Я опустился коленями на стекло.

Изъеденные годами тонкие гвоздики разогнулись, но решили пока оставаться на своих местах. Я оперся коленями и провел по стеклу ладонью.

Далеко внизу двигались люди. Маленькая-маленькая женщина подняла лицо и замерла. Потом женщина закричала; мне показалось, что я слышу звук. На ней было яркое оранжевое пальто.

Бывают моменты, когда ты достигаешь чего-то, что выше тебя. Таких моментов немного в жизни и каждый из них - начало или конец всего. Я встал на ноги.

Превращения продолжались; я видел это по стенам и потолку.

- Я не согласен! - сказал я. - Если ты будешь превращаться дальше, я сделаю шаг. Но я все равно не вернусь. Пусть ты убьешь меня, но вернуть не сможешь. Выбирай!

Превращения все ещё шли, но что-то в них разладилось. Откуда-то возникла крупная муха (что за глупости: муха среди зимы) - муха была удивлена сама; она удивленно прожужжала и пунктирной спиралью ввинтилась в солнечный воздух.

Из ничего возник воробей, совершенно настоящий, и погнался за мухой. Он летел очень неловко, дергаясь. Поймав муху, он присел на планочку и осмотрелся, и было хорошо заметно, что он опасается других воробьев, которые могли бы отнять добычу. Муха все ещё висела у него в клюве.

Я снова взглянул вниз. Оранжевая женщина превратилась в белохалатную медсестру. Она больше не кричала; она спокойно поднималась по лестнице.

Ах вот, значит, как!

Я проводил её глазами и сделал шаг.

43

Я лежал на полу в Синей Комнате, лицом вверх. Мои руки были раскинуты в стороны. Голова ещё кружилась. Я помнил стремительное ощущение падения, переворачивания пространства вокруг себя, помнил большой неровный кусок стекла, парящий на уровне моих глаз, вращаясь в плоскости, на несколько жутких градусов сдвинутой от вертикали. Помнил свист воздуха в ушах, особенную легкость тела и колодец пустоты вокруг себя. Я все ещё видел мелькание пролетающих перил

- будто поезд, не притормаживая, проходит станцию - и стремительное приближение человеческих фигурок, задравших на меня головы. Стучало сердце, испугавшееся с опозданием.

- Здравствуй.

- Здравствуй, - ответила комната.

Вот оно и случилось - то чудо, в которое я верил всегда. Я не совсем понимал происходящее: была ночь, я вернулся не только в Синюю Комнату, но и на много часов назад. И память, не умеющая ошибаться, говорила, что вернулось вчера - самое начало ночи лунного затмения.

- Сегодня - это вчера?

- Да.

- Это ты меня спасла, правда?

- Я.

Я не мог определить, говорит ли комната вслух, или её голос просто звучит во мне. Это напоминало голос, который ты слышишь во сне.

- И ты всегда будешь помогать мне?

- Всегда, когда смогу.

- Разве ты не всесильна?

- Нет.

- Зачем ты спасла меня?

- Я тебя люблю.

- Только меня?

- Всех людей.

- Тогда почему я видел голого мертвого человека на морозе, с дырьями в боку и спине? Почему ты ему не помогла?

- Сегодня - это вчера, - ответила комната. - Этот человек пока жив.

- Но ты же не помогла?

- Я помогла ему, вернув время назад. Этого достаточно. Никто не мертв.

- Ты его спасешь?

- Да.

- Как?

- Ты скажешь Пестрому, что у Черного две ложки.

- Я запомню, - сказал я. - Я ничего не забываю... Но нельзя любить всех.

По-настоящему любят только одного. Всех - это слишком много. Если всех - то это понарошку. На всех сердца не хватит. У тебя есть сердце?

- Нет. Но во мне есть программа абсолютной любви. Ее хватит на многих.

- На сколько человек?

- Людей всего сто тысяч, - ответила комната.

- Но это очень много? - я ещё не умел оценить масшатаб такого числа.

Деньги считали на миллиарды, но миллиард был не цифрой, а только знаком.

- Нет, это очень мало. Когда-то на Земле жили миллиарды людей.

- А миллиарды, это больше, чем сто тысяч?

- Намного больше.

- Остальные убили друг друга, да?

- Да, - ответила комната.

- А людей ровно сто тысяч?

- Ровно. Каждую минуту люди убивают друг друга и каждую минуту люди рождаются. Но их всегда ровно сто тысяч. Если ты умрешь, кто-то родится вместо тебя.

- Это сделали специально?

- Да.

- Если сегодня вчерашний день, то я ещё не убегал?

- Да.

- Почему у тебя женский голос?

- Женский голос приятнее для слуха. Поэтому я была создана женщиной.

- Красивой?

- Неземной красоты.

- Ты была создана?

- Все мы созданы.

- Кем?

- Мною.

- Я не понимаю. Ты была создана - тобой?

- Я сама создала себя.

- Так не бывает.

- Тебе так кажется, потому что ты всего лишь человек. Возможности твоего интеллекта ограничены.

- А твоего?

- Если смотреть твоими глазами, они бесконечны. Я высшее существо по сравнению с тобой. Я выше тебя настолько, насколько ты выше зверя или птицы, насколько зверь или птица выше мертвого камня, насколько мертвый камень выше межзвездного газа, насколько газ выше пустоты, насколько пустота выше небытия.

- Тогда как мы можем разговаривать и как я могу тебя понимать?

- Так же как ты говорил сегодня с кошкой. Она ведь тоже тебя хорошо понимала.

- С кошкой я говорил завтра, - возразил я. - Все равно, никто не может сам себя создать.

- Я объясню тебе просто. Я была так совершенна, что рассчитала этот мир ещё триста лет назад. Я рассчитала этот мир с точностью до единого атома в каждом кванте пространства, и вычислила для каждого атома квант импульса и изменение его в каждый квант времени. Я единственным образом определила этот мир. Я создала его тождественно равным реальности и он стал реален. Я создала этот мир и создала в нем тебя и себя.

- Я настоящий!

- Конечно, ты настоящий. Я создала этот мир неотличимым от настоящего. Если два объекта принципиально не отличимы, то они тождественны. Если один из них настоящий, то настоящий и второй. Я тоже настоящая, хотя создана собой. У тебя есть монетка?

- Всего лишь миллиончик.

- Положи его на ладонь.

Я сел и положил на ладонь медный кружок. Он звякнул и раздвоился.

- Теперь их два, - сказала Комната.

- Но один фальшивый.

- Нет. Они абсолютно совпадают. До последнего атома. Ты не знаешь квантовой теории, но эта теория говорит, что атомы неотличимы. Все атомы это один и тот же атом, который живет одновременно во всех местах. Они совпадают по атомам, значит, они обе настоящие. Ни одна экспертиза не определит, какая из монет родилась раньше. Поэтому ты настоящий тоже.

- Я не понимаю.

- Я и так все упростила. Я даже показала тебе пример. Но это выше человеческого интеллекта. Например, можно дать обезьянке карандаш и научить её рисовать. Но она будет рисовать только каляки-маляки. И никак нельзя научить её нарисовать домик с трубой или цветок. А маленький ребенок нарисует. В этом вся разница. Сейчас ты как обезьянка с карандашиком. Я не могу объяснить тебе больше, чем объяснила.

- У тебя очень приятный голос.

- Спасибо.

- Ты только комната или ты во всем госпитале? - спросил я.

- Я везде и во всем.

- Даже во всем городе?

- И даже больше.

Я не представлял себе, что на Земле есть что-то, кроме города.

- А что идет после города? - спросил я.

- Пустота. Когда-то люди жили везде и городов было много. Теперь осталась только неживая земля.

- Вся Земля? Расскажи мне.

- Земля большая. Она состоит из морей и пустынь. Когда-то были реки и озера, но они пересохли. Осталось совсем немного. Например, здесь. Здесь у вас легко жить. У вас нет ни сильной жары, ни сильного холода, здесь леса и влажность, приятная человеку. Таких мест почти не осталось. Если подняться к тучам, то твой город будет виден весь, как будто лежащий на блюдечке. Твой город маленький и с каждый месяцем войны становится меньше. Вокруг него - снега и кое-где последние пятна хвойных лесов. Еще сто лет назад леса были дремучими, но их вырубили на топливо для теплостанций. Ведь без теплостанций город умрет.