— И.. Эрза?

— Безусловно.

— А Канна?

— Куда уж ей деваться…

— И… Люси?

Люси уже собиралась ответить, но она будто дар речи потеряла. Нет, Люси, ты совсем не понимала его. Но теперь, кажется, смогла это сделать.

Серые глаза упрямо и выжидающе смотрели на нее. С какой-то надеждой даже.. такой же, как в голосе.

— Да. И я.

Она ведь не соврала, верно? Конечно, она любит Нацу, так же как любит всех членов Хвоста Феи! Так же.. но чуточку сильнее.

Ее щеки залил румянец. Сердце забилось чаще.

Да что такое? Что с ней?

Ее мучило то, что творилось с Нацу в последнее время. Таким озлобленным на всех и вся, видеть его она не могла, даже слегка побаивалась. Совсем немного. Ведь сколько раз она ловила на себе его взгляды, злые и колючие. Настоящий сердитый ежик: молчаливый, ворчливый, свернувшийся в клубок, и жалящий своими колючками всех подряд.

Находиться рядом с ним, сейчас, было очень тяжело. Но без него – еще больнее.

— Честно-честно?

А вот это уже было забавным. В том великом и ужасном Саламандере, которого она знала, неожиданно проскользнуло что-то по-детски наивное, доброе и нежное. Она засмеялась.

Кажется, она нашла причину его бед.

— Честно-честно!

Нацу просиял.

И через мгновение она оказалась в жарких объятиях. Жарких – в прямом смысле слова.

От драгонслеера шел жар. Пекло. Как раскаленная печка, он обжигал ее кожу своей, грозясь оставить болезненные, незаживающие раны.

— И я люблю тебя, Люси.

Странно, но почему-то Люси была уверена, что это пламя теперь подвластно только ей одной.