...Задача сейчас состоит в том, чтобы быстрее формировать настоящий политический плюрализм. Без этого демократия жить не может. Очень важно, чтобы эти процессы шли побыстрее. Сейчас это главное. И это состояние, когда люди выбились из политической колеи, тоже содержит определенную опасность, ибо не действуют механизмы, на которые демократия должна опираться.

Теперь о главном -- о государстве.

Процесс действительно приобрел совершенно другое течение, чем до встречи в Беловежской Пуще. Возникает вопрос: обеспечит ли Содружество необходимое взаимодействие для решения вопросов в экономике, финансах, политике, социальной сфере? Боюсь, что это будет очень трудно сделать.

Какова моя позиция? Необходимо вынести проблему на Верховные Советы, чтобы все решалось конституционно, в рамках законодательных органов. Только что узнал, что на Украине в соглашение уже внесли изменения -- по вопросу о гражданстве. В соглашении, принятом в Минске, было записано, что граждане могут свободно передвигаться. Но украинцы это изъяли, внесли другую формулу.

Мое отношение к Минскому соглашению как Президента страны таково: буду уважать выбор представительных органов. Но это не значит, что я не имею своей оценки, своей точки зрения. Отказ от Союза осложнит реформы, поставит под угрозу все.

Вчера мне звонил товарищ Назарбаев. Он и руководители среднеазиатских республик будут встречаться в Ашхабаде, советоваться. У них есть свое отношение к минским решениям, свои соображения. Я буду внимательнейшим образом следить за этим процессом. Никакого давления оказывать не хочу, но свою точку зрения до общественности доводил и доводить буду, потому что убежден: совершается большая ошибка.

Если будет поставлен крест на союзном государстве, подниму вопрос о своем уходе. Вот моя позиция, полностью открытая. Время такое, что надо все говорить начистоту.

Участники встречи попросили меня прокомментировать состоявшееся в этот день выступление Ельцина в российском парламенте -- по итогам Минска.

Я с ним в тот момент еще не был знаком. Но мне сказали: Ельцин, мол, сообщил, что Союз развален и нечего обвинять российское руководство в том, что оно его разваливает... Кравчук на эту тему -- мне уже было известно -высказался более определенно: по его словам, центр начал разваливать Союз еще с 1985 года. (Очень интересно эти заявления двух президентов сопоставить с тем, что они говорят сейчас. По Ельцину -- этот процесс начался в Киеве еще год назад, а по Кравчуку -- сделано историческое дело.) Поразмышляйте об этом.

А что касается Соглашения, подписанного в Беловежской Пуще, продолжал я, то его, конечно, будут обсуждать, может быть, как-то обогащать, какие-то вопросы поставят под сомнение.

В общем-то, никто больше меня не заинтересован, чтобы наше дело не потерпело поражения. Для меня тут персональной окраски нет. Вы знаете, что Горбачев способен делать компромиссные ходы. Но есть вещи, через которые переступить нельзя.

Думаю, что это Соглашение будет трансформироваться. Особенно в том, что касается создания механизмов функционирования Содружества. Таких механизмов пока нет. Из вчерашней встречи с президентом Ельциным я понял, что и он не знает, какие же органы будут созданы.

При обсуждении в республиках возник, в частности, такой вопрос. В Европейском Сообществе действуют Европарламент и Парламентская ассамблея, а в создаваемом Содружестве -- ничего подобного нет. Когда исполнительная власть подминает демократию и прибирает все к рукам, то это так же неприемлемо, как и в случае, когда представительные органы своими действиями сковывают исполнительную власть, парализуют ее деятельность. Нужна продуманная система демократических институтов, обеспечивающих взаимодействие членов Содружества.

В ответ на вопрос, не занял ли я выжидательную позицию, давая процессу развиваться как получится, сказал: я не выжидаю, выступаю* практически каждый день с изложением своей точки зрения. Встретился с белорусскими и украинскими журналистами, дал развернутые интервью разным телекомпаниям. Выступил перед руководящими кадрами Вооруженных Сил. Сделал заявление в связи с Минским соглашением. Обратился напрямую ко всем парламентариям. Пусть общество сделает свой выбор сознательно. Уже говорил и хочу повторить: совершается большая ошибка, разрушается государство.

Я буду уважать то, что в конце концов примут парламенты, и для меня тут проблемы нет. Но мой долг -- показать логику развития событий и возможные опасности, к которым может привести реализация этой концепции. Мне хочется ошибиться, но неразбериха может возникнуть... Если сейчас начать выяснять, где чьи границы, кому где жить, чья армия, это сорвет весь процесс реформ, похоронит его... Мы получим хаос, из которого демократическими путями уже не выберешься... Вчера я сказал Ельцину: "Вы понимаете, к чему Вы подталкиваете?"

Моя позиция состоит в том, что я сделаю все, чтобы выбор народа шел в конституционных рамках. Это, по-моему, самый ответственный подход. Формула содружества, ко многому не обязывающая, позволяет многим решиться войти в него. Однако можно ли так обращаться с нашим государством, начинать его кроить? Где эти ножницы? Не стану перечислять все проблемы общества. Упомяну лишь некоторые из них: десятки миллионов, проживающие за территориями своих национальных образований; оборона -- она опирается даже и на прибалтийские определенные коммуникации и объекты, в том числе стратегического назначения. Эти связи нельзя разрывать. Наука -- в Академии наук пошла дезинтеграция, гибнут целые центры. Воспрепятствовать всему этому можно только на основе сотрудничества.

Ну и самое главное. Уровень кооперации у нас почти в полтора-два раза выше, чем в Европейском Сообществе. Это существовало и существует в Союзе, а что будет в Содружестве -- мне трудно предсказать. Но дело в принципе -зачем все разрушать, вместо того чтобы дать простор рыночным отношениям.

Один корреспондент спросил: вот ведь в чем Ваш парадокс, Михаил Сергеевич: чем больше Вы брали власти, тем больше ее отдавали, чем выше пост, тем меньше власти. Вы ведь сами эту власть отдали. Не логичный ли это итог?

Логично, но только в смысле направления. Ведь любой процесс всегда развертывается поэтапно, в нем есть и пределы. Наши люди еще не понимают, что лишаются страны. Страны ведь не будет. Вы еще тоже этого не осознаете. Появятся новые государственные границы. Их установят, а у нас их не было.

Были административные деления. Теперь же будут государственные границы. В общем, множество проблем.

Избежим ли мы судьбы Югославии? Ельцин мне вчера говорил: не пугайте, ради Бога, Югославией. Я ответил: давайте делать все, чтобы этого не случилось.

Если исходить из Соглашения, о котором речь, то нет же страны, а нет страны, нет и президента?

В вашем вопросе содержится намек, что мое стремление сохранить Союз нелогично и оно -- не что иное, как попытка с моей стороны сохранить власть.

Но на Госсовете я сказал следующее: если вам, друзья, тяжко под этим президентом ходить, вам нужен другой, то я готов уйти. Вы подписывайте проект нового Союзного договора, а я тут же подпишу заявление о том, что не собираюсь участвовать в выборной кампании по избранию президента. Я стою за сохранение страны.

Спросили, не собираюсь ли я создать свою партию в поддержку Союза? Нет. Но приветствую создание партий. Демократии без партий не может быть. От Минска к Алма-Ате

Итак, моя позиция, как свидетельствуют приведенные высказывания тех дней, была такова: политики должны иметь дело с реальностями, считаться с ними. И вот возникла эта реальность, объявлено о создании Содружества Независимых Государств. Правда, с самого начала этого процесса случилось так, что вся страна и ее народы получили неожиданный сюрприз: решение о создании Содружества было принято за спиной Президента СССР, президентов других суверенных государств, за спиной собственных Верховных Советов. Страна сразу же оказалась в труднейшем положении.