- Зато очень красивая, - вздохнул Филипп. - Не хмурься, Дым, видел бы ты Ольгу с крыльями.
- Она показывала мне фотографию, которую сделал Макс, фантастический вид, согласен.
- Так вот, возвращаясь к вопросу о Совете, наутро эти господа, всё обдумав и обсудив между собой, явились ко мне в офис и предложили любое использование их средств, людей, охрану и...
- ...манну небесную, - закончила перечисление Ольга. - Надеюсь, вы сказали, что я не признаю излишнюю опеку, живу своей жизнью и не собираюсь взваливать на себя проблемы "чёрных"? В конце концов, я - "белая", моё призвание - лечить людей, остальное меня не касается и да здравствует здоровый эгоизм!
- Не такими словами, но Филипп всё же вправил мозги высокородным, - улыбнулся Василий. - Мы согласовали списки больных, договорились о сроках приёма пациентов и нас заверили, что тебя, Ольга, теперь будет знать в лицо каждый "чёрный".
- Зачем?
- Чтобы не мешать и при случае - помогать и защищать, но лучше всего - держаться подальше. Очень уж ты их впечатлила.
- А-а, тогда ладно, - засмеялась красавица.
Гости переглянулись.
- Что?
- Нам пришлось пообещать, что в редких случаях - очень редких, клянусь - тебя будут просить выступать судьёй для разрешения споров, которые могут привести к неоправданным жертвам. Ты ведь вчера сказала, что Целительница - это милость высших за мирное существование "чёрных" Киева среди людей. Вот Совет и боится потерять свой бонус.
- Хорошо, - вздохнула Ольга. - Буду судьёй, - и повернувшись к Сокоре, добавила. - А ты станешь моей правой рукой, как юрист и опытный адвокат.
Дым лишь головой кивнул в ответ, мол, конечно, помогу.
- Филипп, я только настаиваю, чтобы Совет держался от нас подальше. В их игры, делёжки и разборки Центр вмешиваться не будет, - серьёзно заговорила девушка. - Если род Тищенко захочет поднять свой статус или дополнительно заработать, используя моё имя...
- Никогда, Оля. Я уже говорил - власть меня больше не интересует.
- Вы не поняли. Кто я такая, чтобы мешать человеку жить, как ему хочется? Но свои дела вы будете вести, как частное лицо, не связывая их с "Домино".
- Возможно, позже так и будет, но пока всё моё время уходит на Центр.
- Не жалеете?
- Я думал над этим, - честно ответил Филипп. - Сам хотел понять... - он замолчал, а потом улыбнулся. - Знаешь, оказывается быть по-настоящему полезным - приятное чувство, как и осознание того, что жизнь проходит не зря. Не скрою, благодаря Центру я расширил свои личные связи и мой авторитет среди "чёрных" значительно возрос, но это - лишь, как следствие, а не причина. Главное - мы помогаем "чёрным". У нас ведь никто и никогда подобного не делал. А вы с Василием вообще творите настоящие чудеса.
- Оля, мы тебе не рассказывали, - добавил Фомич, - проверяя многочисленные анкеты пациентов, наша служба безопасности смогла обнаружить и... скажем так, нейтрализовать, несколько очень нехороших личностей, на чьей совести оказалось столько... - Василий махнул рукой. - Не буду посвящать вас в эту мерзость, но Совету сегодня утром были предоставлены очень убедительные доказательства совершённых преступлений. Это я говорю к тому, что наше дело принесло ещё и неожиданные плоды.
- Думаю, этого следовало ожидать, - вздохнула девушка. - Мы ведь на многих пациентах обнаруживали одинаковые метки проклятий.
- Объясни, - попросил Дима.
- Это, когда разным людям наносит ущерб один и тот же человек, - вмешался Тищенко. - Много жертв - палач один.
- Маньяк?
- Скорее, садист.
- Значит, точно маньяк, - кивнул Сокора. - Хорошо, что его нашли.
- И не одного. Теперь предстоит перешерстить семь родов Совета и ещё неизвестно, что там обнаружится. Но ради Целительницы и её безопасности "чёрные" готовы терпеть и не такое.
Эпилог.
В конце мая Ольга повезла Сокору официально знакомиться со своей роднёй. Сначала они приехали в Стусов, где Диму тщательно рассмотрели со всех сторон бабули и удовлетворённо заключили - "Годен".
- Девочку и девочку, - заулыбался в ответ Дым.
- А-а?
- Хочу двух дочек, - объяснил Сокора.
- Да уж постарайся, - захихикали в ответ старушки. - Мы и так заждались, да и Зоя изнылась - давно хочет понянчиться.
- Вот, Оля, видишь? - выгнул бровь жених.
- Как только выйду замуж, так через девять месяцев и рожу, - пообещала красавица.
- Значит, вернёмся в Киев и сразу идём в ЗАГС.
- А в церкви венчаться будете здесь, в Стусове, - припечатала баба Надя. - Эх, свадьбу отгуляем знатную.
- Нет уж, - нахмурилась Ольга. - Я уже тут венчалась, больше не хочу.
- А как же... - растерялись старушки. - Мы ведь... У нас и договорено всё давно.
- Не обижайтесь, но венчаться я буду в своей больничной церкви. С батюшкой мы друзья, он мой духовник. Да и вся наша жизнь с Димой - там, в Киеве. Так что, бабули, придётся вам ехать в столицу. Мы организуем для вас все удобства, погуляете на свадьбе, затем - по Киеву, ведь из Стусова не выезжаете годами, а потом мы с Димой отвезём вас домой.
- И погостим здесь пару дней, - пообещал Сокора.
- Да старые мы уже, куда-то ездить, - заныла баба Мария.
- Я у вас - одна, - строго заметила девушка. - Ради моего счастья можно и потерпеть неудобства пару дней. Кто за мной на свадьбе присмотрит? Мне ведь самой некогда будет. А вы и на гостей посмотрите, и дома у меня защиту проверите.
- Так здоровье...
- И на здоровье своё не кивайте. Обещаю - сердце болеть не будет, давление выше нормы не повысится, да и ноги ходить не устанут.
- Всё будет хорошо, - добавил Дым. - Приезжайте, это для нас очень важно.
- Но как же хозяйство? - оглянулась вокруг баба Надя.
- Соседей попросите. Неужели откажут присмотреть за домом?
Сёстры переглянулись, молча, потом вздохнули и кивнули в ответ.
- Раз такое дело, придётся ехать.
Выезжая из Стусова, Дым с искренним изумлением рассматривал свою невесту:
- Вот уж не думал, что ты можешь так манипулировать людьми. Старушки даже не догадались, что их нагло "развели" на согласие приехать.
- Да всё бабули поняли, - отмахнулась девушка. - Это были традиционные "танцы" сестёр Коляда. Если их не уговаривать, не грозить и не шантажировать - ничего не добьёшься. Они будут думать, что тебе это не так уж и важно, а если я говорю о своей безопасности и даже давлю на жалость, значит, и вправду надо ехать.
В родном городе Ольги им пришлось задержаться. Хорошо, что девушка выпросила отгулы у Валерия Петровича, иначе получилось бы некрасиво. Их, оказывается, ждали и специально заказали зал в ресторане, чтобы родные и друзья могли обстоятельно пообщаться с редкой, в последний год, гостьей. Красавица представила своего будущего мужа и Сокоре пришлось подробно ответить на многочисленные вопросы друзей Ольги, первым из которых был "Как вы познакомились?"
Девушка, пообщавшись с каждым из гостей, устроилась в углу зала, где шепталась с матерью о личном, отчим кружил вокруг Дыма, оказывая ему всяческую поддержку, накрытые к обеду столы понемногу пустели, а потом, перекрывая общий шум, попросил слово Володя, лучший друг покойного мужа Ольги.
- Друзья, я думаю, что выскажу общую мысль, как все мы рады, что Оля, наконец, заканчивает с долгими годами затворничества...
- Какого затворничества? - шутя возмутилась девушка. - Я в Киеве нормально жила и работала...
- Хотя больше работала, чем жила, - вставил Сокора.
- Вот-вот, - согласился Володя, - работала и работала, махнув на себя рукой, но, слава Богу, очнулась...
- Чего мне это стоило - уговорить её, - улыбнулся Сокора. - Ужас!
