Наконец он справился с собой и сдавленно выдохнул:
– Но почему? Я же все сделал правильно!
– Да, вы все делаете правильно, владыка. Но вас не с кем сравнивать, поймите. Если нет добра, то непонятно, что такое зло, и наоборот. А вы со всем своим величием и надменностью выглядите смешно, поверьте старому шуту.
– Я смешон?! – Астанир ошеломленно уставился на Хьюго. – Я, величайший из всех темных властелинов в этом мире, смешон?
– Да, – ответила Адель, – и нелеп.
Нелеп? Ну, это уж слишком! Астанир начал подниматься, чтобы растоптать, испепелить, уничтожить этих наглецов. Никому не позволено насмехаться над темным властелином!
– Постойте, владыка, – поднял руку шут, – просто подойдите к зеркалу и посмотрите на себя.
Ошалев от такой наглости, Астанир машинально подошел к висевшему на стене огромному зеркалу. В нем отразился некто почти двухметрового роста и могучего телосложения. Астанир пристально вглядывался в себя. Худощавое, заостренное книзу лицо, тонкие, надменно поджатые губы, лысый, обтянутый кожей череп, в темных глазах – отблески багрового пламени. Астанир хрюкнул, но быстро опомнился и стал смотреть дальше. Могучий торс затянут в шипастый панцирь из тусклого черного металла, на плечах – богато украшенный плащ цвета запекшейся крови, на бедрах – искусно выделанный пояс с застежкой в виде оскаленного черепа. Меч с темно-красным рубином на рукояти и эфесом опять в виде черепа, но уже рогатого. Властелин почувствовал легкую дурноту. Поножи – из того же тусклого черного металла, высокие сапоги из черной кожи с металлическими вставками, а металл этих вставок опять же тусклый и черный.
«Да что же это?» – подумал Астанир, теряя почву под ногами. Он обернулся и посмотрел на свое любимое кресло. Оно было черным, с резными черепами, и инкрустировано темно-красными рубинами. Астанир мысленно представил себя в этом кресле.
И внезапно все понял!
Темный властелин сел на пол и весело расхохотался. Замок Четырех Башен задрожал от этого смеха, рыцари ордена в панике стали выскакивать из казарм полуодетыми, но с оружием в руках, недоуменно оглядываясь по сторонам, слуги в страхе разбегались прочь, подальше от этого смеха – такого непонятного, такого непривычного. Хьюго и Адель тоже присоединились к смеху Астанира, Тиберн же лишь слегка улыбнулся кончиками губ и снова впал в рассеянное состояние. А замок уже не дрожал – он ходил ходуном до самого основания. Кое-где посыпалась штукатурка, во всех комнатах покоев властелина вылетели стекла, но Астанир уже не мог остановиться – он хохотал и хохотал. Древний ужас в подземелье в страхе пополз в ставшие родными и уютными глубины, бормоча по дороге, что, дескать, он так не договаривался, и вообще ему пора спать, так что в ближайшее тысячелетие его не трогать.
– Владыка, я думаю, не стоит рушить замок, – сквозь смех проговорила Адель. – Он еще может пригодиться.
Астанир с трудом остановил смех, снова глянул на свое отражение в зеркале и решительно сбросил плащ. Потом снял пояс с мечом и отшвырнул его в угол. Затем сменил облик на истинное обличье, став чуть ниже ростом и более стройным. Начал возиться с застежками панциря, но тщетно – они были расположены так, что ему самому было не дотянуться.
– Помогли бы, насмешники, – буркнул Астанир. Адель и Хьюго подскочили к нему и помогли снять панцирь, поножи и сапоги.
– Так-то лучше, – удовлетворенно произнес бывший темный властелин, – только, боюсь, в моем гардеробе нет ничего другого.
– У нас найдется, – заявила Адель, ничуть не смущаясь наготы магистра. Она полезла в не замеченную Астаниром сумку и достала из нее темно-синие штаны, кружевную белую рубаху, синий колет и сапоги из мягкой кожи. Астанир быстро оделся и снова глянул в зеркало.
«Хм, а мне идет», – подумал он, повернулся к циркачам и увидел, что Хьюго протягивает ему перевязь с легким мечом. Застегнув перевязь, Астанир вдруг ощутил, как вокруг поднимается древняя и могучая сила и что перед этой силой вся его мощь темного властелина – лишь мелкая песчинка. Дунь – и не заметишь, как улетела. Сила словно бы осматривалась и, видимо удовлетворившись осмотром, ушла.
Астанир потрясенно глянул на Хьюго с немым вопросом в глазах.
– Да, – ответил шут, – это то, что тебя ждало, если бы у нас не получилось.
– Кто же вы, в конце-то концов?! Уж никак не простые циркачи! – Астанир не заметил, как перешел на крик.
– Хранители этого мира, – тихо сказал Тиберн, – и ты теперь тоже.
Хранители? Астанир медленно опустился на пол. Он знал о хранителях, но никто никогда их не видел, потому они считались глупой легендой. И тут до него полностью дошел смысл слов Тиберна.
– Как – хранитель? Я – хранитель?
– А откуда, по-твоему, хранители берутся? – нахально заявил Хьюго. – Мы все когда-то хотели поработить этот мир.
Астанир посмотрел на троицу циркачей – как-то с трудом верилось, что улыбчивый Хьюго, доброжелательная Адель и рассеянный Тиберн желали захватить мир.
– Что, не верится? – улыбнулся Хьюго, словно прочтя его мысли. – Поверь, через пару десятков лет ты сам себя не узнаешь. Роль шута или менестреля тебе, конечно, не по зубам…
– Рылом не вышел? – с трудом ухмыльнулся все еще ошеломленный Астанир.
– Вроде того, – хмыкнул шут. – Я думаю, тебе подойдет роль этакого авантюриста – прожигателя жизни. У тебя и фактура подходящая – вон как вымахал!
Астанир с трудом приходил в себя. Нет, потрясений на сегодня было слишком много!
– Награжу капитана по-королевски – заслужил, – пробормотал он.
– Для него награда – от тебя избавиться, большего ему не надо, – снова развеселилась Адель.
– Но меч я ему, пожалуй, подарю. Той железякой, что у него сейчас, только свиней колоть. – Астанир вдруг понял, чего ему не хватало все это время. Ему не хватало вот таких людей рядом. С ними было так легко, так свободно, словно он знал их много-много лет.
«Новая жизнь обещает быть более чем интересной», – подумал бывший темный властелин, бывший владыка замка Четырех Башен, бывший магистр ордена Безглазой Ночи и озорно, по-мальчишески улыбнулся.
Пока Астанир рассказывал, служанка принесла обед. Я с интересом слушал и с аппетитом ел. Занятная история.
– Однако, – я в удивлении покачал головой, – так просто – и все, не темный уже? Хотя ты всегда был бунтарем, потому почти двести лет и экзамен не мог сдать.
– Не скромничай, – улыбнулся Астанир, – ты тоже был не подарок.
– Хранители не подчиняются совету, так что моя задача выполнена. Почти. – Я пристально посмотрел на своего друга. Точнее, бывшего друга.
– Ты хочешь знать, что это за сила? – понял тот.
– Да, потому что и я ее почуял, когда сюда прибыл.
– Прости, Этьен, пока я не могу тебе сказать, – с сожалением проговорил Астанир. – Не я это решаю.
Я кивнул, соглашаясь. А что мне еще оставалось?
– Расскажи, как там Лаура, Карвен, Льорис?
– Карвен погиб недавно, – глухо сказал я. Боль еще не улеглась, говорить не хотелось, но Астанир имел право знать. Мы все когда-то были друзьями.
Лицо Астанира побелело:
– Как – погиб? Такого не может быть!
– Есть такой мир – Арлиция. Он на задворках, поэтому на него долго не обращали внимания, но потом вдруг вокруг него возник барьер. Почти непроходимый барьер. Был спешно собран Всеобщий совет…
Армия трех королей укрепилась в Северном проходе. Место было идеальным – неширокая долина между двумя скальными грядами, которую можно было защищать сравнительно небольшими силами при наличии резервов. Однако с резервами как раз было негусто – армия была последним оплотом перед наступающим мраком, но отступать она не имела права. Трем королевствам относительно повезло, что они были расположены за неприступными Северными горами, и падшие до недавнего времени не обращали на них внимания. Беженцы со всей Арлиции стекались к Северным горам, однако всех пустить было невозможно. Земли королевств не отличались плодородием, и прокормить огромное количество человек не было никакой возможности. По мере приближения основной армии проклятых число беженцев не только не уменьшилось, а даже возросло – люди надеялись, что за Северными горами они будут в безопасности, и рвались туда с яростью отчаяния. Солдаты армии трех королевств со слезами на глазах смотрели на оборванных отчаявшихся людей, но сделать ничего не могли, прекрасно понимая, что спасти всех невозможно.
