Локвуд поправил воротничок своей рубашки, тоскливо взглянул на последнюю закрытую дверь:

– Ну, что ж… Теперь, как я понимаю, моя очередь?

– Угу, – кивнула я. – Тебе осталась комната номер два, та самая, между прочим, о которой упоминал Эванс.

– Верно… Так что там, за дверью, очевидно, сидит призрак. А может, не один… – Признаюсь честно, бывали времена, когда Локвуд выглядел намного счастливее, чем в эту минуту. Он покачал в руке свою рапиру, крутанул плечами, глубоко вдохнул, а затем неожиданно усмехнулся, давая нам понять, что все идет как надо. – Ладно, – сказал он. – Поглядим, насколько эта тварь страшна на самом деле.

И он рывком открыл оставшуюся на его долю дверь.

Он угадал: в комнате оказался не один призрак – их в ней было столько, что и не сосчитать. Она была битком набита ими – целой ротой джентльменов в ночных пижамах. Одни призраки светились ярче остальных, другие, напротив, были совсем бледными. Но при этом все они были одинаково мрачными, небритыми, с ввалившимися щеками и пустыми мертвыми глазами. Некоторые выглядели только что проснувшимися, других смерть застала в тот момент, когда они одевались. Призраков было так много, что они налезали друг на друга, зажатые в тесном пространстве между гардеробом и вешалкой для полотенец с одной стороны, и между кроватью и раковиной умывальника – с другой. Некоторые из них всматривались в потолок, другие парили над полом, повернувшись лицом в сторону открытой двери.

Все они были жертвами, но это отнюдь не делало их безопасными. Я чувствовала их обиду на судьбу, их слепую злобу. Нас всех обдало холодным воздухом. Полы длинного пальто Локвуда взлетели в воздух, моего лица коснулись растрепавшиеся волосы.

– Осторожно! – кричал Джордж. – Они нас заметили! Нужно выложить барьер раньше, чем…

Джордж хотел сказать «раньше, чем они двинутся», но было поздно.

Некоторые призраки тянутся к живым существам – возможно, чувствуют их тепло и хотят согреться сами. Ночевавшие в этой комнате мужчины умерли в одиночестве, поэтому у них была сильная тяга к теплу. Короче говоря, толпа светящихся фигур хлынула вперед, словно приливная волна, и в считаные секунды просочилась сквозь открытую дверь на лестничную площадку. Локвуд выронил банку с железными опилками, которые собирался рассыпать, и схватился за свою рапиру. Я уже вытащила свою, и мы в две руки принялись выписывать клинками сложный узор, пытаясь создать прочную защитную стену. Некоторые призраки отплыли назад, другие покачивались из стороны в сторону, держась на недосягаемом для рапир расстоянии.

Я схватила Локвуда за руку и крикнула ему:

– Они окружают нас! Вниз по лестнице! Живо!

– Нет, – покачал он головой. – Вниз нам нельзя. Если они двинутся вслед за нами, мы окажемся в ловушке. Нужно найти Источник, а для этого есть только один путь – наверх.

– Но мы и так на самом верху дома!

– Да? А это что? – указал он рукой.

Я посмотрела – и увидела высоко на потолке контуры узкого деревянного люка.

– Джордж, – спокойно сказал Локвуд. – Принеси лестницу, пожалуйста.

– Какую еще лестницу? – недовольно буркнул Джордж. В данный момент он был очень занят: швырял соляную бомбу. Она срикошетила от стены, осыпав призраков искрами ярко-зеленого пламени.

– Принеси мне лестницу, Джордж.

Джордж в панике вскинул над головой руки и раздраженно крикнул:

– Да где же я тебе ее возьму?! Из трусов, что ли, выну?

– Нет, из кладовки, которую ты открывал, придурок! Давай шевели задом!

– Ах да. Вспомнил. – И Джордж ринулся к кладовке.

А призраки тем временем наступали на нас. Их шепот становился все громче. Вблизи от себя я увидела призрак мужчины в нательной рубашке и мешковатых пижамных штанах. Он двинулся мне навстречу, я нанесла рапирой удар по диагонали и рассекла Гостя. Его половинки разделились и поплыли рядом друг с другом, пытаясь соединиться в единое целое. За моей спиной возился Локвуд, он вытащил из своего рюкзака цепи и теперь выкладывал из них круг посередине лестничной площадки.

В этот момент возвратился Джордж с лестницей – складной, на раздвижных телескопических ножках. Он запрыгнул в круг, внутри которого уже стояли мы с Локвудом. Без лишних слов Джордж вытянул лестницу вверх до потолка, совместив ее край с краем люка рядом с его петлями.

Вся лестничная площадка была залита потусторонним светом. Призрачные фигуры плыли на нас, вытянув вперед свои белые мертвые руки. По краям выложенного из цепей круга шипела и дымилась эктоплазма.

Мы полезли вверх по лестнице – первым Локвуд, за ним Джордж, я замыкающей. Локвуд добрался до люка и сильно толкнул крышку. За ней показалась черная полоска, она росла, медленно раскрываясь, словно края бумажного веера. На наши головы полетели облака пыли.

Мне показалось, или призраки внизу под нами вдруг притихли? Да, притихли. Прекратили шептать и уставились своими пустыми глазами на черноту в отверстии люка.

Локвуд еще раз толкнул крышку люка, и она с грохотом упала внутрь чердака, повернувшись на своих петлях. Черный провал напоминал раскрытый беззубый рот. С чердака потек ледяной воздух.

Там, в темноте, таился завладевший этим домом ужас. Именно там нужно искать и его Источник. Мы не стали медлить и один за другим заползли на чердак, в моментально поглотившую нас непроглядную тьму.

Самое первое ощущение – там было ужасно холодно.

А еще темно – хоть глаз выколи. Только снизу в отверстие люка проникал столб потустороннего света от скопившихся там призраков, но от этого свечения окружающая тьма кажется лишь непрогляднее. Короче говоря, мы слабо могли различать только бледные лица друг друга, и больше ничего.

К тому же здесь чувствовалось чье-то присутствие. Оно ощущалось совсем рядом и, казалось, было повсюду. Близость этого «нечто» давила на нас, мешала дышать, сковывала наши движения. Мы чувствовали себя так, словно внезапно оказались глубоко под водой и она все сильнее прижимает, сжимает нас, грозя размазать по дну…

Первым взял себя в руки Локвуд. Я услышала, как он шелестит чем-то, роясь в своем рюкзаке. Локвуд достал свой фонарь, щелкнул выключателем и повернул регулятор мощности. Только теперь, в теплом свете фонаря, мы наконец смогли увидеть, что нас окружает.

Находились мы, естественно, на чердаке. Он напоминал пещеру – широкий внизу, уходя высоко вверх, он круто сужался к коньку крыши. Торцовые стенки чердака были сложены из кирпичей, вдоль одного торца на крышу проходила встроенная в него кирпичная труба дымохода. В другом торце виднелось одно высокое, но узкое окно. Высоко над нашими головами, теряясь в тенях, смутно виднелись балки, державшие на себе вес крыши.

В одном углу валялось несколько разломанных ящиков из-под чая. И больше ничего.

Или почти ничего. Со стропил свисали большие, как гамаки, полотнища паутины – серые, тяжелые, они напомнили мне навесы над прилавками, которые можно увидеть на арабском рынке. Вдоль нижних, касавшихся пола, краев крыши скопились груды мусора, было видно, что на чердаке давным-давно никто не бывал. Свисавшие с балок полотнища паутины слегка покачивались в потоках воздуха, потревоженного нашими движениями.

Кое-где на паутине блестел иней. Наше дыхание слетало с губ облачками морозного пара.

Мы продолжали неподвижно стоять на месте. Все знают, что пауки имеют странную привычку скапливаться в местах, где грань между нашим и потусторонним миром наиболее тонка. Их как магнитом притягивают старые Источники, где концентрируются и постепенно набирают мощь невидимые и неведомые нам силы. Неестественно большие скопления пауков – верный признак присутствия здесь старых и сильных призраков, а паутина окутывает то место, откуда в наш мир являются ожившие мертвецы. Честно говоря, до сих пор я не заметила в «Лавандовом домике» ни одной паутины, но это ни о чем не говорит – возможно, миссис Эванс просто привыкла часто проходиться по всем углам щеткой для сметания пыли.