К сожалению, огонь – не моя стихия, и мне не хватило бы сил на описанные заклинания. А уж заклинания воздуха выше базовых мне вообще никогда не поддадутся. Но все равно я была в восторге – ведь существует же где-то том и по моей магии земли! Осталось только доучиться до шестого курса!

А еще есть залы только для магистров. Сколько же придется кропотливо трудиться, прежде чем мне станет доступна более-менее полная информация о магических науках!

Но в дневниках Теодора содержались заклинания настоящие, мощные и полезные. К примеру, «обновляемая невидимость». Обычное заклинание невидимости разрушалось при касании или приближении к материальному объекту. Теодор придумал способ мгновенного восстановления невидимости. Заклинание было очень сложным и энергоемким. Поэтому Теодор предлагал использовать разные магические источники. Сперва он строил «каркас» заклинания на магии воздуха, а «подпитку» привязывал к магии чувств. Но, по-видимому, полученный результат не удовлетворил мага, и он стал рассматривать другие комбинации. Записки содержали целые страницы расчетов с таблицами и рисунками. Теодор описывал и запасные варианты, однако вывод был неутешительным: «Запасные варианты нестабильны, особенно в случае использования двух несвойственных магу граней, невидимость держится буквально несколько мгновений».

Меня эти записи привлекли не только как пример создания нестандартного заклинания, но и потому, что один из запасных вариантов Теодор строил на паре: «каркас» на магии разума, «подпитка» от магии земли. Родные для меня стихии! То есть теоретически я могла бы это заклинание применять! Если, конечно, разберусь в таблицах и расчетах.

Еще в Пангее, впервые увидев это заклинание в журнале, я неосторожно прихвастнула, что вскоре смогу становиться невидимкой. Серый Ворон почему-то очень обрадовался и сказал, что им с Каришкой это очень пригодилось бы в одном крайне непростом и рискованном деле. Страшно заинтригованная, я пообещала ему помочь и даже назвала срок, когда смогу овладеть новым заклинанием, – не позже праздника Середины лета в Пангее.

Однако весной я готовилась к сдаче экзаменов сразу за три курса Академии Магии, и мне было не до дневников Теодора. Поэтому я прихватила нужные книги с собой, надеясь за год разобраться в задаче. Но оказалось, что ни дома, ни в Лесу Между Мирами я не могла воспользоваться магическими силовыми линиями. А назначенный срок неумолимо приближался.

Все оказалось гораздо сложнее, чем представлялось мне вначале. Чем больше я вчитывалась в строки формул, тем отчетливее понимала, что мне катастрофически не хватает общих магических знаний. Но я не сдавалась. Мне удалось обнаружить кое-какие закономерности в таблицах, я даже поняла, откуда Теодор брал коэффициенты некоторых значений. Дополнительные сведения можно было почерпнуть в трудах библиотеки Академии Магии, но я была почти уверена, что доступа к самым ценным для меня залам у меня пока не будет.

Следующий день надолго запомнится моим одноклассникам. На физкультуре сдавали итоговый годовой зачет: стометровка, прыжки в длину, подтягивания для парней и приседания для девочек, затем полоса препятствий и кросс.

Я оказалась лучшей среди девчонок в стометровке и прыжках. Между тем, ни Петька, ни Воронин не блистали в первых двух упражнениях. Нет, результаты на «пятерку» они вполне показывали, но были где-то в середине списка. Меня это слегка разочаровало, и я постаралась расшевелить парней.

– Пятерку мы и так получим, какой смысл рвать жилы? – вяло поинтересовался Сергей.

И тут черт меня дернул предложить друзьям состязание. Мол, кто из них сможет показать класс и удивить меня, того я при всех поцелую. Одноклассники заулюлюкали и засмеялись. Петька и Сергей переглянулись.

– Можно попробовать, – согласился Петька.

– Только потом, Фея, не отказывайся от обещания! – улыбнулся Серый.

Сначала шло подтягивание. Воронин честно старался и подтянулся четырнадцать раз при нормативе на «пятерку» в десять.

Петька заулыбался, подмигнул мне, снял майку, обнажив внушительные мускулы. Одноклассницы разом затихли. Пузырь, явно польщенный вниманием, подошел к турнику.

То, что творил Петька, я видела только по телевизору в передачах про гимнастов. Сперва он десять раз подтянулся, причем не просто по плечи, а каждый раз с выходом силой по пояс. Затем убрал левую руку за спину и под аплодисменты одноклассников подтянулся еще десять раз. Но на этом мой друг не остановился, а выполнил еще тридцать подтягиваний на двух руках. Когда он спрыгнул, поигрывая блестящими от пота мускулами, девчонки завизжали от восторга.

Полоса препятствий состояла из ряда вкопанных в землю автомобильных покрышек, лабиринта, длинного «рукохода», лестницы, спуска по металлическому столбу, затем нужно было пролезть между горизонтальными поперечинами и, наконец, преодолеть высокий забор. Физрук стоял в конце полосы с флажком и секундомером. Сергей вызвался в пару к Петьке. Взмах флажка и…

Петька двигался красиво и быстро, но – смело могу предположить – на него никто даже не смотрел. Потому что Сергей творил нечто невероятное! Он побежал, прыгая сверху по ряду покрышек. Затем, не снижая скорости, прыгнул с последней покрышки прямо на железную перекладину лабиринта и пронесся сверху, как по ровному асфальту. Затем, уцепившись за первую планку «рукохода», подтянулся, взмыл в воздух и снова побежал, перепрыгивая через три перекладины. Кувырок – и Сергей взлетел на лестницу, но не стал спускаться по столбу, а прямо с пятиметровой высоты полетел вперед и вверх! Девчонки взвизгнули от страха. Но Воронин знал, что делает. Он снова ушел в кувырок и, ни на миг не останавливаясь, прыгнул между поперечинами. Едва касаясь песка ладонями, Сергей закрутил четыре сальто подряд, после короткого разбега взлетел на забор и легко спрыгнул на землю. Я чуть не оглохла от рева одноклассников, а восторженный визг девчонок, казалось, перешел в ультразвук. Петька в это время был еще примерно на середине «рукохода»…

Со школьным учителем у Воронина вышел спор. Физрук не хотел записывать в журнал итоговый результат, так как время Сергея оказалось лучше державшегося уже много лет рекорда школы, причем лучше сразу на двадцать секунд! Учитель испугался, что проверяющие никогда не поверят в реальность такого великолепного результата, и стал упрямиться, ссылаясь на то, что «Воронин сделал упражнение не по правилам». Мы всем классом требовали справедливости, но учитель был непреклонен – нужно переделывать упражнение.

К разочарованию собравшихся, на этот раз Сергей делал все вполсилы, едва уложившись в норматив. А потом точно так же бежал кросс, болтая с Пузырем и лишь изредка сверяясь с часами, чтобы все же получить «пятерку». После урока я, под смешки и свист одноклассников, чмокнула каждого из друзей, признав, что оба сегодня были великолепны. Несколько одноклассниц тоже вызвались поцеловать отличившихся. И если Пузырь, покраснев от смущения, отстранился, то Серый неожиданно согласился и получил в награду еще несколько поцелуев. Меня это сильно задело, и я не разговаривала с Ворониным весь остаток дня.

Вернувшись домой, я уже было собралась заняться изучением дневников Теодора Младшего, как вдруг затренькал входной звонок. Кто бы это мог быть? Неужели Сергей решил извиниться?

Оказалось, пришла моя соседка по парте Настя Головешкина. Настя была единственной, с кем я могла посекретничать о том, о чем не стала бы говорить с родителями и даже с Петькой и Сергеем. Я впустила подругу и предложила чаю.

– Как я хочу, чтобы следующие две недели тянулись вечно! – отхлебывая горячий чай, проговорила Настя.

– Почему? – удивилась я.

– Я поступаю в техникум. И мы будем видеться редко.

Да, точно, Настя еще в начале года говорила, что собирается учиться на кондитера. Но тогда я не придала особого внимания ее словам. Получается… в школе, кроме Сергея и Петьки, у меня не останется никого.