— Это же… Кьюби! Быть не может!

— А-а-а! Нет! Мой ребенок!

— Помогите!

Тягостные минуты, когда твоя любимая из последних сил удерживает цепями чакры разбушевавшегося лиса, но ее силы заканчиваются. После тяжелых родов и извлечения лиса Кушина выглядела совсем плохо, и цепи чакры вытягивали из нее уже саму жизнь.

— Кушина, ты должна прекратить, — отрывисто бросил Минато, заметив, что «серая тень» уже пришел помочь. Женщина лишь слабо кивнула, говорить она была уже не способна.

Выбравшиеся из-под завалов мастер фуиндзюцу отрывисто спросил: — Где твой ребенок Намикадзе? Мне кажется, он приходил специально за твоим ребенком!

Глаза Четвертого источали горечь и пустоту: — В убежище.

Он даже не дрогнул, когда подумал: «Мертв!»

— У тебя есть еще один сын, Намикадзе!

Когда до Хокаге дошло, то только белый дымок напоминал о том, что тут кто-то стоял.

— А теперь, техника удержания десяти столбов! — из земли появились огромные арки, что сковали лиса, но не смогли обездвижить совсем.

— Девочка моя… — Тору нерешительно сбился, он первый раз видел свою племянницу такой… безжизненной. — Ты должна перестать его сдерживать, я смогу его удержать. Ты же веришь мне?

Кушина слабо улыбнулась и отпустила цепи. В то же мгновение тысячи печатей оплели лиса со всех сторон: — Ну вот видишь?

Когда женщина обессиленно опустилась на землю, ее подхватил Четвертый. Взглянув на Узумаки Тору и увидев его кивок: «Справлюсь!», Минато переместился вместе с Кушиной в убежище, что сделал на всякий случай и иногда отрабатывал на нем новые печати.

«Все-таки понадобилось, — горькая ирония, — но я Хокаге и могу спрятать здесь только свою семью!»

Косой свет луны падает из круглого окна, освещая небольшую комнату. Деревянный пол стены и большие стволы деревьев, поддерживающие сводчатый потолок. Все в этой комнате было покрыто печатями, они начинались на полу и, закручиваясь по колоннам и стенам, сходились на потолке. Они несли в себе всевозможные функции, но основные функции — защита и сокрытие. В помещении находилась только кровать со специальными бортиками, чтобы маленькие дети не могли с нее упасть. В центре комнаты, как раз над головой у Намикадзе, подвешенный на веревке раскачивался кунай летящего бога грома.

— Почему… Минато? — тихим срывающимся голосом спросила Кушина. Запавшие глаза ели находят Минато в темноте, руки безвольно повисли, сил не осталось даже на то, чтобы дышать.

— Тише, побудь с Таро и… Фудо, — ответил Хокаге, аккуратно укладывая жену на кровать лицом к спящему Фудо и тихо сидящему там же брату. Первенец был ужасно напуган, но старался не показывать этого, понимая своим маленьким сердечком что сейчас не время и добросовестно присматривая за младшим братом. Минато погрузил младенца в сон с помощью печати. Таро ничего не спрашивал и ничего не говорил.

«Как же сильно сегодняшний день заставил его повзрослеть? — ужаснулся Четвертый, внезапно понимая, что даже для потомка клана Узумаки, которые взрослеют медленнее других детей шиноби, это ненормально!

Даже не отдышавшись, Кушина притягивает своего спящего сына к себе, все на что она сейчас способна это прижиматься к его голове своим лицом. Слезы катились по ее лицу, она тихо шептала имя, повторяя снова и снова:

— Наруто, Наруто… Наруто!

Косой свет луны, затемняя и без того потемневшее от страданий лицо Хокаге, разделял лицо Минато пополам, точно так же как и сегодняшней ночью его детей разделила смерть. У губ собралась горькая складка, брови сдвинулись к переносице, но в глазах отражением сегодняшней безумной ночи горел огонек решимости. В последний раз посмотрев на семью, Минато до хруста сжал кулаки и резко отвернулся. Сегодня их семья должна была испытывать только счастье и увеличиться на двух членов, но он смог спасти только одного!

— Минато, ха, — отрывистый тяжелый вздох словно острейшая сталь впивается в сердце Минато. — Спасибо… и будь осторожен!

Никаких сомнений, никакого страха. Четвертый Хокаге, желтая молния Конохи исполнит то, что должен. Повязав на лоб протектор и одев жилет джонина и завершающий штрих — плащ Хокаге с языками пламени, он собрался отдать долг деревне. Ни шагу назад!

— Скоро буду!

 </emphasis

>

Переместившись на монумент с лицами Хокаге, Минато видит шокирующую картину разрухи и паники. Девятихвостый демон лис убивает и разрушает. Мощный очаг чакры сразу же привлекает внимание кьюби, и он переключается на Четвертого.

— Я не позволю тебе и дальше уничтожать то, что мне дорого! — крикнул блондин.

— Чакра девятихвостого с этой Бомбой Хвостатого это что-то, — поведал Тору, приземляясь рядом с Хокаге. — И этот демон сразу же побежал на Коноху. Сильно же вы не нравитесь ему, ребята!

— Ты сможешь сдержать его в течении трех минут?

— Что это ты задумал, Минато? Ты хочешь использовать свою жизнь, чтобы встретится с шинигами? Не самое лучшее время для знакомств. Лучше ты давай удерживай лиса в течении трех минут, а остальное оставь мне.

«Если Кушина потеряет сегодня еще и тебя, я никогда себе этого не прошу», — подумал Тору и, не слушая возражений Намикадзе, отправился проводить ритуал.

Огромные красные знаки расползались по земле, и что-то зловещее исходило от них. Казалось, что от символов исходит тихий, сводящий с ума шепот.

— Раскудахтались тут. Явись. Взываю, — но никто не появлялся. Тору взбесился, сегодня был слишком тяжелый день. — Ты мне должен, скотина!

— Да ты же все равно душу зажмешь! — прозвучал изнутри пентаграммы громогласный глас. — Что на этот раз надо? Выпивка кончилась, — сразу предупредил обладатель голоса.

— Да не зажму, припас тут одну по случаю, душонка одного мерзкого типа, как раз будет отличной заменой души Минато! Надо то всего лишь забрать себе маленького лиса. Приручишь, будет тебе тапочки носить!

— Это ты сейчас про Кьюби но Йоко? Он? Тапочки? — недоверчиво спросил голос.

— Ну ладно, не тапочки, и вообще мне тут некогда. Не хочешь — не надо, мне твой брат тоже должен, предложу ему!

— Стой, я согласен!

— Так бы сразу, — пробурчал Узумаки. Печать, что он применил, была той же, что хотел использовать Минато, но творчески доработанная кланом Узумаки. Используя в создании печати ритуал вызова, они смогли убрать некоторые несовершенства старой версии. В обмен можно было отдавать не свою душу, а другую, и улучшенная печать могла запечатать намного больше чакры, деля ее со вторым братом. — Так, слушай. За то что я отдаю тебе энергетическую сущность с огромными аккумулятивными способностями, ты мне будешь должен…

Кушина очень долго не верила, что новорождённый сын мертв. Но Минато видел это собственными глазами. Хоть тела и не нашли, что давало повод для надежды, но с каждым годом этот огонек постепенно затухал. Поиски ничего не дали. Все было тщетно, Намикадзе так и не смог найти нападавшего. Бессилие только сильнее разжигало костер ярости.

Эти чувства: вина, безысходность, растерянность, боль, ярость и ненависть не дают ему спать по ночам, приманивая в его сон кошмары. Минато спал беспокойным сном, просыпаясь с криком, весь в поту и дрожащий — жалкий! Пугая детей и жену, заставляя ее волноваться еще и о нем. Хотя она и так жила только из-за детей. Любимая женщина Четвертого Хокаге превратилась в ее тень. И только рядом с семьёй ее сердце и душа оттаивали, показывая пусть и совсем слабую, но улыбку Кушины. Поэтому Минато научился сдерживать эмоции даже во сне, не давая чувствам брать вверх. Не показывая боли, не проявляя слабости!

Примечание к части

Не довольна главой. Получилась на мой взгляд слишком слабо, особенно не устраивают эмоции. Приятного чтения! Отбечено! Прим. беты: Прошу прощения за то, что так долго не могла проверить.