Старая ива царила в этом квартале. Словно громадный зонтик, она закрывала дом и двор от солнца. Джессика остановила велосипед, слезла с него и, шагая по неухоженной лужайке, подошла вместе с ним к дереву. Как ни густа была отбрасываемая кроной ивы тень, девочка сумела разглядеть на стволе три глубокие свежие царапины — следы когтей гигантской пантеры.

Она робко провела по одной из этих царапин кончиком пальца, и по коже у нее побежали мурашки. Царапина оказалась глубиной больше дюйма, а шириной — с большой палец на руке Джессики. А когда она отняла руку от царапины, рука оказалась липкой. Девочка растерла древесный сок между пальцами и поняла, что кровь вместо нее пролило дерево.

— Прости, пожалуйста, — тихо сказала она иве.

— Эй!

Джессика вздрогнула и обернулась в ту сторону, откуда донесся голос.

— Что это ты делаешь на моей лужайке? Она разглядела лицо в окне обшарпанного дома. Человека было еле видно за москитной сеткой, озаренной ярким солнцем.

— Простите, — крикнула Джессика. — Я просто смотрела на ваше дерево.

«Между прочим, — мысленно сказала себе Джессика, — это очень и очень глупо».

Она вывела свой велосипед на улицу, села на него и, прикрыв глаза ладонью, оглянулась. Лицо в окне исчезло, но зато Джессика заметила на табличке рядом с дверью тринадцатилучевую звезду. Десс была права: такие звезды в Биксби встречались повсюду.

Из дома вышла старушка в тоненькой ночной сорочке, от ветерка прилипавшей к ее худому телу. Она что-то прижимала к груди — какой-то тонкий продолговатый предмет, сверкающий в лучах солнца.

— Убирайся от моего дома! — прокричала женщина. Голос у нее был удивительно зычный для такой сухонькой бабули.

— Да, простите.

Джессика заработала педалями.

— И ночью тоже не вздумай заявиться! — прозвучало ей вслед.

«Ночью?» — в полном изумлении думала Джессика, удаляясь от дома старушки. Что имела в виду эта странная женщина?

Джессика покачала головой и посмотрела на часы. Отметины на дереве подтверждали: тайный час существовал на самом деле. Придется смириться с мыслью о том, что нечто действительно пыталось убить ее прошедшей ночью. И необходимо узнать, как защищаться — причем срочно, пока снова не наступило время синевы.

Джессика торопливо поехала к центру города.

Она терпеть не могла опаздывать.

Чем ближе к центру Биксби, тем медленнее ехала машина. Рекс посмотрел на Мелиссу; судорожно сжавшую руками руль.

— Все в порядке, Ковбойша, — негромко произнес он и постарался думать о чем-нибудь тихом и спокойном, надеясь, что это поможет его подруге.

Центр города в Биксби был не настоящий — не такой, как, к примеру, в Талсе или в Далласе. Здесь центр представлял собой горстку пяти-и шестиэтажных построек, среди которых были дом городского совета, библиотека и парочка офисных зданий. По субботам тут никто не работал. Немногочисленных посетителей можно было увидеть в дорогих магазинах на главной улице, иногда выстраивались очереди за билетами на первые показы новых фильмов в кинотеатре. Кинотеатр был старый, его построили еще, в пятидесятые годы и недавно отреставрировали. Так что людей на здешних улицах было совсем немного.

Однако многолюдным был центр Биксби или нет, он располагался в самой середине города, и от этой середины застройка распространялась концентрическими кольцами. Так что, чем ближе к центру, тем сильнее возрастала плотность населения. Для Мелиссы это было не так страшно, как в школе, но все же ей всегда нужно было с минуту привыкать, приспособиться к лишнему грузу такого множества чужих разумов.

Вскоре пальцы Мелиссы, сжимавшие руль, немного расслабились.

Рекс глубоко вздохнул и откинулся на спинку сиденья.

Он посмотрел в боковое стекло и снял очки, чтобы разглядеть знаки.

И разглядел. Знаков оказалось множество.

Как правило, в такой дали от бедлендов было довольно чисто. Сняв очки, Рекс ожидал увидеть город в виде благостно расплывшегося пятна. Но сегодня он повсюду замечал следы посещений — дом, явственно выделявшийся на фоне соседних, дорожный знак, который запросто читался без очков, змеящийся через проезжую часть скользкий след, просто-таки искрящийся Фокусом, острые грани, к которым явно прикасались чужие, нечеловеческие руки.

Или когти, или извивающиеся брюшки.

Знаки полуночи виднелись здесь, где им не следовало находиться, они подкрадывались все ближе к яркому свету центра города. Рекс гадал, что задумали темняки и их маленькие приятели? Хотели опробовать собственные силы? Или размножились? Или их вдруг ужасно заинтересовали люди?

А может быть, они что-то разыскивали?

— Как ты думаешь, какая она, Рекс? — спросила Десс, сидевшая на заднем сиденье.

— Хочешь спросить, какой у нее дар? — Он пожал плечами. — Тут все, что угодно, возможно. Может быть, она — еще один гениальный математик.

— Не-а, — покачала головой Десс. — Ты что, забыл, что я с ней на тригонометрию хожу. Она безнадежна. На этой неделе Санчес ей три раза вдалбливал радианную меру.

Рекс задумался о том, что такое радианная мера.

— Тригонометрия на самом деле не самая главная наука, Десс.

— Она станет главной в один прекрасный день, — заявила Десс. — Рано или поздно арифметика выдохнется. Как выдохся обсидиан.

— Это произойдет очень и очень не скоро, — отозвался Рекс. Он искренне на это надеялся. Ему тригонометрия тоже не давалась. — Как бы то ни было, Джессика здесь совсем недавно.

Должно пройти какое-то время, пока она обнаружит свои способности.

— Да ладно тебе, — махнула рукой Десс. — Меня вы, между прочим, выследили, когда мне было всего одиннадцать, верно? А тогда мать с отцом уже доверяли мне платить за них налоги. Джессике пятнадцать, а она не в состоянии совладать со школьным курсом тригонометрии. Нет, она явно не математический гений.

— И не телепат, — добавила Мелисса.

Рекс бросил взгляд на старую подругу. Приборная панель и все, что проплывало за окнами, расплывалось перед его глазами, а Мелиссу он видел в четком Фокусе полуночницы. Выражение ее лица было мрачным, она снова крепче сжала руль — так, словно ее старенький «форд» ехал навстречу автобусу, битком набитому разгулявшимися пятилетними детишками.

— Наверное, нет, — тихо ответил Рекс.

— Точно — нет. Было бы это так, я бы почувствовала на вкус.

Рекс вздохнул:

— Нет смысла сейчас спорить об этом. Очень скоро мы поймем, что она собой представляет. Очень может быть, что она — следопыт.

— Эй, Рекс, а может, она акробатка? — язвительно осведомилась Десс.

— Вот-вот. Подсадная, — подхватила Мелисса.

Рекс сердито глянул на нее и надел очки. Лицо Мелиссы слегка затуманилось, но все остальное вокруг стало видно четко. Он отвернулся и уставился в боковое стекло.

— Акробатка нам ни к чему.

— Это точно, Рекс, — кивнула Десс. — Но разве иметь полный набор не лучше?

Он пожал плечами и на наживку не клюнул.

— Ага, типа «собери все», — добавила Мелисса.

— Послушайте, — резко проговорил Рекс, — талантов гораздо больше, чем те четыре, про которые мы с вами знаем, ясно? Во времена Разлома талантов было намного больше, я читал про это. Она может быть кем угодно.

— Она может оказаться никем, — буркнула Мелисса.

Рекс снова пожал плечами, а потом они все молчали всю дорогу до музея.

Археологический музей периода Кловис представлял собой длинное приземистое здание. Большая часть здания располагалась под землей, погруженная в прохладные и темные недра красной оклахомской глины. То, что торчало на поверхности — уродливое строение, снабженное рядом маленьких окошек, напоминало Рексу бункер типа тех, в которых прячутся военные конструкторы во время испытания новых боевых ракет на полигоне.

Закончилась лишь первая неделя учебного года, поэтому на автостоянке перед музеем было почти пусто. Позже, днем, тут могли появиться небольшие группы туристов, а через месяц должны были начаться школьные экскурсии. Каждый школьник из тех, кто проживал в сотне миль от Биксби, по меньшей мере трижды бывал здесь на протяжении учебы в школе. Мелисса и Рекс впервые оказались здесь с экскурсией, когда учились в пятом классе. Тогда они и начали постигать, кто они такие и что собой представляют.