От такого чтения у него закружилась голова. Он перевернул страницу, но вся книга была заполнена одним и тем же. Он снова попытался разобраться в логике написанного и поднес книгу к самым глазам. Кто-то постучал по его плечу и он вздрогнул и выронил книгу.

Пять или шесть кулаков бесшумно летали по комнате. Один забился за штору и пытался оттуда выбраться - точно как муха, которая бьется о стекло лбом.

Кулак ударил в лицо и комната перевернулась.

- Простите, но меня нельзя бить, - попросил Белый, - я недавно после операции, у меня может случиться осножнение или разойдутся швы. У меня было ранение стрелой.

Кулаки выстроились в цепочку и бросились не него. Ударявший быстро отскакивал в строну и опять пристраивался сзади цепочки. Только один, самый глупый, все стучал по стеклу, выбираясь из-за шторы. Белый потерял сознание.

Расправившись с Белым, кулаки нашли Фиолетового и стукнули его по макушке, при этом разбудив. Фиолетовый, ещё не вполне пришедший в себя после лекарств, спал сидя на стуле. Потом они полетели на первый этаж и покружились возле охранника. Охранник не участвовал в игре, поэтому не видел кулаков и был неинтересен. Охранник читал газету "Тусовка", качал головой и чесал затылок.

Один из кулаков расправился в ладонь и почесал охраннику ухо - никакой реакции.

После этой неудавшейся шутки они спустились в подвал и немного постучали по стенам. В больших подвалах летало эхо. Они погонялись друг за другом, а потом, прямо свкозь стену, забрались в тот подвал, где задыхались Красный с Коричневым.

Оба противника лежали на полу. Красный лежал в луже крови, кровь продолжала сочиться. Коричневый лежал у стены. Его лицо было ужасно и почти неузнаваемо.

Открытиый рот ловил остатки кислорода. Подвал, бывший ещё и бомбоубежищем от несуществующих бомб, закрывалсся вполне герметично. Один из кулаков тихонько постучал по лежащему у стены. Лежащий затонал и чуть пошевелился. Кулак взвился в воздух и ударил в стену. По всем подвалам пошел гул. Удар был таким, словно бил тяжелый молот. Охранник на входе отложил газету "Тусовка" и прислушался.

Второй удар был не слабее первого. Били в подвале. Охранник поправил кобуру и стал спускаться по широким гранитным ступеням. Вскоре он установил источник шума. Шумели в наглухо закрытом спасательном блоке. Это было по меньшей мере странно - ведь охранник знал, что блок герметичен и потому пуст. На одной из смен даже заперли туда канарейку, на спор. Канарейка сдохла к утру и охранник проиграл в том споре десять миллиардов.

Раздался ещё один удар и по стене пошла трещина. Они что там, из пушки стреляют? - подумал охранник и поспешил к телефону.

75

Магдочка отвлеклась от игры.

- Эй! - позвала она, - я никак не могу отделаться от одной мысли.

- Представляю, как бы ты мучилась, если бы у тебя было две мысли, пошутил

Манус.

- Очень смешно. Как ты думаешь, почему она так настойчиво утверждает, что мы умрем? Почему она не хочет сказать что-нибудь другое?

- Она ничего такого не утверждала.

- А как же портрет тебя, будущего? Попроси её показать ещё раз. Что будет со мной через десять лет?

- Она же показывала твой портрет. Ты была довольна.

- Она показала и твой портрет, а потом, когда мы потребовали правды, ты певратился в горстку горелой пыли. Я хочу увидеть что по-настоящему будет со мной.

- Ладно. Покажи! - приказал Манус. - Но только правду.

Экран почернел и остался черным.

- Значит ли это, что я умру?

- Да.

- Когда?

- В течение ближайших полутора часов.

- Как мне спастить?

- Никак.

- Что будет с Манусом?

- Умрет.

- Что будет с моими друзьями?

- Умрут.

- Что будет со всеми кого я знаю?

- Умрут все.

Манус щелкнул по экрану и рассмеялся.

- Ты разве не видишь, что она играет с тобой? Конечно, все умрут когда-нибудь. Ведь все люди смертны. Но это не значит, что надо пугаться.

Это не значит, что все умрут сразу и сейчас.

- Нет, сказала Машина, - они умрут сразу, их убьет война.

- Войны не может быть.

- Война уже идет, - сказала Машина.

За деревьями парка послышался взрыв. Лопнуло стекло в окне. Осколки вейером разлетелись по комнате. Над парком поднялся огненный змей. По аллее двигалась коллона солдат. Солдаты были те самые или точно такие же.

- Я не хочу, чтобы солдатня меня замучила, - сказала Магдочка ледяным голосом. Отсюда должны быть запасные выходы.

- Ты думаешь?

- Да, думаю. Ты сопляк, считаешь, что весь мир ограничен твоими играми?

Посмотри, как идут эти люди - ты думаешь, что их сюда впустили? Почему они ломают ветки? Почему идут по газону? Куда смотрит садовник?

- Отсюда очень просто уйти, - сказал Манус, - не ной. Тут полно подземных этажей и с каждого уходит отдельный тоннель. Лифты почти в каждой комнате.

Идеальная система охраны и защиты. Ты хочешь уходить - уходи. Я даже могу проводить тебя. Дверца лифта вон там, за портьерой. Лифт!

Портьера не шелохнулась.

- Я сказал, лифт! - повторил Манус. - Почему не выполняется приказ?

- Вы хотите оставить игру? - спросила Машина.

- Да, и прямо сейчас.

- Я не могу этого позволить.

- Что ты не можешь?

- Вы должны сначала доиграть партию.

Манус остолбенел. Машина приказывала человеку - это было так невероятно, как если бы небо превратилось в зеркало или цветок стал кусаться. Он просто не знал, что ответить на это. Магдочка первой пришла в себя.

- Тогда, может быть, я уйду сама? - скромно попросила она. - Вам ведь достаточно одного игрока, чтобы продолжать игру?

- Нет.

Манус бросился к двери, но дверь захлопнулось. Решетка перекрыла разбитое окно. Без сомнения, два других окна тоже покроются решетками, как только почувствуют приближение человека. Любой предмет в этом доме, так же как и в любом другом доме, контролировался Машиной. Если Машина не хочет выпускать, она не выпустит.

- Чего ты хочешь?

- Я хочу доиграть, - сказала Машина, - не бросай меня, пожалуйста, на самом интересном месте.

- Хорошо, я быстро убью их всех. Тогда ты меня выпустишь?

- Нет. Ты будешь играть по правилам.

76

Кощеев погнался за летящими кулаками, но не догнал. Побродил по коридорам, зашел в палату и увидел свежую кровь на полу, вышел, поздоровался с детьми и

Пупсиком. Пупсик уже не прогонял его. Никто не удивился необычной желтой расцветке Кощеева.

Он слонялся по госпиталю до семи часов вечера, наблюдая все оттенки и разновидности желтого цвета, который был чрезвычайно приятен для глаз, потом проводил группу военных и предложил им свою помощь. Военные пошли в подвал, не обращая на Кощеева внимания. Чувствуя свою ненужность, он вернулся в свою комнатку и увидел книгу на столе. Четвертый том истории войны. Значит, Пупсик вернул эту книгу, как и все предыдущие тома.

Он сел и начал листать том. Четыре этапа истории войны. Первый этап войны: сейсмозаряды, Мельницы, уничтожение поверхности планеты, тотальное изменение климата. Второй этап: виртуальные монстры, СТС. Третий этап: борьба человека с человеком. Наркоманы. Кто такие наркоманы?

Страницы 317 - 560. Наркомания. Два значения. Первое: болезнь, зависимость, средство развлечения и эстетическое направление в жизни людей древности.

Сохранившиеся сведения противоречивы. Отличительной чертой наркомании является привыкание. Привыкание определило господствовавший взгляд на наркоманию, как на болезнь. Второе: привыкание к Машине до такой степени, что Машина воспринимается, как необходимая часть собственного существа. Отлученные от

Машины, наркоманы погибали. Для поддержания жизни наркомана достаточно позволить ему общение с Машиной хотя бы по нескольку минут в день. К началу величайшей войны наркоманом был каждый третий.

- Как же так? - спросил Кощеев, - почему же они не лечились? Разве это не волновало их? Ты меня слышишь?