– Конечно. – Академик в очках с трудом встал со скамейки. – Она замечательная, умная девушка, и мне хочется ей помочь. Тем более она так мило пытается врать о несуществующем молодом человеке, к которому приходит, и стремится к знаниям, что мое сердце разрывается, когда я не могу помочь ей чем-то более существенным, чем совет.

Лингштам задумчиво и очень грустно усмехнулся. Им с коллегой пришлось перерыть всю картотеку с данными студентов Панемского университета, чтобы понять – никакого Артура Дойлинга, вымышленного парня Торани, нет и никогда не было в стенах этого заведения.

– Как думаешь, она когда-нибудь решиться показать нам чертеж?

– Нет. – Стормгольд покачал головой. – Слишком боится признаться в том, как сильно завралась. Пускай лучше девочка и дальше продолжает думать, что мы, два старых дурака, ей верим.

– А мы и верим. Верим, что когда-нибудь она все же построит эту невероятную машину.

Прошла неделя спокойной жизни. Клиенты стали менее проблемными и уже не вызывали приступы бешенства и апатии после их ухода. В один из дней я заглянула к Каролине и вернула ей долг. Девушка лишь удивилась, как быстро мне удалось собрать нужную сумму, на что я честно призналась, что мне она просто не пригодилась.

Приближалась дата нового осмотра у доктора, и я начинала заметно нервничать. Даже если он не спешил все рассказывать Марджери, меня все равно пугала неизвестность.

Я силилась вспомнить, где же мы могли с ним встречаться ранее, но безуспешно. Не помнила. А решение спросить у него самого далось мне с огромным трудом.

Я долго и мучительно выстраивала в голове предположительный ход разговора, просчитывала ответы, пока не определилась с окончательной тактикой. Стоун слишком умен и не купится на банальные заигрывания, на дешевую лесть или огромную взятку. Доктор прекрасно дал понять, что с ним можно лишь поговорить. Для начала хотя бы поговорить.

Плановый осмотр был назначен на завтра, но я уговорила себя и решила отмучиться сегодня.

Долго крутилась у зеркала, примеряя наряды, пока не остановилась на синем бархатном платье с множеством нижних юбок и кучей застежек. Не самый удачный наряд для осмотра, но я планировала выглядеть красиво.

Несмотря на палящее солнце, на улицу вышла без зонта и шляпки, ведь до домика, где обосновался Стоун, было несколько минут неспешной ходьбы.

Я легко миновала половину Квартала, дошла до такого же двухэтажного домика, как мой, и остановилась в нерешительности.

Раньше здесь жила Миранда. Но годы шли, и едва поток ее клиентов стал иссякать, Марджери подсчитала, что содержание не приносящей доход куртизанки стало нерентабельно, и Мира отправилась в бордель классом ниже, в подобный тому, где родилась я. На момент ухода коллеге было лишь тридцать пять.

Ее домик почти не изменился, разве что на дверях появилась черная табличка с золотистыми буквами: «Доктор Деймон Стоун. Часы приема: 8.00–15:00».

На мгновение мой взгляд резанула какая-то нестыковка в этой надписи, но, даже трижды перечитав, не поняла, в чем именно.

Откинув сомнения, я взялась за ручку и потянула дверь, в приемное время она всегда была открыта. Мне лишь оставалось миновать холл и пройти в гостиную.

Как я и думала, на таком же, как у меня, диванчике обнаружились сидящие в очереди дамочки в количестве двух человек. По закону подлости – Ребекка и Зои.

Разворачиваться и уходить было уже поздно, поэтому, коротко поздоровавшись, пришлось усесться от них на другой конец дивана.

Но вместо уже ставших привычными подколок они одарили меня задумчивыми взглядами и тут же забыли о моем существовании. На мгновение мне показалось, будто Зои чем-то расстроена, а Ребекка с ней тут лишь за компанию, для моральной поддержки.

Уточнять я, разумеется, не стала. Не мое дело. Но когда Зои зашла к доктору, а через десяток минут выскочила от него пулей, размазывая на ходу слезы, я насторожились.

Неужели заболела чем-то серьезным? Для таких, как мы, это непоправимая катастрофа.

– Следующая, – раздалось из-за двери.

Я поднялась с дивана и прошла в кабинет, прикрывая за собой двери.

– Доброго дня, доктор Стоун, – поздоровалась я.

Деймон сидел за столом и вносил какие-то данные в медицинскую карту предыдущей посетительницы.

– Торани? – На мгновение он удивился, отвлекшись от заполнения документа, но тут же исправился. – Мисс Фелз, рад приветствовать. Не ожидал увидеть вас здесь на день раньше.

– Решила не идти в общем потоке. – Я присела на стул напротив. Теперь нас разделял только письменный стол. – У вас завтра и так будет много работы.

– Очень мило с вашей стороны, – тактично поблагодарил он. – Тогда начнем. Жалобы есть?

Я отрицательно покачала головой.

– Ваши капли помогли, мне стало намного лучше.

– Я рад. – Он вышел из-за стола, на ходу извлекая из кармана слуховую трубку. – У вас сегодня весьма замысловатое платье. Не желаете снять? Иначе я не смогу начать осмотр.

Пока я раздевалась за ширмой, Деймон подошел к окну и задумчиво уставился на улицу. Я подглядывала за ним, немного приподнявшись на цыпочках. Мне необходимо было разгадать загадку, ответ на которую неуловимо ускользал от меня.

– Доктор Стоун, а мы с вами нигде раньше не встречались? – наконец осмелилась спросить я. Крючок на спине неожиданно решил заклинить, и теперь, пыхтя, я сражалась с непослушной застежкой платья. – Ваше лицо кажется мне знакомым.

– Встречались, Торани, – эхом отозвался Стоун; он немного поправил занавеску, чтобы солнце не так сильно освещало кабинет. – Я думал, вы сразу меня узнаете.

– И где же? – Глупая застежка упорно не сдавалась, из-за чего мой голос получился несколько сдавленным.

Теперь я не могла подглядывать за Стоуном, а вертелась юлой, не в силах совладать с предательским нарядом.

– В прошлой жизни, – неожиданно раздалось за моей спиной. Его тихий вдох обжег своим звучанием. – И я же просил называть меня по имени.

Я искренне недоумевала, как ему удалось преодолеть те метры, что нас разделяли, столь быстро и беззвучно.

Мне вдруг стало очень неловко, что он видит меня такой, нелепо скачущей, словно сорока, играющая с блестящей пуговицей. Только я не играла, а крючок действительно заел.

– Давайте помогу. – Теплые пальцы коснулись шеи, скользнули по позвонкам вниз, вызывая ворох мелких мурашек, пробежавших по моей спине.

Я мгновенно напряглась, спиной ощущая близость и жар этого мужчины. Его ладони легко убрали мои пальцы от злосчастной застежки и заставили руки безвольно повиснуть вдоль тела.

– В п-прошлой жизни? – невольно запнулась от волнения я, хотя раньше никогда не замечала за собой склонности к заиканию. – Насколько далекой?!

– Бесконечно далекой. – Чужое дыхание опалило мой затылок. – Настолько, что я искал тебя десять лет.

Я вздрогнула.

Не может быть!

Деймон. Деймон Стоун.

Вот что мне не понравилось на табличке входной двери. Отсутствие второго имени, как и у всех мальчиков, рожденных в публичных домах, с неизвестным отцом.

Девочкам в этом отношении было проще. Второе имя бралось по матери, например, как у меня – Торани Магдалина Фелз.

У Стоуна же отец был неизвестен.

– Догадалась? – склонившись над ухом, прошептал он.

Крючок щелкнул, ломаясь под его пальцами.

– Дей, – одними губами произнесла я.

В памяти всплывали бесконечные образы первого мальчишки, попавшего под действие силы молодой тренирующейся суккубы.

Ему было пятнадцать, на два года старше меня. Вихрастый, худой, болезненный. Сверстники издевались над ним, не принимали в свои мальчишеские компании и игры. Дей никогда не бегал с палками, не избивал кошек, предпочитая сидеть в углу и читать книги. А еще я помнила огромные очки-лупы на его худощавом лице.

В тринадцать лет он казался мне идеальной жертвой.

Я боялась, что первая иллюзия может не выйти, и тогда кто-то из мальчишек поопытнее побежит рассказывать остальным, и меня засмеют как девочку, которая полезла целоваться первой. Дей же подходил. Он был молчаливым и стеснительным. Да и не поверил бы ему никто. Где это видано, чтобы таких неудачников, как он, целовали?