. Поэтому первобытные охотники сравнительно подолгу могли задерживаться на своих стойбищах и у них оставалось время для занятия искусством. Тем не менее они по-прежнему были простыми собирателями и зависели от того, что им предоставляла природа. С концом оледенения прежние стада исчезли, леса, распространившиеся на прежних открытых пространствах, сделали невозможными привычные приемы коллективной охоты, а в связи с этим заглохла и пришла в упадок и основанная на таком способе добывания пищи культура. Ученые XIX в. думали даже, что Европа, покинутая охотниками на мамонтов и северных оленей, оставалась необитаемой пустыней до прихода новых племен неолитического периода, которые начали использовать ее для пастбищ и обработки земли.
Сорокалетние исследования совершенно опрокинули такое представление. Археологи обнаружили следы различных групп, населявших Европу непрерывно со времени окончания ледниковой эпохи, которые, однако, не носят еще никаких признаков неолитической культуры. Следы эти относятся к культурам, известным под названием мезолитических, потому что по времени — но только по времени — они занимают место между самыми поздними палеолитическими и самыми древними неолитическими культурами. Ботаники и геологи определили более точно те изменения в окружающей природе, к которым люди мезолита были вынуждены приспособлять свой быт. Современная растительность медленно занимала свое место в послеледниковом ландшафте; умеренный климат не сразу сменил арктический.
Фазы колонизации лесными деревьями ранее покрытых ледником равнин Северной Европы были с большой точностью определены путем пыльцевого анализа, то есть количественного исследования зерен пыльцы, сохранившихся преимущественно в торфяных болотах. Первыми появились береза и ива, затем сосна, несколько позднее орешник, за которыми вскоре последовали вяз, липа, дуб (смешанные дубовые леса) и, наконец, в Дании — бук. Конечно, большое воздействие на состав того или иного леса оказывали топографические, геологические, а также климатические условия. Таким образом, даже на территории Североевропейской равнины имеется много существенных вариаций местного характера. Преимущественно на основе тех же ботанических данных можно различить и стадии постепенного смягчения климата. В Северной Европе холодный климат продолжительной пребореальной фазы сменился континентальным климатом бореальной фазы, которая отличалась более длительным и теплым, чем в наши дни, летом, но в то же время и суровой снежной зимой. В свою очередь сравнительно резкое увеличение дождевых осадков и западные ветры оказали влияние на Северо-Западную Европу, хотя это и не понизило средней годовой температуры, так что климат Дании стал по-настоящему атлантическим, а смешанные дубовые леса, вытесняя сосновые, достигли своего наибольшего распространения. Напротив, на Британских островах чрезмерные дожди и ветры вызвали обезлесение плохо защищенных пространств. Постепенно направление грозовых ветров, дувших с Атлантического океана, снова переменилось. Это положило начало второму периоду интенсивного распространения лесов в Англии, вызвав, однако, некоторое сокращение леса на континенте. Эта фаза, характеризующаяся климатом, все еще более теплым, чем современный, носит название суббореальной. Она приходит к концу с наступлением современного холодного и влажного (хотя раньше эти черты были более резко выражены) климата — так называемой субатлантической фазы. Конечно, термины «бореальный» и «атлантический» в строгом смысле слова не применимы к Швейцарии или Южной Германии и теряют всякий смысл по отношению к средиземноморским странам. Они возникли в Дании и Швеции и дают точную характеристику климата только этих двух стран.
Наряду с этим происходили изменения и в распределении суши и моря. Таяние огромных масс льда вызвало общее, хотя и постепенное, повышение уровня моря, или морскую трансгрессию. Однако в противовес этому явлению на севере, где покров льда был самым массивным, имело место изостатическое поднятие земной коры, в свое время осевшей здесь под тяжестью льда. Последнее ледниковое море образовало в Шотландии берег, находящийся на высоте около 30 м над современным уровнем моря, а соответствующий по времени берег Скандинавии возвышается над уровнем моря приблизительно на 200 м. Балтийскую впадину занимало холодное море, сообщавшееся с Ледовитым океаном, известное под названием Иолдиевого моря. Поднятие земной коры после исчезновения лежавшего на ней льда подняло отдельные участки шотландского побережья выше их современного относительного уровня и наряду с этим изолировало Балтийскую впадину. Теперь ее заполнило Анциловое озеро — лишь слегка солоноватое вследствие небольшого притока соленой воды через Среднюю Швецию. В конце бореальной фазы благодаря беспрестанному повышению уровня моря открылись оба Бельта, и соленая вода хлынула в Балтийскую впадину, образовав Литториновое море, которое было больше и соленее современного Балтийского моря. Англия была полностью отделена от континента, а в Шотландии киты могли подниматься по расширившемуся устью Форта выше Стерлинга. Такое увеличение пространства, занятого теплыми солеными водами, возможно, и послужило причиной изменения направления грозовых ветров и повлекло за собой наступление в климате Северной Европы атлантической фазы. Однако к северу от линии, проходящей через Южную Зеландию и графство Дургам, изостатическое поднятие суши продолжалось, вследствие чего береговая линия атлантической фазы на севере Великобритании проходит на 7,5 м выше современной и отмечена соответственным поднятием суши в некоторых местах Балтийского побережья. Тем не менее прошло некоторое время, прежде чем это местное поднятие суши обогнало общее повышение уровня моря, отчего в таких приморских районах, как Дания и Восточная Англия, можно различить несколько местных трансгрессий. В Дании и Южной Швеции следует допустить наличие четырех таких трансгрессий, из которых первая относится к началу атлантической фазы, а последняя, порой особенно сильная, имела место в начале суббореальной фазы, совпадая по времени с III периодом «а» и «Ь» неолита по Монтелиусу (стр. 281).
