Броджешор промолчал.

— До какого времени она их ссудила? — спросил отец.

— Я обещал вернуть долг в месяце бойшакх, на седьмую ночь после новолуния. Она будет ждать меня до тех пор, пока не зайдет месяц.

— Сразу видать разбойницу, — заметил Хорболлоб. — Не хочет лишний раз на глаза показываться. Где она будет тебя ждать?

— У Черных солончаков, возле Шондханпура.

— Значит, туда и надо послать ей деньги, — заключил отец.

Оставшись один, он стал обдумывать услышанное.

«Возвращать деньги? Еще чего! — решил он. — Так я ей и возвращу! Приведу солдат, и дело с концом. Я буду не я, если в месяц бойшакх, на седьмую ночь после новолуния господин капитан не ступит на палубу ее баркаса. Вот тогда-то мы с ней и рассчитаемся!»

Он никому не поведал о своих планах. Даже сыну не доверился Хорболлоб.

Шагор по приезде домой сразу отправилась к старой Брахме. Она сообщила ей, что Броджешор, возвращаясь от тестя, попал на корабль какой-то богачки и, как Шагор ни отговаривала мужа, женился на ней. Та принадлежит к касте рыбаков и уже имеет двух мужей, так что Броджешор у нее третий. Этой женитьбой он осквернил свою касту, стал нечистым, и потому она, Шагор, отказывается есть после него.

Когда Брахма поинтересовалась у Броджешора, правду ли ей рассказали, тот признался в содеянном грехе.

— А что до происхождения, то оно у этой женщины вполне достойное, — заметил он. — Она приходится мне тетушкой по отцовской линии. И не важно, что у нее три мужа. У меня ведь тоже три жены.

Старуха поняла, что вся эта история сплошная выдумка. Однако цели своей Шагор добилась. Брахма немедленно поделилась новостью с Нойантарой. Та пришла в ярость. Подумать только! Мало того, что Шагор портила ей жизнь, теперь еще и муж взял в жены какую-то старуху!

Несколько дней Броджешор не решался подойти к Нойан и ограничивался покоями Шагор.

Это еще больше возмутило Нойан. В конце концов она явилась к свекрови с жалобой на мужа.

— Ты, мать моя, видать, совсем рехнулась, — пристыдила ее та. — Где это слыхано, чтобы сын брахмана женился на дочери рыбака? Тебя дразнят, а ты всему веришь.

Но Нойантару нелегко было успокоить.

— А если он все-таки женился? — настаивала она.

— Что ж, — решительно заявила свекровь, — тогда я введу новую невестку в дом. Я от нее не откажусь.

Тут в комнату вошел Броджешор, и Нойан поспешила удалиться.

— О чем вы беседовали? — осведомился Броджешор у матери.

— Я сказала, что, если ты снова женишься, я приму свою невестку, кем бы она ни была.

Броджешор рассеянно посмотрел на мать и молча вышел.

Вечером, обмахивая супруга опахалом, хозяйка рассказала ему об этом разговоре.

— А что ты в самом деле думаешь? — поинтересовался тот.

— Да как тебе сказать, — ответила жена. — Шагор домом не занимается, а Нойан ведь, в общем-то, не пара мальчику. Поэтому я буду рада, если он присмотрит себе кого-нибудь еще. Пускай женится. Может, и наладится у него жизнь.

— Ну что ж, — согласился Хорболлоб, — если у него действительно такие намерения, то я обращусь к хорошему свату. Тот найдет подходящую девушку. Ты расспроси его как следует и скажи мне.

— Ладно, — пообещала супруга. — Я у него все выведаю.

Выяснить, о чем думает Броджешор, поручили старой Брахме. Та рассказала ему множество сказок о тоскующих в разлуке и нашедших утешение в женитьбе принцах, но выведать, что у него на душе, не смогла. Тогда она напрямик спросила о его планах, но и это не помогло.

— Если родители велят мне жениться, я их не ослушаюсь, — только и ответил он.

Так и не удалось Брахме узнать его тайные мысли.

Часть III

1

Наступил месяц бойшакх, однако Хорболлоб не торопился вернуть взятые в долг деньги, хотя его положение значительно улучшилось. Он легко мог бы собрать необходимую сумму, но, похоже, не собирался делать этого. Его медлительность в столь важном деле не на шутку обеспокоила Броджешора. Он не однажды пытался поговорить с отцом, но тот всякий раз останавливал его, не желая обсуждать этот вопрос. Броджешор решил не отступать и в конце концов вынудил отца сдаться.

— Ладно, — заявил Хорболлоб, — можешь не тревожиться. Я поеду за деньгами.

Он сел в паланкин и покинул дом, захватив с собой повара-брахмана, слугу и двух телохранителей.

Хорболлоб действительно отправился хлопотать о деньгах, но делал это совсем не так, как предполагал Броджешор. Он поехал в Рангпур к сборщику налогов, на котором в те времена лежала обязанность поддерживать спокойствие во вверенной его заботам местности.

— Дайте мне ваших сипаев, и я поймаю Деви Чоудхурани, — предложил ему Хорболлоб. — А вы наградите меня за такую услугу.

Сборщик охотно принял это предложение. Он уже не раз пытался захватить разбойницу, наводившую ужас на всю округу, но безуспешно. К тому же он знал, что под ее началом состоит большое воинство, и не хотел упускать случая расправиться заодно и с ее ратниками, как их тогда называли. Поэтому они договорились быстро.

— Пошлите со мной отряд в пятьсот человек, — попросил Хорболлоб.

Ему дали сипаев. Командовать ими поставили лейтенанта Бренана.

Хорболлоб объяснил ему, как найти Деви, — об этом сын подробно рассказал Хорболлобу. Предполагалось, что она будет ждать встречи на баркасе, и поэтому лейтенант снарядил пять длинных быстроходных лодок, на которых отчалил вместе с частью своего отряда. Другую часть он отправил посуху, через лес, чтобы организовать засаду у реки и перехватить разбойницу, если та вздумает бежать в джунгли. У Деви оставался еще один путь к спасению — плыть вниз по реке, и, чтобы преградить и его, Бренан приказал группе солдат пройти мили на четыре вперед, туда, где обмелевшую в это время года Тисту можно было перейти вброд, и ждать там. При появлении баркаса им следовало войти в воду и остановить судно.

Все эти решительные и тщательно продуманные шаги предпринимались для того, чтобы захватить праведницу. Однако власти отнюдь не считали их излишними, ибо кем бы ни была сама Деви, в подчинении у нее находилась тысяча ратников. Их дубинки не раз обращали в бегство солдат Компании. Ох уж эта дубинка! Прошло ее время, а прежде, изготовленная из самого обыкновенного бамбука, она в умелых руках была всесокрушающим оружием. Сколько мечей она перебила надвое, сколько щитов превратила в клочья! Даже ружья и штыки не могли ей противостоять. Солдаты бросали их и с переломанными руками, вопя во все горло, пускались наутек. Именно дубинка помогала бенгальцам отстаивать свою честь и достоинство, охранять состояние, защищать родных и близких. Она нагоняла ужас на пришельцев-мусульман, приводила в смятение грабителей, заставляла бросать свои поместья владельцев плантаций индиго. Именно она олицетворяла в старину уголовный кодекс — наказывала и правого, и виноватого, обрушивалась на Шьяма за проступок Рамы. Она значила гораздо больше, чем нынешний свод законов, и никаких обжалований не допускала. Ах, дубинка! Миновали дни твоей славы. Правопорядок покончил с тобой, захватил твое законное место, отнял у тебя возможность вершить суд и устанавливать справедливость. О дубинка! Изжила ты себя, потеряла все свое былое величие. Превратилась в обычную трость изнеженного трусливого бабу, который в страхе роняет ее, стоит какой-нибудь шавке тявкнуть на него. А прежде, говорят, ты годилась на все случаи жизни. Мне приходилось слышать от известных специалистов по части человеческой психики, что «дубинка излечивает всякую глупость». Теперь такую чудодейственную силу приписывают словам «милый», «дорогой» и им подобным. Однако все эти сантименты не способны урезонить дураков. Многие из твоих собратьев, госпожа дубинка, верой и правдой служивших его величеству Гневу, стяжали себе достойную славу. Я воздаю должное и палке, и камню, и простому кому земли. Но всем им далеко до тебя. И вот ты исчезла. Надеюсь, ты обрела положенное тебе воздаяние и теперь стоишь где-нибудь в цветущем саду Индры возле своих сородичей деревьев. Дочери богов время от времени берут тебя в руки и сбивают с древа желаний плоды веры, богатства, страсти и вечного счастья. И случается так, что какой-нибудь из них ненароком закатывается к нам на землю.