-- Разве они не прекрасны?
Я перевела взгляд с детей на подошедшего ко мне мужчину. Мой лечащий врач как всегда улыбался.
Он сильно выделялся на фоне своих коллег, холодных и максимально отстранённых от пациентов. Он же был всегда приветлив, дружелюбен, позволял себе общаться с каждым пациентом если не как с членом семьи, то как минимум с дорогим другом. Похлопать по плечу, растрепать волосы, погладить по спине -- жесты, непозволительные для его профессии, но в них не было ничего предосудительного, ведь они помогали почувствовать себя чуточку лучше. Согласитесь, лучше когда вас лечит живой человек, а не механический робот в белом халате.
-- Вы любите детей? -- поинтересовалась я.
-- Очень. Считаю, это лучший человеческий возраст. Они ещё так чисты, невинны. Не знают всей той грязи, что встречается в зрелом возрасте. Как было бы здорово, если бы дети всегда оставались детьми.
-- Питер Пэн и Неверленд? -- улыбнулась я.
-- Да-да, именно! -- яро закивал доктор. -- Вечное, беззаботное детство.
Не знаю почему, но я проговорила:
-- А вы знаете, что некоторые критики считают, что Питер Пэн, это на самом деле Мрачный Жнец, феи -- ангелы, Капитан Крюк -- дьявол, а все мальчики в истории давно умерли и это их души? И что вообще вся история, это сон детей Дарлингов, находящихся в коме?
Доктор улыбнулся, поправляя слегка съехавшие очки.
-- Это всего лишь одна из версий. И кто-то вправе считать её верной.
По внутренней связи прозвучал вызов и мой собеседник, попрощавшись, удалился. У выхода из столовой в доктора врезался один из бегающих детей, мальчик лет семи. Мужчина лишь улыбнулся и взъерошил сорванцу рыжие кудри.
Мои галлюцинации так и не прошли -- кроваво-красный ореол пылал ярче прежнего.
***
2016-04-24, вс
***
2016-05-07, сб
***
Просыпаюсь посреди ночи. Сухость в горле такая, словно наелась песка. Кнопка вызова медсестры не работает, да и не стоит отвлекать ночную дежурную по пустяку. Встаю с постели и бреду до ближайшего автомата с напитками, предусмотрительно не отходя далеко от стеночки -- тошнота и головокружение время от времени накатывают, напоминая о себе.
Автомат с напитками в нашем крыле оказывается сломанным. Чёрт. Мне иногда кажется, что моя жизнь один сплошной "закон Мерфи". Выбора нет. Жажда сама собой не прошла, приходится идти в столовую. Там то я должна отыскать питьё.
Удача. Автомат работает и готов выдать мне любой напиток в любом количестве. Обломись, Мерфи! Баночка с газировкой делает своё "шлёп" и я с наслаждением беру её. Моя прелесть. Пара глотков и Сахара сменяется эвкалиптовым лесом. Благодать.
Уже собираюсь возвращаться в свою палату, но замечаю боковым зрением свой глюк -- красноватое свечение в районе педиатрического крыла. Что доктору может понадобиться в чужом отделение?
Любопытство наше всё. Видимо, скука последних дней заставляет меня последовать за галлюцинацией. Иду тихонько, на цыпочках, как персонаж какого-нибудь дешевого фильма. Из-за угла высматриваю, как док заходит в одну из палат. Дверь не закрывается полностью. Чувствуя себя шпионом, подбираюсь к палате и заглядываю одним глазком. Глюк-свет сияет ярче обычного. Док стоит около кровати, немного склонившись над маленьким пациентом -- тем самым пацанёнком из столовой. Неужели пришел наказывать? Посреди ночи? Тайно?
На секунду кровь стынет в жилах, но я замечаю в руках мужчины больничную карту и выдыхаю. Не знаю, чего я себе там придумала, но доктор не какой-нибудь психопат из телешоу. Разворачиваюсь и иду в свою палату. Никаких киношных приключений. Обычная реальная жизнь. Серая и очень скучная.
Кровать встречает остывшей простынёй. Кутаюсь в одеяло и пытаюсь заснуть. На краю сознания вспоминаю, что док в эту ночь светился особенно ярко.
***
2016-05-07, сб
***
2016-05-09, пн
***
Завтрак даже в самом шикарном госпитале всё равно останется больничным, то есть полезным и питательным, но не особо вкусным.
Я сижу за угловым столиком и получаю свою порцию витаминов с местной кухни. Утро привычно тихое. Среди посетителей столовой лишь пара старушек. Но они, на мой взгляд, здесь вообще ночуют.
Мимо быстро проходит взволнованная сестра, подходит к своей коллеге и что-то ей говорит. У обеих на лице хорошо скрываемая печаль. Первая медсестра удаляется в педиатрическое крыло. Что-то внутри заставляет встать и подойти к оставшейся медсестре.
-- Что-то случилось? -- спрашиваю я.
-- К сожалению, один из пациентов сегодня ночью скончался. Какое горе.
-- А разве это, ну не знаю, не один из аспектов лечебных заведений? Кто-нибудь обязательно умирает.
-- Ваша правда, но печально, когда это случается с ребёнком.
В голове всплывает лицо доктора.
-- Мальчишка лет семи с рыжими кудрями?
-- А откуда вы знаете? -- удивляется медсестра.
Я оставляю её без ответа и возвращаюсь за свой столик. Неужели к смерти мальчика действительно причастен мой лечащий врач? Может это лишь совпадение?
В голове впервые за многие дни раздаются удары молоточков. А я какого-то чёрта решаю не спать и эту ночь.
***
2016-05-09, пн
***
2016-05-09, пн
***
Ночь кажется мне холоднее, чем вчера. То ли из-за чувства страха, что не покидает меня с момента отбоя, то ли из-за внезапного похолодания. Но возможно последнее лишь плод моей фантазии.
Жду врача, скрывшись в тени автомата с напитками. Не знаю, появится он или нет, но отступать я не собираюсь. Спустя два часа и три банки кофе из автомата, замечаю красноватое свечение. Доктор идёт в педиатрическое отделение. Следую за ним. Собственное сердцебиение отдается в ушах набатом. Шаг тяжелый, словно я в кандалах. По спине бежит холодный пот.
Доктор напевает какую-то мелодию. С трудом различаю слова: "We're following the leader, the leader, the leader". Чувствую, что знаю откуда строчки, но не могу вспомнить. Доктор входит в ближайшую палату. Дверь вновь чуть приоткрыта. Доктор либо слишком уверен в себе, либо небрежен.
Подкрадываюсь и заглядываю в образовавшуюся щель. И снова палата с мальчишкой лет восьми. Повторяется вчерашняя сцена: доктор изучает больничную карту. Решаю подождать чуть дольше. Вскоре моё ожидание вознаграждается. Доктор вешает карту обратно на постель, но не спешит покидать палату. Вместо этого он распахивает полы своего халата и со своего места я замечаю, что к внутренней стороне пришито множество кармашков, в которые вставлены шприцы. Доктор любовно пробегает пальцами по шприцам, напевая всё громче. "We won't be home till morning, till morning". Док подходит к изголовью, держа в руках один из шприцов. Нежно проводит рукой по волосам маленького пациента.
