Рассказ одной из девушек о Марке и вовсе заставил темноволосую приподняться, опираясь локтями на кровать и присвистнуть.

— Ещё одно доказательство того, что всё подстроено, — добавила она свой комментарий и вообще продолжила бы истерить и скандалить, если бы не сны.

Подстроить всем троим одинаковые сны — было задачей неосуществимой и объясняться могло только каким-нибудь волшебством. Последнее объяснение даже в голове звучало настолько бредово, что она ни за что не решилась бы произнести это вслух, ведь это означало бы признать реальность происходящего. Мадина с радостью бы надавала по шее тому, кто всё это заварил и втянул в эту ситуацию их. Но если с Виолет рядом был Марк, то рядом с ней самой никакого Марка не было. Вообще последним, с кем она общалась, был по сути Ярослав, и если она встретит его здесь, то уж точно не станет сдерживаться, пусть даже ей в результате придётся опять оказаться в камере на веки вечные.

— Давайте хоть познакомимся, раз уж мы тут оказались? Как вас называть? А то неизвестно, — студентка неловко улыбнулась, словно стесняясь такой инициативы, — насколько мы тут зависли.

И, постаравшись выглядеть дружелюбно, назвалась.

— Я Софа. И мне было бы интересно узнать и ваши имена.

От очередного сеанса самонакручивания Алиеву отвлекла Софа, предложившая наконец познакомиться и девушка тоже представилась.

— Мадина.

Затем, подумав, добавила:

— Можно просто Мади, раз уж мы оказались в такой странной ситуации.

Странно, но тот факт, что девушки выглядели такими же растерянными и недовольными происходящим, как и она сама, неожиданным образом сближал. По крайней мере, эти двое были единственными, кого Алиевой в данной ситуации не хотелось прикончить.

— Виолет. У меня есть второе имя, по бабушке — Маргарет. Так что можно Виолет, можно Марго, можно Вио. Как угодно, — вздохнула рыжеволосая, представляясь.

Наконец-то, удалось познакомиться с остальными двумя спутницами, волей судьбы составившими компанию девчушке. Никакой агрессии в ответ не было, благо такая нелепая ситуация могла, действительно, оказаться сближающей. Всем известно, что люди становятся ближе друг другу, испытывая сильные потрясения, как-либо затрагивающие всех, кто оказался в них. И сейчас вовремя София, представившись сама, помогла им троим как-то найти общее, хоть в этом обретя уже хоть что-то успокаивающее. Хотя, что могло быть более общим, чем факт, что всем троим пришлось испытать одно и то же, а потому и выход из этой нелепицы тоже должен был касаться их одновременно.

Минут через десять к девушкам постучали три вполне прилично одетые служанки в белых фартуках и черных простых платьях — каштановолосая Фрида, светловолосая Эстер и черноволосая с проблесками седины Корнелия.

А вот и служанки. Такие аккуратные и отличающиеся от Юкарии. Обведя их недовольным взглядом, Виолет решила, что пусть вот эта чёрненькая с проседью делает всё необходимое, а рыжеволосая будет дальше обижаться, вот.

Мади не особо-то и хотела, чтобы ей кто-то помогал приводить себя в порядок, но предполагала, что сама с современными нарядами вряд ли справиться, потому особо возражать не стала.

Пока Корнелия прибирала «жуткий» беспорядок в виде разбитой вазы, созданный Виолет, две другие служанки — Фрида и Эстер, набирали воду в большие деревянные ванны, похожие на корыта, и аккуратно развешивали мягкие полотенца и клали душистое пенистое мыло. Вскоре все три девушки оказались дочиста вымытыми и благоухали, словно диковинные заморские розы.

Далее шло время преображений. На этот раз Мадине, Виолет и Софье предлагалось самим выбрать платье, а служанки только лишь помогли девушкам одеться и приобрести адекватный вид, согласно эпохе.

Ванна — это была прекрасно. Ещё прекраснее было то, что служанки всё же догадались закрыть девушек друг от друга ширмами, так что смущаться по поводу неожиданного совместного принятия ванны не пришлось. А дальше, раз уж им было предложено выбирать наряды, Вио решила, что называется, отыграться на ситуации по полной. Едкая обида душила изнутри, а её любовь к тканям и вышивке вкупе с танцами и нарядами сыграла своё.

Девушка выбрала корсет из китового уса, лёгкую кружевную сорочку цвета слоновой кости под него, аккуратные и лёгкие панталончики. Платье же, выбранное сероглазой, было тёмно-фиолетового цвета, из бархата (того самого, кажется, который хотел привезти ей Марк-Кирилл, понятно теперь, откуда он брал столь антуражные ткани…), с довольно узким кринолином (переводя на современные мерки — три кольца, не больше), с затейливым шитьём серебряными нитями по лифу и рукавами-фонариками длиной три четверти. В качестве причёски Майлс попросила Корнелию сделать «что-нибудь простенькое и с минимумом украшений», сочтя вышивку на платье достаточной пока что. В итоге она получила аккуратный пышный пучок с парой заколок с камнями по бокам и несколькими длинными прядями, кольцами спускающимися на спину. Вполне пристойно. От украшений Маргарет отказалась, а вот на обуви задержалась дольше, и в конечном итоге взяла пару башмачков из мягкой кожи, подозрительно напоминающих хорошо пошитые балетки в их привычном мире. Только туфельки были ещё и украшены орнаментом.

Обозрев себя в зеркале и удовлетворённо кивнув, Виолет обернулась, дабы посмотреть, что же там из себя теперь представляют Мадина (какое красивое имя!) и Софа. И, подойдя к подносам, стянула что-то из фруктов, уж очень есть хотелось. К подобным нарядам Вио была привычна, потому и держалась ровно. Единственным, чего хотелось сейчас, — увидеть Марка. Хотя, нет, было ещё одно желание. Попасть домой. Мама, наверно, жуть как волнуется…

Вот и Софье тоже пришлось испытать на себе все «удобства» данной эпохи, где девица, казалось, оказалась в главной роли, и, хоть все эти слуги, внимание, помощь смущали ее и постоянно приходилось напоминать себе, что, раз тут это нормально, то можно и отдохнуть немного, что было непривычным все-таки для девушки, привыкшей вести самостоятельную жизнь в комнатке общежития. Тут же вскоре все было готово, и девушка, вымытая и посвежевшая, облачилась в красивое платье из темно-зеленого материала, мягкого и теплого, позволявшего чувствовать себя достаточно уверенно, в то же время странно и будто бы не на своем месте. Не каждый день приходится на себе испытывать столь резкие переходы из обычной студенточки, ничем не примечательной и незаметной, в королевскую гостью, привлекшую столько внимания.

Волосы, сейчас чистыми волнами спускавшимися на плечи, Софа сперва собрала резиночкой, по привычке приглаживая руками выбившиеся прядки, но, на возмущенные взгляды служанки поспешила обратиться к той, чтобы ей закололи их в пучок, совершенно обычный, но довольно аккуратный. Сейчас из зеркала на нее смотрело не привычное ей самой знакомое отражение, а девица, совершенно иная в странной одежде, словно вытащенной из сундука прабабушек, но новой и очень качественно изготовленной. И только серые глаза на худеньком лице, несколько уставшем и поблекшем, доказывали, что это она, Софа.

Потратив какое-то время на то, чтоб привести себя в порядок, Мадина придирчиво осмотрела результат стараний служанок. Последние, нужно заметить, оказались довольно ловкими. Был заметен большой опыт в этом деле, так что она просто попыталась представить, что попала в какой-нибудь салон красоты, а не в прошлое или какой-то неизвестный мир. Из зеркала на неё смотрела всё та же темноволосая девушка с холодными серыми глазами, но внешний вид был очень непривычным. Короткие волосы завили, таккак причёски из них при всех стараниях сделать не получилось бы. Из имевшихся платьев она выбрала длинное, цвета ночного неба с неглубоким вырезом, расшитым мелкими кристаллами. К таким вещам девушка не привыкла. Хоть и приходилось надевать вечерние платья, а всё ж не то, поэтому теперь и разглядывала с интересом.

Вот глядишь — и все трое стали похожими действительно на королевских особ. Оставалось только хорошенько пообедать, ибо служанки уже принесли несколько подносов с сытной едой и невиданными, но съедобными деликатесами. И только когда каждая из прислуг сделала свое дело, они исчезли из апартаментов, будто бы их тут и не было. На случай, если нужен был обслуживающий персонал, любая из обитательниц комнаты могла лишь позвонить в серебряный колокольчик, находящийся возле двери, и попросить что Их Высочеству угодно.