Казалось, Каллисто потеряла дар речи: но откуда она знает?
- Геката рассказала мне обо всем. Тогда, когда Ева…
-Да, я понимаю.
- Я рада, что ты изменилась. И я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя…
Зена почувствовала себя лишней. Но кто знал, что будет именно так?
- Я пока посплю. К тебе скоро придет женщина, и ты должна быть готова к встрече.
- Кто это?
- Не знаю. Она сейчас в храме.
«Та самая женщина из Агафы» - поняла Зена, готовясь снова быть рядом и поддержать. Так же, как ее поддерживала Габриель.
- Что с ней? – осторожно спросила Зена, когда девушки вышли из комнаты.
- Падучая. Это моя вина.
- Не думаю.
- Не сочти за исповедь, я и так рассказала слишком много, но виновата я.
Зена удивленно взглянула на жрицу: слишком много? Да ее все интересовало. Абсолютно все.
- Я не просто не хотела ребенка, я пыталась прервать беременность. Вот и поплатилась…
- Как? Разве возможно?
- Да, с помощью крепкого отвара некоторых трав. Он ядовит для младенца. Но на каждый яд есть и противоядие, я вовремя опомнилась. Боялась гнева Гекаты, ведь она любит детей…
Зена ненадолго замолчала, после добавила:
- Это не значит, что ты виновата. Причин может быть сотня. Может, это как раз и не повлияло…
- Спасибо. Не говори никому, они не знают…
- Ты столько держишь в себе.
- Я должна быть сильной.
Женщина из Агафы, племянница больной старушки, уже была во дворце. Она о чем-то рассказывала Габриель и Дее, Ева держалась чуть в стороне.
- Вот она, - женщина повернулась к Каллисто. – Вот что, мы уходим, но я скажу тебе все!
-Можешь говорить, если тебе станет легче.
- Легче? Да как тут может стать легче, если меня воспитывала одна тетка? Если в свои семь лет я видела смерть родных? Я не помню тебя, но их крики я запомнила…
Зена взглянула на Каллисто: ответит ли? Что скажет? Но девушка была на первый взгляд спокойна. Только глаза выдавали ее чувства. Как много было в них… слишком много.
- Ты обрекла нас на смерть! Мы… мы с трудом выкарабкались! Ты хоть знаешь, как это, быть совсем одной, только с больной теткой на руках?
- Я знаю, что такое одиночество…
- Да? Не удивительно, даже странно, что теперь ты не одна. Надеюсь, ты еще почувствуешь, что значит – потерять родных!
Зена видела, как Каллисто сжала кулаки. Видела, и готова была броситься на нее в случае чего, чтобы предотвратить еще одну смерть. Ведь эта женщина играла с огнем, и именно тогда, когда Идия, любимица, радость и надежда, была в таком состоянии.
- Знаешь, я все сказала. Я уйду. И чтоб тебе втройне отозвалась наша боль! Ведь ты вряд ли знаешь, что чувствует маленькая девочка, когда на нее нападает несколько мужчин с известными целями…
- Я знаю и это…
Слишком тихо… хотя услышали все. Даже в глазах Габриель читался шок.
Женщина вышла, хлопнув дверью.
Зена тут же подошла к Каллисто, коснулась ее руки и хотела сказать что-то, но Каллисто остановила ее:
- Не спрашивай ни о чем! Не надо, – снова этот ледяной тон. Да, лучше будет промолчать…
- Это правда? То, что она сказала? – Дея вопросительно взглянула на Зену, когда Каллисто уже не могла слышать их: жрица попросила оставить ее одну и удалилась.
Зена не знала, что ответить: ходило много слухов… и эти слухи казались правдой тогда, но абсурдом теперь. Теперь, когда Зена знала ее чуть лучше. Сумела понять некоторые ее поступки, увидеть отчаяние, так тщательно скрываемое за ненавистью. То, что увидела Зена во взгляде Каллисто… это не боль, не ненависть… даже не отчаяние…
- Правда ли? Да она была шлюхой! – грубо ответила Габриель, и тут же получила пощечину от Деи. Зена даже не стала вступаться за подругу, лишь подумала, какова будет реакция Евы, услышь она такое о матери. Хотелось бы, чтобы такая же, как у Деи.
- Габриель, не надо так. Даже если часть тех слухов – правда, она была совсем другим человеком, - вмешалась Ева. – Обо мне многое говорят, и только я знаю, где начинается вымысел.
- Ты тоже? – девушка вспыхнула и отошла от всех.
Дея и Ева переглянулись:
- Да что с ней такое?
- Сама не понимаю, - ответила Зена. – Это началось в Сирре…
- Но во время ритуала она была в порядке, - заметила Дея. – Значит, чуть позже… Зена, тебе все же следует пойти к Рекки…
- Почему именно мне?
- Сама не понимаю, но она, кажется, тебе доверяет. Уж нам она про Габриель ничего не скажет…
Зена тихо вошла в комнату.
Каллисто лежала на каменном полу, и даже могло показаться, что девушка была без сознания. Но Зена уже видела подобное:
- Можно к тебе? – тихо спросила она.
- Если пообещаешь не задавать вопросов.
- Только по делу и о настоящем, - уточнила Зена.
- Тогда заходи. Все равно не получается оторваться от тела…
Зена села рядом, так же на пол, с удивлением отметив, что камень был не таким уж холодным.
- В чем дело?
- Мешает кто-то. Куда я не пытаюсь попасть – вижу горящую Сирру… так что зайди ты минутой раньше…
- Да уж, повезло, - ответила Зена, вспомнив свои кошмары. – Как думаешь, кто это?
- Явно кто-то сильный. И очень недовольный тем, что мы вместе. Эта женщина… приступ Идии… наши кошмары… Габриель…
- Ты тоже заметила?
- Давно. Кстати, можешь сказать ей, что я не обижаюсь. Хотя это ее только разозлит. Знаешь, похоже, кто-то не хочет видеть нас вместе. Может вам даже стоит уйти…
Зена отрицательно покачала головой:
- Не сейчас. Я все так не оставлю.
- Не хотелось бы, чтобы кто-то из вас пострадал.
- Это вызов не тебе, Каллисто. Я думала даже о Еве… но все, похоже, сложнее. Кому-то нужна наша вражда.
- Ну, тогда все ясно: это Арес. У него и с Гекатой отношения сложные, решил все совместить. В его стиле! Хотя… в храме мы были под защитой стражей, а ему все равно удалось… силен!
Зена ненадолго задумалась:
- Скажи, Геката ведь сильнее его?
- Однозначно. Но я пока не стану просить помощи у нее. Она и так делает для меня слишком много. Да и… е хочу переводить вражду на другой уровень.
Повисло неловкое молчание.
Зена осторожно взяла руку Каллисто в свою, взглянула на ладонь с еще свежим, не зажившим, порезом:
- Как ты это делаешь? Ты ведь богиня…
- Я могу ранить сама себя. А убить не могу: боятся, что воспользуюсь этим и уйду за родными.
- Самоубийца-рецидивистка?
- Да, точно. Если б я могла убить себя после смерти Эзея – точно сделала бы это. Мне ведь сказали, что он нужен там… а это обычно значит перерождение.
Зена все еще держала руку девушки в своих руках. «Совсем детская ладонь. И такая нежная… как будто ни дня не работала» - отметила она, невольно взглянув на свои покрытые мозолями руки.
Каллисто улыбнулась:
- Обычно режут пальцы… но ведь мне приходится оперировать. Нельзя терять чувствительность. Вот, нашла выход, а остальные последовали примеру…
- Тебе не идут шрамы, - заметила Зена. – Ты слишком нежна для этого. И красива… особенно когда улыбаешься. Знаешь, я понимаю воинов, которые шли за тобой.
- Ни один из влюбившихся в меня не выжил, - заметила девушка. – Никто, кроме Эзея.
- Почему именно он?
- Он не требовал ничего взамен. Просто был рядом, когда был нужен… хотя и когда не нужен тоже. Просто старался приласкать, если я позволяла. Но не требовал отдачи. Не спрашивал, что я думаю об отношениях с ним.
- А что ты думала?
- Ничего. Ждала, когда договор закончится. После привыкла к его заботе. С ним я могла быть слабой, и знать, что он защитит, а не воспользуется этим.
Зена улыбнулась:
- Как сейчас со мной?
- Это другое. Ты всегда будешь сильнее: первое впечатление не стереть. Только теперь ты не опасна.
- Ты тоже. А ведь ты была бы хорошим союзником…
