— Потом. Катька, ты как хочешь, а я выскажу все, что думаю. Я подготовилась.

— Да высказывай, — пожала плечами Катя, — но что толку?

— На самом деле надо бы и экономические вопросы поднять, — высказалась Лена, — я на женсовете сколько раз твердила — ведь у них прямая эксплуатация рабского женского и детского труда! А они все — право выбора, право выбора... может, женщины хотят быть домохозяйками и помогать мужу.

— Я по итогам собрания в любом случае сделаю статью, — пообещал Олег, редактор и журналист «Кузинской правды».

— И мою пусть поместят! — добавила Дана. — Я тоже кое-что написала.

— Если бы люди просто у них не покупали, — пробормотал Олег.

— Ты же знаешь, как это, — пожала плечами Катя, — надо признать, сейчас, вот в данный момент, эти наши буржуйчики эффективнее и привлекательнее, чем базовое госраспределение.

— Я что-то не понимаю, — начал Дым, — а почему этими вопросами не займется собственно партийная организация? Извините, ребят, но у вас странно как-то. Где ваши руководители, где ведущий коллектив? Я вот новенький приехал — ВК даже интереса никакого не проявил! Ладно еще вас хоть нашел, а ВК только в сети числится, я даже имена их забыл.

— Да, Дым, — Лена положила руку ему на плечо, — у нас — странно, это ты верно сказал. Нам идти пора, смотри!

Зал уже был полон. В президиуме занято пять мест, как обычно — ведущий коллектив, кассир и контролер ВК. Четверо мужчин, одна женщина. Тот, что сидел в центре, дородный, со светлыми бакенбардами, показался Дыму знакомым — вероятно, видел его портрет на сайте?

— Знакомься, Дым, — шепнула сбоку Дана, — это наши городские партийные руководители. Ведущий коллектив. Три человека: Вадим Барсятников, его жена Мария Барсятникова, и Геннадий Фролов — его напарник по бизнесу и совладелец сети «Снежный барс».

Голос у Барса был глубокий, мощный. Когда он вещал, все казалось светлым и справедливым. Барс докладывал о делах партийной организации за последний год, и Дым шепотом уточнил у Даны, неужели это первое за год общегородское собрание? Девушка кивнула. Протянула Дыму комм, на котором было набрано сообщение.

«Они бы и это собрание не провели, да ведь сегодня надо выставить кандидатов в Совет».

«Какого саурона вы их выбираете?» — набрал Дым. Дана нервно пожала плечами. Нагнулась к его уху.

— Вон видишь первый ряд? Смотри слева направо: двоюродный брат Барса, мать Барса, тетка Барса, бывшая жена Барса, муж бывшей жены, сын от первого брака...

— И все красные? — прошептал Дым.

«Как арбуз», — набрала Дана на комме. Дым хмыкнул. Тем временем Барс завершил краткий доклад.

— А теперь, товарищи, перейдем к следующему пункту повестки дня!

— Минуту! — Дана выпрямилась словно пружина. — А как же прения по первому пункту?

Барс развел руками.

— Дорогая товарищ Дана, какая сейчас может быть дискуссия? Все вопросы потом, у нас еще есть пункт «разное».

— Не пойдет! — резко выкрикнул Рашид, — дайте высказаться членам организации!

— У нас тоже есть мнение, — Катя говорила спокойно, но ее голос перекрыл шум, хотя в зале уже зашумели недовольно, и Дым расслышал в ворчании сзади: «Вечно эти чокнутые воду мутят, лечиться надо».

— Именно так! — Дана снова вскочила. — Вы тут говорили о проделанной работе. Так вы ничего за год не сделали, вообще ничего! Три мероприятия для галочки! Кому вы врете?!

— Ну-ка тихо! — рявкнул внезапно Фролов, третий член ВК, треснул кулачищем по столу.

— А ты мне рот не затыкай! — Дана покраснела от злости. Дым поднялся рядом с ней. Представил вой сирены, треск пальбы, и мерный грохот разрывов, и своих ребят за спиной, вжавшихся в землю. И рявкнул, как для взвода в этих обстоятельствах:

— ХАМСТВО ПРЕКРАТИТЬ!

В зале настала мертвая тишина. Барсятников встал с той же полуулыбкой на лице, перегнулся через стол, посмотрел на Дыма:

— Сядь, товарищ. Ты у нас, кажется, новенький? Как тебя зовут?

— Дмитрий, — буркнул он, но тут заговорила жена Барса:

— Предлагаю вынести коллективное предупреждение Дане Котенко. Она не дает нормально работать! Если еще раз такое повторится, придется удалить ее с собрания. Кто за мое предложение? Прошу голосовать.

Дым поспешно нажал на кнопку терминала и с изумлением увидел цифры на табло над головами президиума: «За — 38, против — 11, воздержались — 12».

«Сколько здесь родственников Барса?»

«Не только его родня. Есть родня Фролова, есть их батраки, подчиненные. Всего их тридцать восемь человек в партии. А во всем городе нет и семидесяти коммунистов. Вот и считай, сколько у нас шансов».

Собрание занималось увлекательным делом — составлением партийного списка депутатов в горсовет.

Дым просмотрел на комме условия выборов. Шестьдесят процентов избирались от соцпредприятий, остальные — от общественных организаций, из них на компартию приходилось двадцать процентов, или двенадцать человек.

Вел выборы контролер Боря, рожденный для артистической карьеры. Как пояснила Дана — свояк Фролова, фермер «Снежного барса».

— Вносим, товарищи, вносим предложения! — заливался он, словно ведущий телевикторины. — Итак, еще один депутат. Вот тут предлагает товарищ Ласкин из газеты, он хочет избрать Елену Савину. Есть другие предложения?

На табло появилось имя Лены с указанием профессии «учительница, школа-коммуна». И тотчас рядом — Леонид Барсятников, работник скотобойни «Заречная».

— Леню Барсятникова предложил наш Миша, он работодатель Лени, так что знает его с наилучшей стороны! Голосуем, товарищи, голосуем! Та-ак! Не спим на заднем ряду, подтягиваемся! Итак, внимание! Как мы видим на табло, Елена Савина получает 14 голосов, Леня — 38. Остальные воздержались. Ну что же Леня, поздравляю тебя, теперь ты депутат горсовета! Это большая честь и большая ответственность! Похлопаем! Ах да, господин Барсятников, вы принимаете выбор?

— Господин?! — прошипел сзади Олег. Дана обернулась и понимающе кивнула.

— Оговорочки по Фрейду.

Родственники жали Лене Барсятникову руки.

Вскоре список был готов. В горсовет попали 12 мужчин, и все, как один, зависимы по работе или связаны родственными узами с Барсятниковым и Фроловым. Возглавляли список собственно сами предприниматели.

— Товарищи, уже поздно! Я предлагаю на этой радостной ноте завершить собрание!

— Как завершить?! — снова взлетела Дана. — А пункт «Разное»? Товарищи, мы не собирались уже год!

— Открытые совещания Ведущего Коллектива проводятся ежемесячно, — снисходительно пояснил Барсятников.

— Да ведь там вы меня и слушать не станете! Я хочу выступить на собрании! Я подготовилась.

— Котенко, вам уже сделали предупреждение! — рявкнул Фролов. Под разноголосый шум Барсятников завершил собрание.

Дана покраснела до корней рыжих волос, стиснула кулаки.

— Я им еще покажу! — пробормотала она. — Я этого так не оставлю!

— Если я могу тебе чем-то помочь... — начал Дым, но Дана не услышала — они как раз проходили в толпе через широкие двери на улицу. Вечер был ясный, луна горела ярче уличных фонарей. Победители вечера с женами и друзьями стояли в широком кругу и курили, увлеченно обсуждая свои дела.

Катька и Рашид закурили тоже. Вся компания молчала. Дыму вдруг показалось, что происходящее нереально.

Это противоречило всему его жизненному опыту. Он вспомнил бой за первое народное предприятие Тайваня: как лезли по склону морпехи ФТА, как было страшно — аж руки тряслись, а ведь все равно продержались. Он помнил, как ловили отряд диверсантов-подрывников, помнил узкие темные глаза парня — сына прежнего владельца заводов, ставшего боевиком. Дым выстрелил сразу, без колебаний и потом никогда не переживал из-за этого.

Другой мир, другие правила игры. Те — убивали, взрывали заводы, а тела попавших к ним в плен потом находили в таком виде, что лучше не смотреть и не помнить.