Шеф Службы вошел через дверь старого дома, пожал деловито руки команде и любезно поздоровался с Евгенией Нотевой. Выслушав доклад криминалистов и мнение Нотевой что это за архив, он попросил Петра Камбурова выйти с ним в другой кабинет для разговора. Говоря очень тихо, Канев объяснил:
— Из-за важности найденных документов хочу попросить на этом этапе все сохранить в тайне в избежание утечки информации.
В связи с этим он спросил, можно ли будет оборудовать кабинет необходимой техникой, и может ли Нотева работать здесь неопределенное время. Если надо, будут подключены и другие специалисты. Само собой, дом будет охраняться подобающим образом. Петр задумался и решил, что будет лучше, если в этом большом старом доме будут люди и днем, и кивнул в знак согласия. Когда Петр провожал Канева к дверям, тот спросил его, сохранился ли у его тети Мины семейный архив, и попросил принести его в дом, где он рассмотрит его, когда будет удобно.
Канев сел за руль служебной машины, припаркованной через два квартала, и поехал по улицам Софии. Он отпустил своего водителя, с которым были знакомы много лет, из соображений его, а заедно и своей собственной безопасности, да и любил он сам сидеть за рулем. Его мысли крутились вокруг хозяина старого дома. Много лет тому назад его отец, будучи молодым оперативным работником, выполнял миссию за границей. Надо было начать работу в торговой фирме концерна по производству генераторов. Для этого ему дали адрес и телефонный номер болгарина, который уже много лет жил там и хотя был уже в возрасте, все еще работал в фирме. Он уехал летом 1944 г., почуяв, к чему все идет, но остался верен Болгарии.
∞
Нотева неустанно просматривала папки из ящиков и сканировала все документы. Сотрудники спецслужбы оборудовали кабинет необходимой техникой, что очень облегчило ее работу. Она уже быстро узнавала папки по годам и по виду их содержания. Она взяла очередную папку 1944 года и номер её показался ей знакомым. Осмотрела другие папки вокруг, и ее взгляд остановился на двух ящиках и коричневом конверте. Номера совпадали. Она открыла папку и увидела только несколько шифрограмм. Нотева подумала, что ей необходимо попросить Канева о помощи для их расшифровки, после чего они смогут приступить к открытию ящиков. Она поняла, что искала документальную связь с этими ящиками с самого начала. Взяв свой телефон, она позвонила Каневу, который разрешил ей звонить ему в любое время. Он ответил сразу и, выслушав ее, дал ей кодированный почтовый адрес электронной почты, на который следовало выслать отсканированные шифрограммы.
Пока отправляла почту, Нотева услышала равномерный шум за спиной. Встав и раздвинув шторы, она увидела зеленые листья большого виноградника, который покрывал двор позади старого дома. Шум был от падающих на листья капель дождя, а запах грозы в воздухе вскружил ей голову. Уже целую неделю она работала здесь, но изучить и рассмотреть дом так и не успела. Ее предупредили, что не стоит выходить на двор. Виноградник доходил почти до забора, а перед ним несколько каштанов, закрывали старый дом и он не был виден с улицы. Отдыхая у окна, она вдруг почувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Осмотрелась внимательнее, но не увидела никого и сказала себе, что у нее начинается параноя. Она отошла от окна, опустила шторы, посмотрела сквозь них и увидела как одна машина отъезжает вверх по улице.
∞
Петр выслушал запутанные объяснения своей матери насчет документов, оставленных тетей Миной, и взял ключ от чердака, куда были перенесены коробки. Покопавшись в последней из них, он нашел старые альбомы, которые тетя Мина показывала ему. Под ними лежали какие-то документы, на которых было имя ее свекора – Йордана Добромирова. Петр взял коробку и через час уже был на кухне старого дома, а на большом столе были разбросаны разные документы и письма, которые он рассматривал с интересом. В одном из писем Йордана Добромирова до его помолвки с Фани он писал об интересных людях, с которыми познакомился в университете в Берлине и об их идеях, о новых технических открытиях. В другом письме он рассказывал Фани, как он ее ласково называл, что его новые друзья пригласили его включиться в их проект открытия новых видов энергии. Добромиров был видимо воодушевлен открывшимися вдруг перед ним возможностями... Письмо было написано ясным, энергичным и понятным стилем. Петр начал понимать, что этот стиль отражен и в самом старом доме... Вдруг он представил себе, как Добромиров сидел за этим столом и рассказывал еще более интересные вещи своей Фани. В этот момент его сотовый позвонил и на дисплее высветилось имя Канева. Он поинтересовался сумел ли Петр найти архив тети Мины и после того, как узнал, что тот уже в старом доме, сказал, что придет осмотреть его. Петр задумался над этим интересом, но потом вспомнил как лицо Канева напряглось, когда было упомянуто имя Йордана Добромирова.
Канев пришел ранним вечером и извинился перед Петром, что попросил Нотеву подождать его. Объяснил, что ожидает прихода двоих криминалистов с минуты на минуту для присутствия при вскрытии ящиков.
Он первым делом вошел в кабинет и дал Нотевой папку с расшифрованными телеграммами, из которых становилось понятно, что из Берлина высылают техническое оборудование для нужд специального исследования. Эксперты, которые будут работать с ним, скоро прибудут в Софию. Об их приезде будет выслана отдельная телеграмма. Подчеркивалось, что будет необходимо оказывать им полное содействие, и что требуется секретность самого высшего уровня. В следующей телеграмме объявлялось когда прибудут эксперты, но, вдруг, в последней сообщалось, что их поездка отменяется.
С криминалистами пришел и Иван Денев. Всем было весьма любопытно, каково же содержание так долго хранимых запечатанных ящиков. Криминалисты закончили с подготовкой и потребовали разрешения Канева на их вскрытие. Он кивнул, и они открыли коричневый конверт, в котором была папка с несколькими страницами шифрованного текста. Один из криминалистов взял листы и рассмотрев их, сказал, что это вероятно координаты. После этого, они очень осторожно сломали восковую печать и открыли первый ящик. Внутри была коробка, в которой в специалной подложке из мягкой материи, были расставлены множество маленьких кристаллических дисков с металическим отблеском. Один из криминалистов аккуратно достал диск и рассмотрел его против света, пока второй фотографировал открытый ящик. После этого открыли и следущий ящик, в котором тоже была коробка. В ней были расставлены части устройства, причем самая большая из них была похожа на подзорную трубу. Качество выработки дисков и частей впечатляла, особенно имея ввиду давность изготовления содержимого.
Пока криминалисты готовили протокол осмотра, остальные ушли на кухню. Петр рассказал им о личном архиве Йордана Добромирова и достал письмо к Фани, в котором говорилось о том, что он включен в группу для участия в интересном техническом проекте университета в Берлине. Интересно, что в ни одном из своих следующих писем Йордан Добромиров не говорил об этом проекте. В последнем он написал, что, к сожалению, будет занят во время летних каникул и не сможет вернуться в Софию. Канев внимательно рассмотрел альбомы с фотографиями и остановился дольше всего на те, которые сохранились со студенческих лет Добромирова. На одной из них он был вместе со своими коллегами в комнате без окон, которая походила на нечто среднее между лабораторией и архивом.
Криминалисты взяли один из кристаллических дисков для более подробных исследваний в лаборатории, а остальные диски и устройство были поставлены в сейфе старого дома, который Йордан Добромиров предусмотрительно сделал в свое время в своем кабинете. После того, как они ушли, Канев взял папку с расшифрованными листами и предложил Нотевой подвезти ее до дома.
В старом доме с Петром остался только Иван. Они продолжили обсуждать всю эту историю. Все еще не было полного доклада криминалистов, поизводивших осмотр, чтобы понять, кто все же заходил в дом и открыл тайник. Мобильный телефон Ивана завибрировал и имя Канева появилось на экране. Иван принял вызов и, выслушав его, быстро встал.
