Часть I

1

Космическая станция «Центральная» была мертва. Во всяком случае такое она производила впечатление.

Попытки связаться с диспетчерами ничего не дали — никто не желал мне отвечать. Или просто не мог. Приемник работал, но из динамиков доносился лишь слабый треск статических помех. Если не считать их, то в эфире стояла полнейшая тишина.

Раньше мне частенько приходилось бывать в системе Бетельгейзе. Каждый раз, когда я прилетал сюда и приближался к космической станции «Центральная», приемник сразу оживал. Динамики тотчас взрывались шумом многочисленных радио разговоров.

Но сейчас все было иначе. Несколько минут назад я прибыл в систему Бетельгейзе и направился к космической станции. А когда включил приемник, он ответил мне лишь статическим треском. На «Центральной» по какой-то причине больше не велись радиопереговоры. Что же у них там случилось? Абсолютно все устройства связи на этой огромной космической станции вдруг разом вышли из строя, и люди перестали общаться друг с другом? Да быть такого не может. Нет, на станции произошло нечто гораздо более ужасное. Не нужно иметь пять пядей во лбу, чтобы понять это.

Я медленно летел вокруг космической станции на своем боевом флайере «Москит». Предчувствие опасности не утихало, а наоборот с каждой секундой все больше нарастало.

«Центральная» — это огромная космическая крепость, на которой проживает несколько десятков тысяч человек. Снаружи космической станции постоянно что-то происходило. В порту всегда царило оживление — прибывали и отбывали суда, стыковочные шлюзы без конца открывались, и через них вылетали небольшие флайеры.

Вокруг станции раньше можно было разглядеть людей в скафандрах и роботов-ремонтников. Различные поломки и аварии на «Центральной» случаются постоянно. Например, в корпус частенько врезаются небольшие, не крупнее кулака младенца, метеориты. Тогда рабочие надевают скафандры и с бригадой роботов-ремонтников выходят в космос, чтобы заменить поврежденные пластины обшивки.

Кроме того регулярно проводится комплекс мер для поддержания работоспособности и исправности внешних приборов станции. Рабочие осматривают оборудование, заменяют смазочно-охлаждающие жидкости, устраняют вышедшие из строя или просто отработавшие срок действия детали и устанавливают новые.

Словом, снаружи станции всегда царит обычная повседневная суета.

Но сейчас дела обстоят совсем по-другому. Вокруг ни единого движения. Куда ни глянь, нигде не видно ни одной облаченной в скафандр человеческой фигуры и ни одного робота-ремонтника. Корабли мирно стоят в порту на своих местах. Стыковочные шлюзы прочно закрыты. Такое затишье характерно разве что для небольших космических станций, но никак не для таких огромных крепостей, как «Центральная».

Заметив большой прозрачный купол, я активировал тормозные двигатели. «Москит» замедлил ход, и через несколько секунд остановился. Через купол хорошо просматривалось просторное помещение. Мне было известно, что это «Созвездие» — один из самых популярных ресторанов станции. В нем всегда полно народу.

Однако рассматривая помещение, я не заметил ни одного человека. Зато увидел множество пустых столов и стульев. Многие из них были опрокинуты. Кое-где валялись обломки мебели, разбитая посуда. На полу виднелись засохшие пятна еды.

На космической станции определенно произошло нечто ужасное. Люди в панике спасались бегством. Но отчего именно? Ответа не было. Зато вопросов — хоть отбавляй.

Что же за беда случилась на станции? Куда подевались все люди? Почему не слышно радиопереговоров?

Может вышла из строя защита от радиоактивного излучения? Все жители «Центральной» получили смертельную дозу и погибли? Нет, вряд ли. Приборы «Москита» оповестили бы меня, если бы обнаружили, что на станции разгуливает радиация.

Что же тогда? Какая-то неизвестная болезнь за считанные часы разлетелась по всей космической станции и сгубила людей? Нет, маловероятно, чтобы инфекция могла так быстро распространиться, и что жители не успели изолировать зараженные отсеки. Или же все так и случилось, а те, кто выжил просто уже эвакуировались? Но почему они не оставили маячок, который на всех частотах посылал бы предупреждение о том, что станция заражена неизвестной смертельно опасной инфекцией?

Какие еще варианты остаются? Нападение пиратов? Эта версия кажется наиболее правдоподобной. Если бы не одно «но». «Центральная» — огромная станция. И сотрудников службы безопасности на ней немало. На то, чтобы занять эту космическую крепость, расправиться со всеми охранниками и взять в плен мирных жителей понадобилась бы целая армия пиратов.

Однако допустим на минуту, что за всем этим все же стоят пираты. Тогда возникает один вопрос. А зачем они хотели получить в свое полное распоряжение целую космическую станцию? Для какой цели им это вообще могло понадобится?

Я облетел «Центральную», но ответов на свои вопросы так и не получил. Когда начал раздумывать, а не сделать ли еще один виток, ближайший стыковочный шлюз вдруг открылся. Я дал по тормозам. «Москит» остановился. На дисплей выскочило автоматическое сообщение, в котором сообщалось, что мне разрешается совершить посадку.

Я хорошо помнил, что уже пролетал мимо этого шлюза. Вот только в прошлый раз он был закрыт. А сейчас неожиданно открылся. Это означает только одно — кто-то великодушно распахнул его для меня. Получается, что на станции все же есть живые люди. А тишина в эфире, выходит, объясняется тем, что что все приборы связи «Центральной» действительно вышли из строя. Поэтому я и не смог дозвониться до диспетчеров.

Или станцию все же захватили пираты? Боясь, как бы я ни улизнул и не рассказал всем, что на «Центральной» случилась беда, они открыли люк, чтобы заманить меня в ловушку. Возможно ли такое? Конечно же возможно.

Что ж, если за всем этим действительно стоят космические разбойники… Я положил руку на торчавшую из кобуры рукоятку пистолета «Черный стриж». Да, у меня есть чем их угостить. Если же одного «Черного стрижа» окажется мало, то на борту «Москита» имеется и более грозное оружие.

Взявшись за рычаги управления, я повел флайер на сближение с распахнутым люком шлюза.

2

«Москит» проник в небольшой отсек. Внешняя дверь шлюза закрылась. Началось выравнивание давления. На дисплей выскочило автоматическое сообщение. Я прочитал его.

«Добро пожаловать на космическую станцию «Центральная»! Нам очень жаль, но мы вынуждены сообщить вам, что на станции действует карантин. Вход в общие ангары запрещен. Ваш транспорт будет направлен в персональный бокс.»

На потолке открылся широкий люк. Я поднял голову и через прозрачный колпак кабины увидел металлическую руку-манипулятор. Она выдвинулась вниз и коснулась флайера. Магнитный зажим прочно закрепился на корпусе судна. «Москит» едва заметно вздрогнул.

Итак, меня сцапали. Вырваться теперь не получится. Во всяком случае до тех пор, пока работает магнитный зажим. Все, что теперь оставалось делать, это откинуться в кресле пилота и послушно ждать дальнейшего развития событий.

Рука-манипулятор подняла судно на один уровень выше. «Москит» оказался в длинной шахте, которая далеко тянулась в обе стороны. Механизм магнитного зажима был прикреплен к специальной рельсе на потолке. Негромко зашумели шарниры, когда рука-манипулятор стала разворачиваться. Затем она заскользила по рельсе, утаскивая за собой флайер.

Впереди виднелась круглая дверь. Когда флайер оказался рядом с ней, она разделилась на четыре треугольные части. Они автоматически разъехались по сторонам. Рука-манипулятор втащила флайер в помещение. Оно было таким крохотным, что «Москит» едва в нем уместился. Очевидно, это и был персональный бокс.

Рука-манипулятор осторожно опустила судно на пол. Однако магнитный зажим продолжал крепко удерживать флайер. Через монитор заднего вида, я увидел, что створки круглой двери снова сошлись вместе. Мышеловка захлопнулась.