— Хорошо. Ко мне в кабинет только, что пациент вошёл. Как с ним управлюсь, то сразу тебя вызову. Только возьми карту у администратора, у нас с этим строго.

— В прошлый раз, она полдня копалась, ища её.

— Тогда скажи, что ты мой личный пациент, с болью, я сам тебя просил приехать.

Минут через двадцать пять Женька открыл дверь кабинета, поправил колпак и деловито назвал мою фамилию, что вызвало бурю возмущений в холле.

— Я думала они меня прямо живьём съедят, — испуганно произнесла я, войдя в кабинет, и села в кожаное кресло.

— Не обращай внимание. Это же стоматологическая клиника! Все пациенты с больными зубами, а значит нервные и злые. Вполне нормальная реакция больных людей. Чем я тебе могу помочь? — спросил Женька, мельком взглянув на часы.

Пришлось всё рассказать. Когда я ехала в клинику, признаюсь, возлагала большие надежды именно на Женьку. По пути заезжала в несколько аптек, стоило только сунуть бумажку с названием лекарства, все до одного фармацевта отрицательно мотали головами. Собрав последние силы, я скаталась ещё в несколько аптек, но результат был тот же. Многие даже никогда не слышали о таком лекарстве. Вот так Женька оказался моей последней надеждой, и то вспомнила я о его маме, в минуты, когда отчаяние окончательно охватило меня.

Выслушав меня, Женька изменился в лице. О чём он думал, когда я рассказывала ему свою беду, не имею понятия. Наверняка проникся к моему горю, это очевидно, ведь он врач, хотя и стоматолог.

Женька посмотрел на ложбинку между моих грудей и облизнулся, как мартовский кот. Особого значения этому я не придала, он и раньше проявлял ко мне далеко не дружеский интерес. Куда сейчас важнее, сможет ли он мне помочь. Женька сосредоточено о чём-то думал. Затем нервно застучал пальцами по столу, взял в руки телефонную трубку и набрал чей-то номер. Любопытно, кому он звонит? Да, хоть чёрту на кулички, мне нужен результат.

— Что значит, сколько упаковок? Мне нужно десять ампул на полный курс, — донесся до меня озабоченный голос Женьки.

Я напряглась. Видимо что-то шло не так. Неприятная муть ударила в голову, я почувствовала, как загорелись щёки.

— Да, ты, что, какая неделя!!! Речь идёт о жизни молодой женщины. Через неделю, в нём отпадёт необходимость, пойми! — возмущённо кричал в трубку, мой друг.

Я смотрела на него с широко раскрытыми глазами, и не могла поверить, всё, что он делает сейчас, — ради спасения моей Светки. Вру. Конечно ради меня, но это уже не имеет значения. Воцарилась тишина. Женька внимательно слушал, периодически вытирая платком пот со лба.

— Понятно, — кивнул он. — Да, хорошо. Минутку, — сказал он, отложил трубку, и грустно посмотрел на меня, а затем спросил:

— Таня, ты хоть знаешь, сколько стоят эти лекарства, тем более через несколько рук?

— Во общем да.

Женька вопросительно поднял брови.

— Ты уверена? — переспросил он, чиркнув на листочке цифры, и показал мне.

— Я что-то не поняла, ты сможешь мне помочь, или я попросту теряю время?

Женька одобрительно посмотрел на меня, кивнул, и взял трубку.

— Годится. — А, как же только полный курс, там черепно-мозговая, и позвоночник. — Прямо сегодня? Отлично, хорошо, записываю.

Он протянул мне листочек с адресом, куда было необходимо подъехать за лекарством, потом расслабленно откинулся на спинку стула.

— С сума сойти! Тебе не жалко таких денег, ради чужого человека? В конце концов, у неё есть муж, мать, родственники. Конечно, радует, что ты так за подругу переживаешь, но тебе не кажется, что слишком много на себя берёшь? Разумеется, я сочувствую, но это огромные жертвы, пойми. Тем более, скорее всего она уже никогда не вернётся к нормальной жизни. Увы, но это факт, а с фактами не спорят.

— Я это уже слышала. Бывает так, что чужие становятся роднее своих. Светка мне, как сестра. Мать концы с концами еле сводит, а муж объелся груш, а больше кроме меня у неё никого нет. Запомни, Женя: Света будет жить, ей ещё сына растить, я сделаю всё возможное и невозможное для этого. В этой ситуации деньги меня волнуют меньше всего, скорее их способность помочь. А то ведь бывает и так, что даже огромные деньги не в силах помочь, вот это уже страшно.

— Я понял, больше нет вопросов, — сказал Женька и сделал жест руками, в знак своей капитуляции.

— Спасибо.

Пока Женька заполнял медицинскую карту и вклеивал зубную формулу, я встала с кресла и поставила у его стола пакет с коньяком и конфетами. Пакет зашуршал, и мой друг сразу обратил внимание на звук.

— Что это?

— Обычная взятка.

Женька покатился со смеху.

— Я взяток не беру. Особенно с друзей.

— Ну, хоть коньяк выпьешь, если взятки не берёшь. Обалденная выдержка семь лет. Между прочим, в фирменном магазине покупала, — добавила я.

— Не стоило так беспокоиться обо мне.

— Да, ладно тебе! Думаешь, я не знаю, что все врачи любят и уважают небольшие подарочки. Да и всем известно, какие у вас тут зарплаты.

— Обижаешь, я же в частной клиники работаю, так, что мне на вполне достойную жизнь хватает.

— А на хлеб с икоркой красной?

— И на хлеб с икоркой, только предпочитаю чёрную.

— Ах, Женька, я всегда уважала таких мужиков, как ты! Ты и в институте амбициозным был. Настоящий молодец! Два института окончил. Просто — золотая и светлая голова у тебя.

— Ладно, ты меня сейчас захвалишь, а вдруг зазнаюсь, и прекращу тебя замечать, — засмеялся Женька.

— Ты не из тех, кто зазнаётся, — заметила я.

— Слушай, Танька, а ты вообще, как живёшь? Ну, про подругу я уже слышал, жаль. Я имею ввиду личная жизнь? Не хромает?

— Да по-разному бывает, — пожала я плечами.

— Значит замуж не вышла?

— Нет, ты же знаешь, я особенная, я жду своего принца.

— Чудная ты Танька, все девки уже замуж повыскакивали, детей нарожали, а ты в розовых облаках летаешь.

— Женя, я далеко не все, и мне абсолютно наплевать, что делают другие.

— Что у тебя с лицом? — Женя поднял глаза и посмотрел на меня. — У тебя с сердцем всё в порядке? Под глазами мешки, бледная, вроде, как отёчность нездоровая.

— И откуда это ты всё знаешь?

— Как никак, я всё же врач, у меня глаз намётан. Ты давно на себя в зеркало смотрела?

— Утром, перед работой.

— И, кого там увидела?

— А кого, я могу увидеть? Себя.