Яркое декабрьское солнце заливало светом весь кабинет. Несмотря на то что была зима, стояла жаркая погода. От Мексиканского залива веяло теплом. Кондиционер, встроенный в стену под потолком, выдувал тонкую струйку прохладного воздуха.

На столе у Гонсалеса стоял металлический поднос, а на нем бутылки с газированной водой, графин свежевыжатого лимонного сока со льдом и четыре стакана. Несмотря на жару, к воде и соку никто не притронулся, хотя молодой полицейский принес поднос еще пятнадцать минут назад.

Вокруг стола сидели четверо мужчин: Гонсалес и его подчиненный, старший детектив по имени Хуалес, полный мужчина с морщинистым лицом, короткой шеей и кустистыми бровями, сидели с одной стороны стола, а с другой стороны расположились Санчес и Кавалес.

Эдуардо Гонсалес прикурил сигарету и, закашлявшись, выдохнул густой дым в теплый воздух. Стряхнув пепел в деревянную пепельницу, он посмотрел на своих гостей, сидевших напротив. Оба они казались уставшими, глаза у них покраснели после долгого путешествия. «Должно быть, у них кружится голова из-за того, что город находится высоко над уровнем моря», — подумал Гонсалес.

Туристы и просто приезжие привыкали к разреженному воздуху по меньшей мере в течение двух суток, а его гости провели в Мехико меньше часа. Сюда их доставила полицейская машина прямо из аэропорта — с включенными сиренами и мигалками. «Должно быть, у них легкие горят и мозг плавится из-за перепада давления», — продолжал размышлять Гонсалес. Но они не жаловались.

Все формальности уже были соблюдены, все слова приветствия сказаны. Санчес кратко изложил причины, по которым было необходимо установить слежку за Францем Либером, он же Хулио Монк.

Гонсалес внимательно его выслушал, наморщив лоб. Санчес ждал ответной реакции. Закашлявшись, Гонсалес сказал:

— Ладно. Начнем с начала. Вы не против?

Санчес и Кавалес кивнули. Гонсалес повернулся к старшему детективу Хуалесу. Тот наклонился вперед. На нем была рубашка с галстуком, к ремню брюк с одной стороны была пристегнута рация, а с другой стороны — кобура с пистолетом «Смит и Бессон» 38-го калибра. Хуалес начал читать свои записи, все время поглядывая то на Санчеса, то на Кавалеса.

— Объект слежки, Хулио Монк, он же Франц Либер, прибыл в Мехико два часа назад, в 13:16 по местному времени. — Голос у Хуалеса был тонким, говорил он на чистом испанском языке. — В аэропорту у терминала прибытия за ним следили шесть человек, а двое встретили его прямо на бетонированной площадке перед терминалом, как только он вышел из самолета. Они были в форме сотрудников аэропорта. Мы легко его опознали по фотографии, которую они нам выслали. — Хуалес поднял глаза на Санчеса, а потом снова уткнулся в свои записи. — Получив багаж, он пошел на таможенный контроль. Я проинструктировал одного из таможенников, и тот тщательно проверил его чемодан. Там не было ничего интересного. Если хотите, я могу предоставить вам список содержимого его багажа.

Санчес махнул рукой.

— Мы разберемся с этим позже, а пока продолжайте.

Хуалес снова уткнулся в свои записи.

— Объект слежки в аэропорту совершил один телефонный звонок в 13:47, после того как прошел таможню и в киоске обмена валют обменял доллары США на песо и попросил разменять банкноту мелочью. Следившие за ним офицеры не смогли подойти достаточно близко, чтобы определить набранный номер телефона, так как объект загородил собой телефонный аппарат. Разговор длился меньше одной минуты. Либер, похоже, был взволнован. Позвонив, он подошел к киоску, где продавали тако^[44], купил там стакан фруктового сока и тут же его выпил. В 13:56 он прошел на стоянку такси. В 13:57 он сел на такси до «Шератона», куда приехал в 14:39. Он поселился в гостинице под именем Хулио Монк. — Хуалес поднял голову от записей.

— Пятнадцать минут назад он был все еще там. Номер 215.

— А теперь? — спросил Санчес.

Хуалес постучал указательным пальцем по рации.

— В «Шератоне» за ним следят шесть человек. Если Либер выйдет из гостиницы, кто-то придет к нему или он решит позвонить, мои люди тут же мне сообщат.

— Вы не выяснили, куда звонил Либер? — перебил его Гонсалес.

Хуалес покачал головой.

— Еще нет. Я попросил одного из наших сотрудников проверить это вместе с нашими техниками. — Он повернулся к Санчесу и Кавалесу. — Объясню поподробнее. После того как Либер позвонил из аэропорта, я оставил одного из сотрудников у телефонной будки, пока не подошел коллега из технического отдела с магнитофоном. Они нажали кнопку дозвона и записали звук соединения в трубке. Его смогут расшифровать в технической лаборатории, так что мы скоро узнаем номер. — Хуалес взглянул на часы. — Вот-вот должен быть результат.

Санчес кивнул, и Гонсалес улыбнулся, обнажив желтые зубы.

— Все эти технологии… — сказал Гонсалес, размахивая сигаретой. — Мне, старику-полицейскому, этого не понять. Наши молодые парни из лаборатории — просто-таки Эйнштейны. Целый день балуются с компьютером. А я бы с ним сразу с ума сошел. — Гонсалес улыбнулся.

Кивнув, Санчес слабо улыбнулся в ответ. Кости у него ломило, при вдохе грудная клетка болела еще сильнее. Словно туман, мозг обволакивала ноющая боль. Санчес посмотрел на Кавалеса. Детектив невидяще смотрел перед собой, а потом передернул плечами и потер глаза. «Должно быть, ему так же плохо, — подумал Санчес. — Сейчас бы поспать. Нет, сначала принять холодный душ, а потом уже поспать». Но на это не было времени. Во рту было сухо, и лимонный сок с кубиками льда смотрелся крайне соблазнительно, но Санчес решил воздержаться от питья.

Повернувшись к Хуалесу и Гонсалесу, он спросил:

— Либер никогда раньше не въезжал в Мексику по своему паспорту?

Закашлявшись, Гонсалес постучал себя кулаком в грудь, а потом ответил:

— Я это проверил, Велларес. По своему паспорту никогда раньше не въезжал. Хулио Монк с таким номером паспорта в страну тоже раньше не въезжал.

Санчес взглянул на Хуалеса.

— На сколько дней Либер забронировал номер в «Шератоне»?

— Он сказал администратору, что намерен пробыть там сутки-двое. Собственно, он точно не знал.

— А руководство гостиницы сотрудничает с нами?

— Мы поговорили с менеджером, — ответил Хуалес. — Проблем у нас не возникло. Менеджер пошел нам навстречу и даже выделил номер по соседству. Там двое наших. Как только Либер выйдет из комнаты, мы получим копию ключа. Тогда в комнате без проблем можно будет поставить жучок — на случай, если Либер приведет гостей.

— А что насчет телефона?

— Мы над этим уже работаем. Наши техники подключатся к телефонной станции гостиницы, — сказал Хуалес. — Менеджер потребовал у нас ордер, но старший инспектор Гонсалес это утряс. — Хуалес взглянул на часы. — Техники уже выехали и подключатся к телефону Либера в течение получаса.

Посмотрев на Гонсалеса, Санчес благодарно кивнул.

— Ты так нам помогаешь, Эдуардо! Спасибо тебе огромное.

Гонсалес, закашлявшись, пожал плечами и, замахав руками, посмотрел на резную пепельницу. Он погасил сигарету, всматриваясь в отвратительные безглазые лица, вырезанные на ее поверхности, а потом улыбнулся Санчесу.

— Только так мы можем справиться с демонами мира сего, верно?

Санчес чуть заметно улыбнулся. Встав, Гонсалес подтянул брюки и посмотрел на напитки, оставшиеся нетронутыми. Атмосфера в кабинете была напряженной. Напряженной от ожидания. Они напоминали обеспокоенных будущих отцов, сидящих под родильной палатой. Там особо не расслабишься.

— Мы не можем действовать, пока Либер не сделает следующий шаг, — сказал Гонсалес. — Внизу у нас есть комната отдыха. Давайте пройдем туда. Я закажу тако и свежие напитки, а вы сможете отдохнуть. Хуалес тоже может с нами пойти, и если кто-то из его сотрудников позвонит, мы об этом сразу узнаем. — Взглянув на Санчеса, он улыбнулся. — Кроме того, так мы сможем посплетничать обо всем, что случилось после нашей встречи в Каракасе. Ну что, пошли?