Эльфийка с шумом сплёвывает, слюна густая, белая, плотная - тонкая ниточка повисает на губах девушки, но ей всё равно - из глаз льются огромные прозрачные капли слёз, домывая кровавые дорожки, оставленные предшественницами.
Взгляд Шанти понимающий, сочувствующий.
- Ты ведь... не ел пилюли Гаррса...
Голос сиплый, говорит с надрывом, перемежая слова покашливанием.
- Вспомнил нечто схожее... У хумансовских коновалов зовётся касторкой. Её пьют, чтобы, значитца, кишки со свистом чистились. Судя по твоей мимике - этот кругляш имеет аналогично мерзкий вкус.
- И то правда... - подавив очередной рвотный позыв, эльфийка вновь избавилась от крупного комка слюны. - Как будто протухшим тролльим дерьмом накормили...
- Может, всё же позвать Карину? Или тебя к ней отнести?
- Не надо... Если меня так Зовом накрыло... то её из комы вытащить... даже лич-биомант не возьмётся...
Я почесал в затылке:
- Слушай, а защиты от такой глушилки совсем нет? Амулет какой-нибудь или особое состояние транса?
Муть в глазах храмовницы постепенно прояснялась, даже кашель почти завершился, только грудь иногда вздрагивала.
- Дело не столько в Зове и подавленном магическом и ментальном фоне... Это борьба с собой...
- То есть?
Шанти, вздохнув, попыталась сесть. Руки разъезжались, тело отказывалось держать равновесие. Сев рядом, притянул девушку к себе, позволив упереться в плечо.
- Благодарю, Ник, - эльфийка едва-едва улыбнулась. Не знаю, как там ауры и прочие поля, но картинка на визуальном уровне весьма печальная. Не знаю, что именно Песнь Следа сотворила с девушкой, но результаты удручающие. Кожа мёртвенно-бледная даже в тёплом освещении, на дневном свету, наверняка, вообще с прозеленью или синевой окажется; глаза залиты кровью из разорвавшихся сосудов; лицо, обрамлённое жутковатой сетью корешков костюма, заострилось и осунулось.
Не удержавшись, дотянулся до Шанти и пальцем стёр с губ девушки нитку слюны.
- Что же намешано в эти проклятые пилюли? - густая биологическая жидкость оказалась на редкость липкой и приставучей, не рискнув размахивать конечностью рядом с лицом храмовницы, просто вытер слюну о пол.
- И не говори, - с кислой миной согласилась Сеяшантери. - Выглядит, как будто... Ой!..
Эльфийка осеклась, прикусив губу и потупив взор, и тут же залилась краской.
- Что - ой?
- Молодой незамужней дочери Звёзд не полагается знать такое... такие... - она покраснела ещё гуще, буквально налилась пунцовостью, а ушки, кажется, вообще стали излучать раскалённый свет. - ...такие подробности личной жизни, - совсем тихо закончила она.
Я несколько секунд залипал, пытаясь понять, о чём же она говорит. А потом до меня дошло. Густое, белое, смущающее эльфийку так, что она может подрабатывать походным фонариком.
Фыркнув, не удержался и, сотрясаемый с трудом сдерживаемым смехом, сполз вдоль стены. Шанти, не ожидавшая такой подставы, тут же потеряла точку опоры и скатилась на меня.
- Шанти, ты жжошь напалмом, - только это и смог просипеть, продолжая бороться с приступами смеха.
- Я - что?..
- Потом расскажу, - отмахнулся я, всё же подавив в себе неуместный в данных обстоятельствах приступ смехуёвничества. - И зря ты стесняешься - дело-то житейское.
Эльфийка, замерев, погладила меня по щеке:
- Эх, Ник, Ник... Это у хумансов, может, подобное и является допустимой нормой, а у хэльнар - табу для приличного общества. Дальше скатываться мне уже просто некуда...
Хмыкнув, сошкрябался с пола и вновь прислонился к стенке, пристроив эльфийку в прежнее положение.
- А где ты здесь видишь приличное, за исключением тебя, общество? Правильно, - я не позволил храмовнице вставить хоть слово в своё оправдание, - нигде. Из меня - бывшего вояки, а ныне и вовсе бездомного бродяги - тот ещё махровый аристократ, как ни крути. Так что, пока ты находишься со мной, можешь сгрести все навязанные тебе нормы поведения в одну кучку и смело затолкать их под ковёр.
- А почему под ковёр?
- Чисто из эстетической целесообразности и любви к искусству, ввергающему перфекционистов в нервный срыв и перманентный нервный же тик.
Эльфийка засмеялась - легко, непринуждённо, живо, мигом перестав быть чопорной мадамой и превратившись обратно в милую, настоящую живую девушку.
- Хорошо, Ник, договорились. Только... ты никому об этом не рассказывай, ладно?
- Чтобы я, да такую прелесть предал?! Да ни за какие ватрушки!
- А за булочки?
- Хм... С черничным вареньем?
- Ага, и посыпушкой из сахарной пудры.
- Ну, только если так... - многозначительно протянул я, косясь на посвежевшую храмовницу.
- Предатель! - прошипела Шанти, зло сощурив глаза и приподняв верхнюю губу, обнажая белоснежные клыки. Она умудрилась продержать эту маску целых несколько секунд, после чего, не выдержав, фыркнула и тихонько рассмеялась. - С тобой легко, Ник. Благодарю.
- Обращайся, - подмигнув девушке, встал, готовый подхватить Сеяшантери, если вновь начнёт заваливаться.
Но нет - самостоятельно удержалась.
- Тебе лучше?
- Ага, - кивнула эльфа.
- Так что там насчёт борьбы говорила?
Лицо храмовницы враз посуровело, а глаза недобро прищурились.
- Я не знаю, как ты можешь игнорировать этот проклятый Зов... С ним невозможно бороться. Столько чистой Силы - и задаром! Шёпотом, криком - со всех сторон, на всех слоях и уровнях восприятия. "Возьми, это всё твоё", "Используй Силу!", "Сила - твоя, от тебя ничего не надо, только используй её", - кривя губы, буквально выплёвывая каждое слово, зло процитировала она свои ощущения.
Ёпт...
Вот чего её корёжит так... Видимо, установка Храма - свою силу брать самим - забита на уровень рефлексов, или же воспитание у них такое, без сомнения, грандиозное. Устоял бы я сам? А вот хэ его зэ.
- Радует, что мне медведь, похоже, все эти органы восприятия оттоптал.
- Медведь?
- Ага. Здоровенное такое мохнатое животное, любит малину, мёд и мясо, живёт в лесах и вечных льдах, на зиму впадает в спячку.
- А, ты о бере?
- Хм... Спит и живёт в берлоге... Бер-лог... А что, похоже. У него ещё во время спячки в заднице пробка образуется, которая по весне выскакивает, оттого, если его посреди зимы из спячки выдернуть, люто злой становится и раздражительный.
Эльфийка тихонько фыркнула в кулачок, слегка порозовев при этом.
- Я бы тоже... Злой была... С таким-то подарком сзади... Но да - видимо, шкура у тебя и вправду настолько толстенная, что даже Зов пробиться не может.
- Хм... Может, я тогда иду первым, быстро хватаю булыжник и сую его в хранилище, а ты подходишь следом?
Шанти пожевала и без того искусанную губу, растревожив едва-едва схватившиеся ранки, но на свежевыступившую кровь не обратила ровным счётом никакого внимания.
- Рациональное предложение, Ник. С твоей устойчивостью вполне реально не потерять самоконтроль на подходе к артефакту, главное - изолировать его излучение хотя бы в ментальных слоях, иначе из меня снова получится садовая тыква, а не помощница.
- Нет, вот чего-чего, а превращения тебя в овощ точно не хочу, - буркнул я, прикидывая по памяти расположение гнезда с камнем и варианты его быстрого извлечения. - Мне та статуя очень уж сильно не нравится, хотя почему - сказать не могу, просто не знаю. Если это окажется действующий голем, у нас, чувствую, будет очень мало времени. Если передумаешь - винить не буду, авантюра целиком на моей совести.
- Тогда дай мне несколько минут форы, - эльфийка начала потрошить карманы пояса, выставляя перед собой целую батарею всевозможных пузырьков, склянок, колб и свёртков. - Боевую Печать применить не могу, во-первых, слишком опасно для тебя будет, во-вторых, не уверена, что смогу удержать её от разрушения под воздействием Силы Слезы. Поэтому придётся подготовиться алхимически.
- Тебя после этих экспериментов срочно эвакуировать хоть не придётся?
