Сатрапы должны были составлять основу парфянской администрации, хотя их положение изменилось по сравнению с ахеменидским периодом. Судя по документам из Нисы, марзбан (marzb’cin), буквально «охраняющий границу», «маркграф», стоял над сатрапом. Менее значительной фигурой, чем сатрап, был дизпат (dyzpty) — начальник укрепленного селения или крепости. Марзбан может быть синонимом для паткоспана (patikospdn), титула, засвидетельствованного для сасанидского периода 12. Три звена управления — марзбан, сатрап, дизпат — существовали, по-видимому, прежде всего на территориях И. М. Дьяконов — В. А. Лившиц, Документы, стр. 23. Трехступенчатая система административного управления, засвидетельствованная в документах из Нисы, может восходить к селевкидскому делению на сатраиии, епархии и гипархии. В этом случае парфянская сатрапия соответствует селевкидской епархии. В северо-восточном Иране, на границе с кушанами, «марзбану» соответствовал «канаранг» (kanarang)—титул, возможно, кушанский по происхождению. (Ср.: W. В. Henning, Surkh-Kotal und Каniska,—ZDMG, Bd 115, 1965, стр. 85—87.) иранских областей Парфянского царства. В других частях державы административное устройство имело свои особенности. Для Закавказья мы часто встречаем термин, представленный в формах bitaxi, pitiaxii, vitaxa, арм. bdeasx; этот термин отождествляется с batesa контракта из Дура-Эвропос 13. Я склонен сопоставлять bitaxs с nohodar, «занимающим первое место», и толковать bitaxi как «(правитель?) второго места» 14Ср.: Н. S. Nуbегg, Inscriptions antiques en Georgie«Eranos», t. 44, 1946,^ стр. 237, прим. 2, где предлагается возводить первую часть слова bitaxs к bitiya-
Notes:
Это предположение высказал И. Вольский (J. Wоlski, Remarques sur les institutions des Arsacides,—«Eos», № 46, 1954, стр. 64—65). Вопрос о месте зятя в системе наследования власти в Сеистане (см.: Е. Herzfeld, Sakastan) остается по меньшей мере неясным.
М. I. Rostovtzeff, Dura and the problem of Parthian art, стр. 175.
Е. Негzfеld, Am Tor von Asien, Berlin, 1920, стр. 39.
Нужно соблюдать осторожность при истолковании греческих и латинских передач иранских титулов и званий не только потому, что в античных источниках нередко выступают термины, применявшиеся еще Геродотом и другими древними авторами и не соответствующие данному периоду, — трудно определить и систему парфянских званий и должностей. См. данные о должности сатрапа и ее различных обозначениях в работе: М. I. Rostovtzeff, С. В. Wеllеs, A parchment contract of loan from Dura Europos on the Euphrates,—YCS, II, 1931, стр. 46, где убедительно показано, что сатрапия в Парфянском царстве уже не была обозначением обширной области, как это имело место при Ахеменидах.
См. особенно: J. Marquart, Beitrage zur Geschichte und Sage von Eran,— Z-DMG, Bd 49, 1895, стр. 635.
E. Herzfeld, Sakastan, стр. 57—58, 68. Греческие и римские авторы не редко ошибочно принимали эти названия родов за титулы; так, например, у Прокопия Кесарийского (I, 13, 6 и И, 30, 7— Михран; I, 9, 24—Аспахпат).
The Excavations at Dura Europos. Final reports, vol. V, pt 1. The Parchments and Papyri, ed. С. B. Welles, New Haven, 1959, стр. 115.
Этому слову посвящено много исследований, см.: W. В. Henning, Mitteliranisch, стр. 41; Е. Herzfeld, Zoroaster and his World, I, стр. 128, прим. 22. Мои соображения по поводу этого слова, высказанные ранее (The Excavations at Dura Europos, vol. V, pt 1, стр. Ill, прим. 15), нуждаются в поправках. По значению ark/hark вполне могло соответствовать аккадскому ilku «corvee, повинность», отсюда — возможно уже в ахеменидское время — *haraka-pati-, букв, «владыка подати», обозначавшее, скорее всего, платящего земельный налог, а не государственного сборщика податей (*hamarkar?; ср.: The Assyrian Dictionary (University of Chicago), vol. VII, Chicago, 1960, стр. 180). Г. В. Бэйли (Н. W. Bailey, Vijaya Sangrama,— AM, NS, vol. VII, pt 1—2, 1959, стр. 18) предлагает, однако, возводить арабское хата] к иранскому *hraka-.
Термин batesa обычно отождествляют с титулом bitaxS (последний некоторыми исследователями рассматривается как связанный по происхождению с новоперс. padiMh). Ср.: М. I. Rostovtzeff, С. В. W г 11 е s, A parchment contract, стр. 52. В контракте из Дура-Эвропос batesa выступает, вероятно, в качестве почетного звания, тогда как по данным иранских памятников bitaxs обозначал крупного сановника, нечто вроде «вице-короля» или «маркграфа». Быть может, batisa следует толковать не как передачу иранского титула, а как семитское слово, модифицированное аккадское pahaiu (в ‘Вавилонском Талмуде pfiwt’ имеет значения «знатный, вельможа»). Встречается и форма рТ, однако сопоставление с ней слова batesa представляется затруднительным прежде всего из-за окончания :sa. Арамейское РНТ’ отмечено в парфянских документах из Нисы в значении «сатрап», однако это не исключает возможности иного развития форм и семантики этого слова на территории Месопотамии. arzabed и др. См. мою статью Some early Iranian titles,— «Oriens», vol. 15, 1962, стр. 352—354. О греческом khoraghia см.: P. Schwarz, «Der Islam», Bd 6, 1916, стр. 98.
Фотографию и чтение надписи можно найти в статье: W. В. Henning, A new Parthian inscription. Как мне удалось выяснить у жителей селения Хусф и на месте, городище называется, скорее, Kcd-i ]anggah («место сражения»), а не -jangal «заросли». Для имени Гари-Ардашир есть параллель в документах из Нисы — Гарифарн (Gryprn).
В противоположность Г. Виденгрену, который считает это слово и феодальным титулом, и названием должности (G. Widengren, Iranisch- semitische Kulturbegegnung in parthischer Zeit, Cologne, 1960, стр. 33, прим.).
См. выше, прим. 57 к этой главе.
Литература и культура
Хотя мы не располагаем памятниками литературы парфян, которые относились бы к парфянской эпохе, можно все же составить некоторое представление о литературе при Аршакидах. Греческий язык в это время продолжал служить одним из официальных письменных языков — об этом свидетельствуют монеты, надписи и документы. Среди парфян, несомненно, было много образованных людей, знавших греческий. О том, что парфяне понимали и ценили греческую драму, известно не только из античных источников, но и по раскопкам театров античного типа, а также по находке формы для изготовления комедийных масок в Нисе 1. В Месопотамии были в употреблении семитические языки. Как показывают документы из Нисы и Авромана, парфяне пользовались гетерографической письменностью, не только созданной на основе арамейского алфавита, но и содержащей много арамейских написаний целых слов. Трудно ожидать, чтобы при таком малоудобном способе письма могла существовать обширная письменная литература; зато при дворах парфянских правителей и знати процветала устная поэзия.
Имеются данные о том, что именно парфяне придали иранскому эпосу ту форму, в которой он был записан при Сасанидах и дошел до Фирдоуси. Парфянские поэты-музыканты (gusan) не только обогатили эпос, сообщив ему черты рыцарской героики, но и сохранили старые предания о кави Восточного Ирана, Каянидах эпоса — предках Виштаспы, покровителя Зороастра 2. Эти баллады древнего Ирана, если можно так называть их, по содержанию были, скорее, светскими, чем религиозными,— нас не должно смущать, что позднее сохранению этих сказаний способствовали зороастрийские жрецы. В парфянское время в эпос проникает много новых мотивов, таких, как подвиги Геракла, о которых парфяне несомненно слышали от греческого населения и которые могли послужить прообразом героических деяний Рустама. Мы уже упоминали, что цикл сказаний о Рустаме был принесен в иранский эпос саками из Средней Азии. Менестрели парфянской эпохи в своих песнях о героях древнего Ирана сплетали воедино нити многих и различных по происхождению сюжетов.
Наличие каянидской, сакской и парфянской традиций позволило выдвинуть весьма убедительную теорию северо-восточного происхождения большинства циклов иранского эпоса 3. Искусство менестрелей начало приходить в упадок, видимо , при Сасанидах; окончательное исчезновение такого рода поэзии происходит позднее и, вероятно, объясняется в первую очередь изменениями, которые пережило общество Ирана в результате арабского завоевания. На смену героическим песням пришли новые, более изощренные поэтические формы. Но при дворах парфянской знати искусство менестрелей процветало, и их сказания определяли литературные вкусы той эпохи.
