- У вас грандиозные замыслы! - воскликнул Ра, удивленный рассудительности молодого человека. - А мне, по всей видимости, не остается никакого дела?

- Ошибаешься, Ра, - сказала Маат. - Ты остаешься правителем и поможешь мне создать легенду, объясняющую устройство твоего мира и смысл его бытия. Но не только это. Если ты согласен принять нашу помощь, ты сам будешь обязан соблюдать новые правила.

Глава 9. Порядок Маат.

И вновь на Гебе началась великая стройка. Города возводили по всей планете. Каждая раса или группа нетиру могла выбрать себе подходящее место. Кто-то остался уже в возведенных городах, поближе к главным пирамидам, кто-то уехал далеко на восток, асгарды на север, олимпийцы поселились высоко в горах, рептилоиды обосновывались на островах или порогах рек. И нетиру, и рептилоидам, пожелавшим переехать с Мента на Геб, всем нашлось место по душе.

Вдоль Большой Реки, на той части суши, где жил Ра Хорахте, возводились не менее грандиозные города. Хиби взялся за дело с большим рвением. Все-таки провести много лет в безнадежном ожидании, пытаясь угодить сумасбродному правителю планеты, которая, по стечению обстоятельств, стала их спасением, оказалось для него суровейшим испытанием. А теперь появилось дело и, возможно, новый дом, где ему суждено умереть.

Желая закончить строительство, как можно скорее, Джехути распорядился использовать все инструменты из сагала. Правда, не смотря на повышенную плотность, время снашивало и его, и, после строительства сети пирамид на обеих планетах, сагала оставалось не так много. Но какое значение это могло иметь теперь? Тот твердо решил обосноваться на Гебе, или как ее назвал Ра Хорахте: Та-Кемет, и постараться наладить здесь новую жизнь.

Свой город он построил высоко по течению Реки, чтобы с одной стороны не стеснять Хорахте, а с другой, самому чувствовать себя свободно вдали от правления сумасбродного фалконца. Осирис выбрал место в дельте неподалеку от городов Ра и Сета. А для земноводного Хапи домом стал один из порогов Реки. Город перегораживал ее так, чтобы регулировать уровень воды и частые ее разливы не повредили бы возводимым вдоль побережья городам.

Строительство шло примерно по одному и тому же принципу. Вначале строился дворец для хозяина септа. От него прокладывали прямую дорогу, вдоль которой брал начало весь город. Ближе к дворцу широкие разветвления вели к большим домам нетиру, будущей знати людей, школам, рынкам и прочим необходимым городским сооружениям. Затем шла толстая стена, отделяющая нетиру от дикарей.

После этой границы архитектура разительно менялась. Вместо широких прямых улиц от главной дороги во все стороны разбегались многочисленные узенькие переулочки. Они вели к блокам маленьких лачужек, с крошечными комнатками и коридорчиками. Лачужки строились впритык, и были обращены входом на улицу. Большие просторные дома изначально не подошли бы дикарям: они всегда ютились в пещерах или гротах, и большое пространство могло их, просто напросто, напугать.

Весь город обносили высокой стеной, а со стороны входа для дикарей, строили хорошо заметное издалека высокое здание. Оно делилось городской стеной на две части. Внутренняя служила подобием школы, где горожане получали бы знания о законе, о жизни и нормах поведения. Внешняя же часть здания предполагалась служить приютом для дикарей, которые могли бы там укрыться от ненастья или диких зверей. А если бы они вдруг захотели остаться в городе, то именно там им предстояло бы пройти определенные процедуры, чтобы не занести внутрь никакой заразы. Там их осматривали, стригли, мыли и лечили, в случае надобности.

Во время подготовительных работ дикарей целенаправленно отлавливали и свозили в широкую долину реки. Там для них разбили лагерь, убежать из которого было довольно сложно. С одной стороны путь им перекрывали горы, с другой река, а с юга и севера охраняли монстры, посаженые на длинные привязи. Беглецов не ловили. На тех, кто смог перейти границы лагеря, уже не обращали внимания.

Лагерь не отличался какими-либо изысками, и жизнь дикарей текла своим чередом, ограничиваясь лишь пространством. Они, как и прежде, занимались обычными для себя делами: ловили рыбу или собирали тростник, росший в изобилии на болотистом берегу реки. Но одна часть лагеря не походила на остальное стойбище. Там раскинулись вместительные шатры, и ярко полыхали костры, согревающие по ночам своим теплом. К тому же, оттуда шел дразнящий аромат свежевыпеченных лепешек, жареного мяса и рыбы. И хоть эта территория была огорожена, любой из дикарей мог туда попасть. Более того, он получал место в шатре и еду Нетиру. Но те, кто хотел ночевать в шатрах, должны были работать: мужчины ловили рыбу, охотились на мелких грызунов, а женщин учили молоть зерна и печь ржаные лепешки. Кроме того, их заставляли испускать свои выделения в строго определенном месте и хотя бы раз в день заходить в воду. Если же кто-то нарушал правила - их выселяли к общей толпе. Правда большинство дикарей, поживших в шатрах и попробовавших еды Нетиру, возвращались туда снова и снова.

Маат и Ра ежедневно посещали лагерь. Паря в воздухе на специально сооруженной по этому поводу легкой ладье, они ежедневно рассказывали дикарям истории, направленные на смену их мировоззрения. Через нехитрые притчи рождалась легенда мира, которая со временем должна была принести в него закон и порядок.

Работа над "Порядком" приносила радость обоим. Радость счастливых воспоминаний и радость от забвения неприятностей и долгой разлуки.

- "Давным-давно, когда в мире царили силы разрушения: Бесконечность, Ничто и Небытие белая птица влетела во тьму и нарушила вековечное безмолвие Хаоса. Она нашла Изначальный холм и снесла Яйцо. И там, на холме, из Яйца вылупился "молодой Pa"..."

- Мне больше нравится вариант, что я родился из цветка лотоса, - усмехнулся фалконец, сидящий на золотом троне в центре платформы.

- Я стараюсь быть, как можно ближе к реальности, - сказала Маат, улыбнувшись. - Так легче фантазировать и не запутаться. Да и люди однажды начнут анализировать наши истории. Нужно оставить им ключ к реальным событиям.

- Ты называешь птицу и яйцо реальными?

- Ну да, птица это корабль, который привез тебя на Геб, а сюда ты прилетел в челноке геофизиков. На мой взгляд, вполне!

- Как скажешь! - пожал плечами Хорахте. - Но я где-нибудь все равно вставлю историю про цветок. Ведь с него все и началось?

Маат улыбнулась, вспоминая тот день, когда Ра впервые привез ее сюда, и она увидела эти прекрасные цветы, напомнившие ей о далеком доме. Это был один из тех самых дорогих моментов жизни, при воспоминании о которых сердце трепещет, а губы непроизвольно расплываются в улыбке.

Она снова включила транслятор, чтобы дикари слышали ее голос, и продолжила:

- Ра улыбнулся, и солнечный свет озарил холм, небо над головой, землю под ногами, траву, горы, реку, деревья, птиц и зверей. Но вскоре Ра стало тоскливо. Одиночество омрачило его лик, и он заплакал, а из его слез появились люди.

- Ты считаешь это реальностью? - снова расхохотался Ра.