Из китайских хроник мы узнаем, что экспансия «Небесной империи» в правление Старшей династии Хань привела к тому, что народ сюнну (хунны), живший на границах империи, начал оказывать давление на своих западных соседей. В часто цитируемом отрывке из раннего китайского сочинения «Шицзи» (гл. 123) сообщается о том, что сюнну напали на юечжей и убили их царя, после чего юечжи ушли на запад и покорили (племена) сэ. Здесь они столкнулись с усунями, находившимися в вассальной зависимости от сюнну; в завязавшейся борьбе усуни в конечном счете одержали верх и оттеснили юечжей еще далее на запад. Пройдя через Фергану, юечжи завоевали Бактрию 25. Идентификация имен, упоминаемых в этом рассказе, вызывает известные трудности, однако можно полагать, что китайские источники («Шицзи», а также хроники династии Хань) сообщают о событиях, действительно имевших место. Г. Халун вполне обоснованно предложил относить первое передвижение юечжей к периоду 174—160 гг., второе — к 133—129 гг. до н. э. 26. Племена сэ отождествляются с саками; усуни, как было отмечено, могут рассматриваться как носители «тохарских» диалектов, исседоны Геродота. Возможно, что какая-то часть усуней соответствует асианам (asianoi), названным у Помпея Трога среди племен, завоевавших Греко-Бактрийское царство 27. Более поздние формы названий, такие, как tugr, arsin и другие, представленные в уйгурских и согдийских текстах, обстоятельно разъяснены В. Б. Хеннингом 28. Источники не дают возможности определить, на каком языке говорили юечжи; до нас дошли лишь памятники сакских и «тохарских» диалектов Восточного Туркестана и иранского языка коренного населения Бактрии (Тохаристана). Как и в других случаях, на территории областей с оседлым населением из Центральной Азии вместе с основными завоевателями проникли группы, осколки племен или племенных союзов, весьма различные по этносу и языку.
В заключение следует подчеркнуть, что роль иранских народов и влияние их культуры на территориях Центральной Азии и Сибири были весьма значительны. Со времени нашествий гуннов, особенно в III—IV вв. н. э., на передний план выдвигаются алтайские народы, позднее наступает эпоха все усиливающегося тюркского влияния — не только в Восточном и Западном Туркестане, но и на юге России, в Азербайджане и в Малой Азии. Не следует забывать и о дардских или индо-арийских языках, которые могли попасть на территорию Центральной Азии в глубокой древности. Однако в дотюркский период ираноязычные народы составляли основную часть населения Центральной Азии.
Notes:
W. W. Tarn, The Greeks in Bactria and India, Cambridge, 1951, стр. XX.
См.: В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, М.—Л., 1949, стр. 57.
Существует обширная литература на русском языке о греках Южной России, но исследований на западноевропейских языках очень немного.
С. И. Руденко, Горноалтайские находки и скифы, М.— Л., 1952, стр. 20.
О различных мнениях исследователей по поводу синдов и меотов см. сб. «Вопросы скифо-сарматской археологии», М., 1952, стр. 20, 34.
Е. И. Крупнов, Древняя история Северного Кавказа, М., 1960,, стр. 68.
В. И. Абаев, Осетинский язык и фольклор, I, М.—Л., 1949, стр. 37. Много споров вызвал вопрос о том, связано ли с савроматами и сарматами слово sairima, упоминаемое в Авесте. Для отождествления этих трех названий необходимо признать не только возможность эпентезы г в sairima, но и и в sauromat, что кажется странным. Увлечение этимологическими сопоставлениями при анализе этнонимов легко может привести к неправильным историческим выводам. Ср.: F. А11 h е i m, Geschichte der Hunnen, Bd I, Berlin, 1959, стр. 70.
В. И. Абаев, Осетинский язык и фольклор, стр. 178; L. Z gust а, Die Personennamen griechischer Stadte der nordlichen Schwarzmeerkiiste’ Praha, 1955, стр. 265. Нет оснований соглашаться с Ю. Юнге, который предлагал в качестве исходной форму Roxonaloi (J. J u n g е. Saka-Studien, Leipzig, 1939, стр. 79).
J. Наrmatta, Studies on the history of the Sarmatians, Budapest, 1950, стр. 35.
J. Harmatta, Studies in the language of the Iranian tribes in South Russia,—«Acta Orientalia Academiae scientiarum Hungaricae», t. I, 1951 стр. 261—314.
В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 345.
А. Бивар (A. D. Н. Вivаг, The stirrup and its origins,— «Oriental Art», N. S., vol. I, 1955, стр. 3—7) отмечает, что стремя было у авар в V в. н. э., что, вероятно, соответствует истине. Но изобретение стремени относится к более раннему времени, о чем свидетельствует изображение «шпор» на рельефе из второй ступы в Санчи (II в. до н. э.). См.: J. Marshall, A. Foucher, The monuments of Sanchi, Calcutta, 1940, стр. 40b, табл. 82.
В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 430. По мнению М. Ростовцева (М. Rostovtzeff, Iranians and Greeks in South Russia, Oxford, 1922, стр. 167), эти значки представляют собой первые попытки создания сарматского письма. Такое предположение маловероятно — тюрки продолжали употреблять тамги и после того, как у них появилась письменность.
См.: Е. И. Соломоник, Сарматские знаки Северного Причерноморья, Киев, 1959, стр. 17. Автор защищает тезис о сарматском происхождении знаков, обнаруженных на территории Южной России, и относит их к периоду после начала н. э. В работе прослежены связи между знаками Южной России, Хорезма и Сибири.
Очерк скифо-сарматского искусства и библиографию см.: Т. Т. Rice, The Scythians, London, 1957; ср. также ряд исследований М. И. Ростовцева.
Ростовцев (Iranians and Greeks, стр. 198 и сл.) считает, что «звериный стиль» зародился в горах Алтая и в результате передвижений скифов проник в Китай (в эпоху Чжоу) и в Южную Россию.
В. И. Абаев, Историко-этимологический словарь осетинского языка, т. I, М., 1958, стр. 47 (под словом Allon); I. Gershevitch, Word and Spirit in Ossetic,— BSOAS, vol. XVII, 1955, стр. 486; H. W. Bailey, Iranian Arya- and Daha-,— TPS, 1959, стр. 98.
С. В. Киселев, Древняя история Южной Сибири, М., 1951.
Там же, стр. 249—250.
Основная публикация: С. И. Руденко, Культура населения Центрального Алтая в скифское время, М.—Л., 1960; см. также М. Griaznov, L’art ancien de l’Altai, Leningrad, 1958.
С. В. Киселев, Древняя история, стр. 315, 357.
См.: J. Нагmatt , Studies on the history of the Sarmatians, стр. 34 (сводка источников). Хороший обзор материалов, свидетельствующих о связях Сибири с Ближним Востоком, можно найти в статье: М. П. Грязнов, Связи кочевников Южной Сибири со Средней Азией,—сб. «Материалы второго совещания по археологии Средней Азии», М., 1959, стр. 136.
В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, ртр. 374.,
См.: W. Samolin, Historical ethnography of the Tarim Basin before the Turks,— «Paleologia», t. IV, Osaka, 1955, стр. 39; его же, The archaeology of the Tarim Basin,— CAJ, vol. IV, 1958, стр. 66 (ссылки на источники). Многие исследователи отождествляют усуней с асами (аланами), что порождает новые проблемы, как лингвистические, так и исторические. Среди работ последних лет см.- F. А 11 h е i m, Geschichte der Hunnen, Bd I, стр. 63 (здесь отмечено, что Аммиан Марцеллин отождествлял аланов с массагетами).
См. библиографию и ссылки на источники в ценной работе Q. Н а 1 оun, Zur Oe-tsi Frage,—ZDMG, Bd 91, 1937, стр. 245, прим. 7. Отождествление сюнну с гуннами не может считаться вполне доказанным, но его можно принять в качестве рабочей гипотезы — сходство этнонимов все же весьма значительно. Толкование названия юечжи как *togara «тохар» см. в статье Н. W. В a i 1 е у, Ariaca,— BSOAS, vol. XV, 1953, стр. ‘536.
G. Наlоun, Zur Detsi Frage, стр. 248—249; ср. О. Maenchen- Helfen, The Yiieh-chih Problem Re-examined,— JAOS, vol. 65, 1945 стр. 71—82.
Для этнонима сэ древнекитайское произношение может быть реконструировано как *sak. Отождествление исседонов (вариантная форма — есседоны) с усунями, арси, асианами или с асами-аланами сопряжено со значительными трудностями, хотя в принципе любая из этих идентификаций (или все) возможны. В любом случае, независимо от того, сближать ли реконструированную форму названия юечжей с этнонимом «скиф» (как считал Г. Халун) или — что кажется более вероятным — с термином «тохар» (как предложил В. Б. Хеннинг), уравнение юечжи-«тохары» (и далее кушаны) в настоящее время принято всеми историками. Ср.: Н. W. Bailey, Ariaca
