Глава четвёртая

Светка и в самом деле осталась жива, и я хорошо помню день, когда она пришла в сознание и улыбнулась, увидев меня. Я сидела рядом и гладила её по руке. Светка открыла глаза и посмотрела на меня.

— Привет, солнышко, — тихо сказала я.

— Таня, я жива? — еле прошептала она и облизала пересохшие губы.

— Ну, конечно! Ты же со мной разговариваешь, дурёха.

— Сколько дней, я нахожусь здесь?

— Тринадцать.

— Ничего себе! Мне показалось, что я умерла.

— Тебе приснилось милая, такие как ты, не умирают, — постаралась улыбнуться я, но это удалось мне с большим трудом.

— Таня, почему ты плачешь?

— Потому, что я ждала этого дня почти две недели.

— Так, ты была со мной все эти две недели?

— Конечно, а разве я могла поступить по — другому? Мы с твоей мамой по очереди дежурили.

— А Артём? Где он сейчас?

Я ожидала этого вопроса, и боялась, так-так не знала, как правильно сказать, не потревожив подругу.

— На работе, где же ему ещё быть, — улыбнулась я, стараясь смотреть Светке в глаза, но не смогла.

— Он сегодня придёт?

— Да, а почему ты спрашиваешь?

Светка попыталась пожать плечами, но тут же скорчилась от боли и застонала.

— Сама не знаю. Предчувствие какое-то странное.

— Так! — воскликнула я, поправляя одеяло, сползшее на пол. — Ты, у нас слишком чувствительная стала. Куда денется твой Артём, прибежит, когда узнает, что его жена пришла в себя.

— Таня, а как там Владька? Где он?

— Владик пока ты в больнице живёт с бабушкой. Он постоянно спрашивает о тебе. Скоро сама его увидишь. С ним всё хорошо, не переживай.

— Скажи, Таня, а Тёмка, навещал меня?

Тут я совсем растерялась. Светкин допрос, выбил меня из колеи окончательно. Она будто чувствовала. Сейчас её способно убить одно лишь злое слово, а тут такое произошло. Чтобы бороться, ей необходимо много сил, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Только бы моя девочка встала на ноги, вот тогда мы покажем этому гаду!

— Что за глупые вопросы, Света?! Да, он почти целыми днями не влазил из больницы. — И вообще, я не понимаю, что с тобой происходит?

Света попыталась приподняться, но острая боль пронзившая всё тело, помешала ей. Она вскрикнула и вновь опустилась на подушку.

— Танька, почему, я не могу пошевелиться?

— Потому, что ещё очень слаба. Рано тебе шевелиться. Ты вон с «того света «только вынырнула, а уже на этом танцевать хочешь.

— Смешная ты Танька! Интересно, а я танцевать смогу? Помнишь, как раньше? вдруг спросила подруга.

В эти секунды, сердце больно кольнуло, и на глазах навернулись слезы.

— Со временем, обязательно. Я тебе обещаю.

— Спасибо тебе, что ты была рядом, всё это время. Тебе нужно выспаться, отдохнуть, и заняться своими делами. Сегодня с работы придти обещали, потом есть — мама, муж. В конце концов, я не одинокая, чтобы сиделкой со мной сидеть.

— Хорошо. Я обещаю, что обязательно займусь своими делами, но буду тебя навещать.

— Таня, я была там….

— Где? — не поняла я.

— На небесах наверно. Я видела смерть. Я теперь знаю, как там, и совсем не боюсь умирать. Поверь это всего лишь людские выдумки, о страхе смерти. Она не страшная.

— Кто?

— Смерть. Дальше есть жизнь, только она иная, чем на земле. Но ты знаешь, по-своему прекрасна. Сначала идёшь по туннель, он вроде ворот. Потом вспышка ослепительного яркого света. Он овладевает тобой, и неимоверно притягивает. Ты стремишься к нему, хочется познать, что же там. Я никогда и ничего в жизни не видела прекрасней. Теперь, я понимаю, того, кто не хочет возвращаться назад. Возможно, я увижу его снова.

— Ты сумасшедшая Светка! Тебе еле оттуда вытащили, а ты опять помирать собралась! Туда никогда не опоздаешь! Здесь, ты гораздо больше нужна. — Ишь, придумала! Я тебе покажу! — возмутилась я, и погрозила Светке пальцем.

— Успокойся подружка, я ведь осталась с тобой. Значит мне рано ещё туда. — Но, знай: существует другая жизнь, и она намного прекрасней здешней.

Ты мне веришь?

— Конечно, верю.

Дверь открылась — и в палату заглянула Надежда Николаевна. Я показала жестом, то, что она может войти. Попрощавшись со Светкой, я обещала ей заглянуть на днях. По пути я зашла в кабинет главврача Льва Валерьяновича. Открыв дверь, я вошла вовнутрь, и села на свой излюбленный кожаный диван. Лев Валерьянович перебирал какие-то бумаги, но увидев меня, всё отложил.

— Здравствуйте, Татьяна Владимировна, — поприветствовал меня хозяин кабинета. — Чем могу вам помочь?

— Я хотела бы узнать о состоянии моей подруги? Как вам известно, она пришла в себя, и задаёт очень странные вопросы.

— Вы правы. Кризис миновал, и её состояние гораздо улучшилось. С уверенностью могу заявить, — она будет жить. Через пару дней мы приступим к программе реабилитации впрочем мы уже с вами обсуждали этот вопрос. — А, какие вопросы вы имеете ввиду?

— Она утверждает, что видела потусторонний мир. Спрашивает, приходил ли муж. И у неё вообще обострилась интуиция.

— М-да. Вполне возможно — она некоторое время находилась в состоянии клинической смерти. Как показывает многолетняя практика, людям побывавшим в состоянии клинической смерти, очень тяжело адоптироваться в нормальном обществе. Они утрачивают способность восприятия мира, как до смерти. В основном, они отличаются некоторыми странностями и имеют свой уникальный подход к жизни. У многих внезапно открываются неожиданные таланты, а у некоторых даже экстрасенсорные способности.

— Да, я слышала об таких случаях. — И, как мне реагировать на её странности?

— Абсолютно спокойно. Терпение, и ещё раз терпение. В этих ситуациях самое лучшее лекарство — время. Потихоньку, она поймёт, что находится в этом мире, и всё образуется.

— Лев Валерьянович, как вы думаете: эта методика, или лечение, поможет Светке встать на ноги? А, то она меня сегодня про танцы спрашивала: мол, когда я танцевать смогу?

— А, что вы ей ответили? — прищурившись, спросил врач.

— Обязательно.