И это момент Брандт тоже собирался обыграть, а то и переиграть всё, что было задумано изначально, только чтобы наказать зарвавшегося дворянина.

- Я желаю вас видеть сегодня за ужином за своим столом, - решительно произнёс монарх и, обернувшись, поманил к себе одного из сопровождающих придворных.

Придворные не являлись бы придворными, если бы не были в курсе всех сплетен, слухов и просто спорных моментов. Они тут же сделали соответствующие выводы, отвесив приличествующие статусу поклоны.

- Лично проследите, чтобы леди Ровена нынешним вечером села за мой стол, - приказал Брандт своему секретарю и, нисколько не сомневаясь, что его распоряжение будет выполнено, двинулся вперёд.

Теперь его мысли снова занимала певичка.

Впрочем, Вирнисса чуть отстала, почтительно раскланялась с удаляющейся спиной, и только хотела исчезнуть в прогале между низкорослыми ивами, как её вежливо остановили.

Всё становилось ясно! Его величество никуда её не отпускал, а значит придётся ещё какое-то время поработать бесплатным приложением к прогулке.

- Вирни, куда же вы делись? – сам не понимая почему, Брандт всё же обратился к певице на «вы». – Что такое? Это неуважение к королю, я не позволял вам уйти и уже вижу беседку, где мы сможем прекрасно провести время.

В тени раскидистых, уже отцветших платанов, стояла беседка. Бывшая некогда беломраморной, сейчас она представляла собой строение, заметно выщербленное временем, потемневшее и слегка поросшее мхом. На каменных скамьях лежали разноцветные подушки, прикрывая трещины и сколы.

«Поторопились, - бегло отметила Вирнисса. – Даже кинули кое-как».

- Вирни, а вы владеете каким-либо музыкальным инструментом? – его величество желал отдохнуть и был весьма расположен к беседе.

- Конечно.

Метаморфа подождала, пока король усядется на скамье, и только потом устроилась на подушке около ступеней.

- Тогда не соблаговолите ли развлечь меня игрой и своим чудесным голосом? Право хочется вспомнить те сладостные минуты, когда мне доводилось его слышать, - Брандт сделал жест рукой и тотчас один из его придворных пропал среди листвы густого кустарника, стоящего нестриженой стеной.

Вирнисса нервно завозилась, ей как-то не понравилась постановка самого вопроса. Не то, чтобы она опасалась, что не сможет сыграть пару мелодий, или спеть пару песен. Нет, здесь король и в самом деле озадачился тем, что коль певица в его свите, но возможно она услаждала его слух и раньше.

М-дя, ситуация вырисовывалась щекотливая.

- Уж не доставят ли сюда ваши сопровождающие клавесин? – сладким голосом поинтересовалась леди и кокетливо повела оголёнными плечами.

- Не уверен, что хозяин замка так любит музыку, что держит дома подобные предметы, - Брандт бросил взгляд в сторону белого шиповника, около которого нервно прохаживался граф Миртур, навостривший уши. – Во всяком случае, на вчерашнем ужине подобного развлечения нам не предоставили.

Кристиан, тем временем сделав круг, уже подходил к месту отдыха монарха. Его спутница отговорилась внезапной головной болью и исчезла в коридорах замка, и это обстоятельство несколько поднимало настроение. К тому же он уже заметил старую метаморфу и принял решение находиться к ней поближе. Во избежание эксцессов, так сказать.

Посланный придворный выскочил из кустов и почтительно протянул инструмент, бережно обёрнутый в дорогой бархат.

- Что это? – изумилась Вирнисса, не торопясь принимать его в руки. Согласно этикету она могла сделать это только с разрешения хозяина.

- Лютня, - Брандт с затаённой гордостью огладил деку, чуть перебрал струны. – Что вы можете о ней рассказать?

Инструмент и в самом деле заслуживал внимания и исключительно бережного обращения.

- Она чудесная, - леди даже не пришлось разыгрывать театр, она и в самом деле восхищалась искусной работой мастера-лютье. – Дека с одинарной розеткой, украшенной пластинками из драконьего зуба, дерево преимущественно с горных местностей, и ель для деки, и кровавая вишня для корпуса. Парные струны великолепны. Но, увы, ваше величество, я слышу, что она чуть расстроена.

- Так, настройте, - благожелательно разрешил король. – Вам дозволительно.

Вирнисса пробежалась тонкими пальцами по колкам, подкручивая и слушая звук. Все прочие замерли: придворные в удивлении – ведь это был любимый инструмент его величества, а граф нервно дёрнулся – он и в самом деле считал музыкальное обучение для своих детей необязательным.

Закончив настройку, она вопросительно взглянула на Брандта и, получив молчаливое разрешение в виде кивка, тронула струны.

Метаморфа не стала исполнять ничего сложного или модного, решив оставить подобные мелодии для ужина, а запела старинную балладу о любви бронзового дракона к русалке, которую он встретил у озера.

Кристиан густо покраснел – он и в самом деле не предполагал, что у его родственницы настолько хороший голос. Распевный с ярко выраженными грудными нотами, он очаровывал, заставляя окружающих таять от восхищения.

Король чему-то слегка улыбался, наслаждаясь чудесным исполнением. Как только певичка начала петь, он сразу же сделал вывод, что хочет видеть ночью её в своих покоях. Один и без свидетелей, даже без слуг. Для приватной беседы…

Одна баллада сменялась другой, после любовной истории слушателям была предложена героическая сага, переложенная на музыку.

- Достаточно, - внезапно Бранд оборвал метаморфу, которая и сама получала удовольствие от своего пения. – Думаю, что вечером смогу в полной мере насладиться всем вашим голосом, потенциал которого, я надеюсь, вы пока не раскрыли.

- О, разумеется, ваше величество, - Вирнисса с лёгким поклоном передала лютню обратно в руки монарху, с удовлетворением наблюдая, как он лично оборачивает инструмент мягкой тканью. – Я могу идти.

- Да, конечно, жду на ужине, - несколько рассеянно покивал головой король, поглаживая лютню.

Проверка удалась, да ещё и в присутствии свидетелей. Теперь никто не посмеет сомневаться в том, что некой столичной певице и в самом деле благоволит его величество.

Изобразив небрежный поклон, далёкий от почтительного придворного расшаркивания, метаморфа направилась прочь от беседки. По дороге она обогнула графа Миртура, слегка мазнув ему по ногам тканью юбки.

Хозяин замка проводил певицу задумчивым взглядом, с тоской глянул на солнце, определяя время. Этот момент он упустил – гостей, да ещё столь высоких, стоило не только кормить и выгуливать, расхваливая природные красоты заросшего парка, но и развлекать. Если с первым справлялся управляющий, со вторым подключились и его домашние, то третий момент, собственно развлечение, оказался упущенным. Ладно, хоть поместье располагалось недалеко от города, и с самого раннего утра туда был отправлен гонец с поручением любой ценой разыскать и доставить актёров или циркачей.

По чести, Миртур никогда не интересовался музыкой или пением, да и его супруга не считала это стоящим увлечением. Графиню больше занимали наряды и внешность, она успешно обучила дочь уходу за своим лицом и всегда надеялась, что их кровиночка займёт более высокое положение, чем её родители.

Теперь граф лично наблюдал результаты своих просчётов – король откровенно скучал. Единственным развлечением стала появившаяся из ниоткуда певичка, надо сказать с хорошим голосом и актёрским дарованием. Последнее он заметил в крохотной комнатке – изрядно побитого сына и целёхонькую нахалку, которая тут же переключила внимание присутствующих на себя несчастную и пострадавшую, хотя ни той, ни другой не являлась. Ну, сын – тот ещё идиот, прежде чем выполнять распоряжение матери, нужно было посоветоваться с отцом. За что и получил, по полной, до разбитого в кровь лица.

Певичку Миртур в этом происшествии не винил, если она и в самом деле любимица его величества, то нанесение ей ущерба могло вызвать неудовольствие короля. А она – любимица, в чём все слушатели удостоверились лично.

Впрочем, граф не собирался предоставлять актриске другое помещение для жилья, в связи с большим наплывом гостей, в том числе и свиты, которую он тоже как-то позабыл учесть, дела с комнатами обстояли проблематично. Гостевое крыло после прибытия остальных гостей и придворных из столицы будет заселено под завязку. Возможно даже придётся отдать что-то из личных покоев, но это всего на одну-две ночи, не более.