Вы держите в руках настоящую историю Отца Рождество.

Да-да, Отца Рождество.

Вы, наверное, удивитесь, откуда мне известна его настоящая история, но я вам скажу, что такие вещи не стоит подвергать сомнению. Во всяком случае, не в самом начале книги. Прежде всего, это грубо. Поверьте, я знаю настоящую историю Отца Рождество, иначе зачем бы мне её писать?

Возможно, вы не зовёте его Отцом Рождество.

Возможно, вы зовёте его по-другому.

Сантой, Святым Ником, Санта-Клаусом, Синтерклаасом, Крисом Кринглом, Пельцникелем, Юль Томтеном, Дедом Морозом или Странным Толстяком с белой бородой, который разговаривает с оленями и дарит подарки. Или же вы, шутки ради, сами придумали ему имя. Но будь вы эльфом, то всегда звали бы его Отцом Рождество. Санта-Клаусом его прозвали пикси – они же разнесли это имя по свету, чтобы запутать остальных, как свойственно этим маленьким проказливым существам.

Но как бы вы его ни называли, главное, что вы о нём знаете.

А можете представить, что было время, когда никто о нём не знал? Время, когда обычный мальчик по имени Николас жил в неведомой глуши, то есть где-то в Финляндии, и в магии мыслил не больше любого из нас – только верил в неё всем сердцем. Этот мальчик почти ничего не знал о мире, кроме вкуса грибного супа, да холода северного ветра, да историй, которые ему рассказывали. А из игрушек у него была лишь кукла, сделанная из репки.

Но потом жизнь Николаса изменилась, да так, как он и вообразить не мог. С ним случилось всякое.

Хорошее.

Плохое.

Невозможное.

Но если вы из тех, кто не верит в невозможное, то лучше прямо сейчас отложите эту книгу. Она определённо не для вас.

Потому как полна невозможностей.

Вы всё ещё читаете?

Отлично. (Эльфы бы вами гордились).

Тогда начнём…

Николас был счастливым мальчиком.

Впрочем, нет.

Если бы его кто-то спросил, он бы ответил, что счастлив. И он, конечно, старался быть счастливым, только подчас это бывало ой как непросто. Думаю, правильнее сказать, что Николас верил в счастье, как верил в эльфов, троллей и пикси. Правда, он в жизни не встречал ни эльфа, ни тролля, ни пикси, – и счастья на его долю тоже выпадали сущие крупицы. Возьмём, к примеру, Рождество.

Вот список рождественских подарков, которые получил Николас за всю свою жизнь:

1. Деревянные санки.

2. Кукла из репки.

Всё.

Так что жизнь у Николаса была непростая. Но он не унывал.

Братьев и сестёр у него не было, а ближайший город – Кристиинанкаупунки – находился во многих часах пути. Добраться до него было даже сложнее, чем выговорить название. А из развлечений – только церковь да витрина магазина игрушек.

– Папа! Смотри! Деревянный олень! – ахал Николас, прижимаясь носом к стеклу.

Или:

– Ой! Кукла-эльф!

Или:

– Ух ты! Фигурка короля!

А однажды он даже спросил:

– Можно мне игрушку?

И посмотрел на отца. На худом отцовском лице кустились густые брови, а кожа у него была грубее, чем у промокшего башмака.

– Ты знаешь, сколько они стоят? – спросил Джоэл.

– Нет, – ответил Николас.

Тогда отец поднял левую руку и растопырил пальцы, которых после несчастного случая с топором у него осталось всего четыре с половиной. Ох и крови тогда пролилось! Но не будем углубляться, у нас всё-таки рождественская история.

– Четыре с половиной монеты?

Отец сердито нахмурился.

– Нет. Нет. Пять. Пять монет! А пять монет за игрушечного эльфа – слишком большие деньги. На них целый дом можно купить!

– Я думал, дом стоит сотню монет. Разве нет, папа?

– Не умничай, Николас.

– Ты же сам говорил, что умным быть хорошо?

– Но не сейчас, – проворчал отец. – Да и зачем тебе кукла-эльф? У тебя уже есть кукла из репки, которую сделала тебе мать. Ты что же, не можешь вообразить, будто репка похожа на эльфа?

– Конечно, могу, папа, – сказал Николас, которому очень не хотелось расстраивать отца.

– Не волнуйся, сынок, – смягчился Джоэл. – Я буду усердно трудиться и однажды стану таким богатым, что ты сможешь купить все игрушки, какие захочешь. И у нас будет настоящий дом, и собственная карета, на которой мы будем ездить в город, как король и принц!

– Папа, ты только не работай слишком много, – взволнованно сказал Николас. – Играть ведь тоже когда-нибудь нужно. А мне довольно и моей куклы из репки.

Но папе приходилось много работать. Он рубил деревья каждый день с утра и до вечера – приступал к работе с первыми лучами солнца и до заката не выпускал топор из рук.

– Беда в том, что мы живём в Финляндии, – объяснил отец Николасу в тот день, когда началась наша история.

– А разве не все живут в Финляндии? – спросил Николас.

Они направлялись в лес и как раз проходили мимо старого каменного колодца, на который старались не смотреть. Легкий снежок припорошил землю. Джоэл нёс за спиной топор, и лезвие блестело в лучах холодного утреннего солнца.

– Нет, – сказал Джоэл. – Некоторые живут в Швеции. А ещё человек семь – в Норвегии. Может, даже восемь. Мир большой.

– Так почему же плохо, что мы живём в Финляндии, папа?

– Деревья, – коротко ответил Джоэл.

– Деревья? Я думал, тебе нравятся деревья. Потому-то ты их и рубишь.

– Но здесь они растут на каждом шагу. Вот за них и платят сущие… – Джоэл остановился и заозирался.

– Что такое, папа?

– Кажется, я что-то слышал.

Но вокруг были только берёзы, сосны, кустарник и вереск. Да красногрудая птаха сидела на ветке.

– Послышалось, – неуверенно пробормотал Джоэл.

Окинув взглядом вековую сосну, он положил руку на грубую кору.

– Вот эту.

Отец заработал топором, а Николас принялся искать ягоды и грибы.

В его корзинке сиротливо болтался один-единственный гриб, когда вдалеке мальчик заприметил какого-то зверя. Николас любил животных, но чаще всего ему попадались птицы, мыши и кролики. Иногда он замечал среди деревьев лося.

Но этот зверь был крупнее и сильнее.

Медведь. Огромный бурый медведь, раза в три выше Николаса, стоял на задних лапах, а передними сноровисто закидывал ягоды в пасть. Сердце Николаса подпрыгнуло от волнения. Он решил подобраться поближе.

Николас осторожно крался вперёд, пока не подошёл совсем близко.

Я знаю этого медведя!

К несчастью, Николас признал в медведе старого знакомого как раз в тот миг, когда наступил на сухую ветку, и та оглушительно треснула у него под ногой. Медведь вскинул голову и уставился прямо на мальчика.

Николас почувствовал, как кто-то крепко схватил его за руку. Обернувшись, он увидел отца.