В центре зала стояли три мягких кресла с высокой спинкой. В центре восседала средних лет женщина. Золотистые локоны до пояса были убраны на правый бок в изящную косу и увиты жемчужными нитями. Платье тоже из золотистой ткани, с многочисленными драпировками и складками, расшитое небольшими серебряными пластинками и полудрагоценными камнями, сияющими в свете зажженных свеч. Выглядела она властно, несла себя с гордостью и достоинством. Настоящая королева. Слева сидела ее дочь — прекрасная блондинка с длинными пшеничными волосами. На ее голове красовался лишь простой золотой обруч, более никаких украшений на ней не было. Ее платье намного проще, чем у ее матери — васильково-синее, с корсетом из китового уса и пышной юбкой, уложенной в тяжелые, но мягкие складки. Третье кресло пока пустовало.

Восхищённого вздоха Вио удержать всё же не удалось: столь шикарный интерьер притягивал взгляд, несмотря на весьма нерадостные события и путаницу в мыслях. А уж прекрасные платья…

Танцовщица немедля прикипела взглядом к вышивке платья королевы, фасону и материалу платья принцессы и чуть было не пропустила вопрос мимо ушей. Ну, вперёд. Сердце тяжело колотилось в ключицы, Виолет сделала прерывистый вдох, и даже умудрилась довольно изящно присесть в реверансе. Примерно поняв, какой эпохе могут соответствовать сии леди, Виолет даже в такой стрессовой ситуации выудила из памяти нужный поклон и, дрожащими пальцами придержав подол платья, завела ногу за ногу, перенося вес назад, но голову при реверансе не опуская. Если она не ошибается, то в эпоху таких кринолинов это было не принято.

Всматриваясь в окружавшую ее красоту убранства, она все-таки нашла силы отвлечься и взглянуть на сидящих в центре зала женщин. Немного робея перед такой роскошью и величием, девушка почувствовала себя незначительно лишней тут, но мысль о том, что, вероятно, именно сейчас произойдет что-то, помогающее найти дорогу назад, в свое время и свое место, помогало держаться. Студентка молча теребила краешек одежды, ожидая, что будет дальше.

— Вас нашли вчера поздним вечером на Вересковой Пустоши. — начала королева, одарив жестким взглядом каждую из путешественниц. — Что вы можете сказать в свое оправдание?

Буквально через минуту дверь распахивается и в зал влетает парень. Темные взъерошенные волосы, серые глаза, полуулыбка на губах. Одет он был в белую рубашку, жилетку из мягкой кожи и брюки, а на груди красовалось нечто в виде кулончика-дракона из голубого камня.

— Прости, матушка, я опоздал. — извинился парень и быстро занял свое место по правую сторону от матери. — Что я пропустил?

— Мы только начали, Марк. Вопрос остается тем же. — ответила королева, бросив колкий взгляд на балбеса-сына.

— Ваше Величество, мы…

И вот что мешало двери раскрыться ну хоть на секунду попозже? Ну хоть на мгновение?! Вио договорила бы спокойно необходимую фразу и дело с концом.

Но нет. Дверь открылась именно сейчас, заставив дёрнуться и споткнуться на полуфразе, оглянуться. А когда оглянулась — напрочь забыть всё, что нужно было сказать.

Вошедшего Виолет, конечно же, узнала. И вся её намеренность плыть по течению волной гнева сошла на нет. ЧТО?! ОН?!! ОН ТОТ САМЫЙ МАРК?!!!

«Так ты всё знал! С самого начала знал! И ломал комедию! В ювелирку отвёз! А переместилась-то я сюда после поцелуя, так ты… ах ты мрааааазь!!!» — слава небу, Виолет умудрилась удержать слова при себе. Но взгляд, исполненный ненависти и какого-то отчаянного разочарования ей сдержать не удалось. Естественно, что после того, как Кирилл, который Марк, появился в зале, Виолет не могла больше ни слова произнести. Только смотрела на этого идиота, который, оказывается, специально это всё подстроил, и ни слова, чёрт возьми, ни слова не сказал, когда девушка начала рассказ о кулоне и своём странном сне. Смотрела так, что если бы владела какой-нибудь способностью типа вызывания молний или огня, то Марка бы спалило заживо.

В груди клокотала кипящей лавой злость. Ох, не поздоровится ему, ох не поздоровится… Дайте только оказаться наедине в одном из тех коридоров. Или, ещё лучше, в той самой грязной мерзкой камере, в которой она и две другие девушки провели всю ночь. Ох, она ему покажет, как строить из себя тут… принцев Марков.

Майлс, немного придя в себя после шока и взяв себя в руки, упорно не могла вспомнить, что именно нужно сказать.

Вопрос уже был ожидаемым и до жути неприятным. Почему вообще она должна оправдываться, что-то там придумывать, когда не видела своей вины ни в чем, кроме того, что по воле иронии попала куда-то, что она даже представить не могла?

Первой начала говорить ее собеседница, та, которая ночью оказалась самой шустрой и даже пыталась что-то придумать, пока они спокойно сидели в томительном ожидании. Только вот внезапно возникший юноша, кажется, по какой-то непонятной причине заставил рыжеволосую оборвать слова, которые нужно было произнести. Вместо ожидаемых слов в свое оправдание та замолкла, как-то отчаянно уставившись на вошедшего молодого человека.

Тут уже Софа испугалась. Она уже поняла, что с такими высокопоставленными лицами не шутки шутить, они реально тут зависят от них, по какой-то причине, а поэтому, внезапно дернувшись, вышла чуть вперед, резко и привлекая внимание.

— Ваше Величество! — она даже выпрямилась сейчас, понимая прекрасно, что от ее ответа и того, какой она покажется в глазах других, может зависеть решение их дальнейшей судьбы. — Мы заблудились в Пустоши. Мы гости из северных земель. Мы не хотели причинять кому-то неудобства и не замышляли ничего плохого. — Далее темноволосая снова сделала шаг назад, показывая, что она сказала все, что хотела. Кратко и лаконично, ага.

Только вот название королевства, которое было названо Юкарией, напрочь вылетело из памяти. И Софа покрутила головой, смотря то на одну попутчицу, то на другую, в надежде, что те тоже добавят что-то к ее реплике.

Здесь и обнаружилась целая королевская семья в составе двоих… нет, троих особей. Третьим во всех смыслах оказался парень, появившийся в приёмной вслед за ними посреди уже начавшегося разговора. Одна из девушек уже собралась было ответить на поставленный вопрос, но была прервана и одарила Марка таким взглядом, что Мадина, не будучи полной дурой, поняла, что что-то здесь нечисто. Вряд ли девушка просто не любила, когда её перебивали. Уж Алиева-то повидала всякого. У неё на работе порою такие интриги плелись, что только по взгляду и можно было определить истинные намерения человека, а никак не по словам, которые произносились с мастерски поставленными интонациями. И сейчас взгляд этой самой девушки мог убивать. Хорошо, что в переносном смысле. Она запнулась, но разговор тут же подхватила другая, сказав, что было велено их маленькой тайной гостьей, и Мадина поддержала её решительным кивком.

— Всё верно. Мы из Карандаллы. — девушка опять переключила всё своё внимание на монарших особ. Сейчас всё зависело от них.

Королева подняла тонкую и изящную бровь, когда Виолет начала говорить и вдруг замолкла. Ей показалось подозрительным поведение юной особы. Уж не в ее сыне ли было дело? В этом оболтусе, который даже вовремя на допрос не сумел явиться? Тем не менее, Эстель ничего не сказала, только обвела взглядом присутствующих.

— Карандалла? — переспросила королева, сузив глаза. — В королевстве Карандалла, насколько я знаю, такую жуткую одежду не носят.

— Матушка, — поспешил встрять в разговор Марк, почуяв, что запахло жареным, — надеюсь, ты помнишь, что созывала гостей на бал-маскарад, который должен состояться уже завтра. Так вот, я узнал сегодня утром, что повозка с делегацией из Карандаллы разбилась по дороге через лес Бренжедаль.

Эстель одарила Марка колким взглядом. Видимо, королева Вересковых Холмов не очень-то любила, когда ее прерывают. Особенно на допросах. Марианна, в отличие от своего брата, предпочитала молчать, изредка покусывая пухлые губы и перебирая в руках небольшой кусочек кремового шантильи.