– Ради бога, ради бога, не надо! – пропыхтел Авов. Йердна как-то замкнулся, отчего стал казаться ещё более замороженным, но сказал:

– И всё-таки.

Во время этой беседы Ясав уже несколько раз украдкой под столом вытирал потные руки. Голова шла кругом.

Йердна был настойчив.

– Листья, – сказал он, и все напряглись. Ясав почувствовал это. Даже Муан открыл глаза.

– Вы уверены, что дело в листьях? – уже невозможно очаровательно улыбнулась Агни.

– Вот-вот! – видимо обрадовался Авов. – Мятеж!

Муан открыл рот и сказал:

– Ха!

«Демоны, демоны», – в тоске подумал Ясав. Ему мучительно хотелось тоже сказать что-нибудь.

– А ваше мнение? – Йердна вежливо наклонился к Агни.

– Надеюсь, охрана будет надёжной! – Казалось, не было предела её очаровательной улыбке.

– Не обижай меня, – пококетничал Йердна, и Ясав почувствовал, как все расслабились, и сам он почувствовал себя как-то спокойнее.

– Ну что ж… – Йердна встал. – Предварительный обмен мнениями, – я думаю, что выражу мнение досточтимого Авова, – можно считать завершённым. Думаю даже, он окажет решающее воздействие на результаты нашей работы. И позвольте мне оценить то единство основных воззрений и весьма полезный, разносторонний подход к вопросу, проявленный здесь незабываемыми словами Великой Бабушки: «Удовлетворена, детки мои! Глубоко удовлетворена!»

Йердна говорил всё громче и громче, но странно – его голос не заглушил, а наоборот, непонятным образом позволил Ясаву услышать в комнате некое постороннее сопенье, доносившееся откуда-то извне.

– А вы? – обратился Йердна к нему как раз тогда, когда Ясав, со всё возрастающим уважением, проникался необыкновенными качествами своих новых знакомых. Он чувствовал, что сам умнеет на глазах, когда почти непринуждённо склонив голову, ответил:

– Да!

Йердна сел.

– А теперь о деталях, – весело проговорил Авов. – Фазанов уже загрузили.

– Зелени, зелени побольше, хоть сушёной, – проговорил Муан. – И обязательно хлопкового масла: в провинции хорошего не достанешь.

– Я жить не могу без дынь, – вздохнула Агни. – И не забудьте про морскую воду для ванн.

– Всё-все учтём, – благодушно пропыхтел Авов. – На то меня и поставили, чтоб я всё учитывал. Да поможет нам Великая Бабушка!

Тут уж встали все, и Ясав понял, что заседание кончилось.

И удивительно – он до вечера думал, напряжённо думал о чём-то, но даже тень мысли не посетила его усталую голову. И лишь перед сном он удивительно ярко представил себе Агни, держащую в длинных пальцах прозрачный ломтик спелой дыни.

Уже несколько дней забываю ставить даты. Завораживает меня эта история, определённо завораживает. А чёрт с ними, с датами – не дневник ведь пишу! А потомку моему – я так чувствую – до большой лампочки будет, писал я это в среду или в пятницу (я и сам-то дни часто путаю)…

Вишь ты, Георгий – уже о потомках заботиться начал, всего-то ничего накропал, а уже пьедестал приспосабливаешь. Не о том, не о том думаешь!

Вперёд!

«Дышала ночь восторгом сладострастья…» Чушь какая! Заразился от нашей бухгалтерши Клавочки и теперь весь день повторяю, как патефон. Надо же вообразить такое! А ведь кто-то когда-то сочинял, как я, сидел, писал, марал черновики, потом родилось: «Дышала ночь…» Тоже – литература. Угар нэпа, даже вроде ещё раньше. Ладно, начнём помаленьку.

Куда ж нам плыть?

Труднее всего начать. Что там у меня по плану? Разговор членов комиссии на стоянке. С чего он завяжется? Как обычно— с погоды? Нет, для них это слишком щекотливая тема. С еды? С ней уже всё решено – слуги сгондобят (фу, какое словечко прицепилось от Васьки-слесаря!) Пожалуй, лучше создать напряжённую атмосферу – все волнуются, боятся друг друга, шпионят. Тогда начну с пейзажа. Как известно, описания природы дополняют и углубляют картину духовной жизни героев. Итак… с чего бы начать?.. Эврика!

Дышала ночь восторгом сладострастья. Мгновенно упавший вечер скрасил цвета неба и леса – и привычно голого, пустого и оттого страшного. Было тихо. Члены комиссии расположились вокруг костра, сзади них – стражники, тщательно отобранные из охраны Квартиры. Ужин подходил к концу.

– Обменяемся первыми впечатлениями? – предложил Йердна.

– Дороги у нас, прямо скажем, мерзкие, – буркнул Муан. – Вот чем заняться надо.

– Это дело Дома Путей, а не наше, – пресёк тему Йердна.

– Фазаны были чудесны, – вздохнул Авов и обратился к слуге: – Ещё такие есть?

Тот уверенно кивнул, и наступила тишина.

– Слишком тихо, вечер ещё не поздний, – отозвалась Агни. (Надоело мне это «отозвалась», «буркнул», «вздохнул», буду писать проще)

Агни: Слишком тихо, вечер ещё не поздний. Птиц не слышно, кузнечиков, только ветер…

Авов (важно): Звенья одной цепи?

Йегрес (про себя): Спят, небось, куда они денутся…

Агни (будто услышав): Куда? Туда же, куда и листья.

Йегрес (вкрадчиво): Если мне позволено будет сказать, досточтимая, с листьями дело обстоит не так уж опасно. Просто погодные условия изменились или что-то там ещё…

Авов: Мятеж, например.

Агни (Йегресу): Завидная точность для военного человека.

Йегрес (как бы в сторону): Я хоть что-то в этом понимаю, не в пример некоторым…

Йердна: Досточтимые!

Муан: Тихо!

И в тишине они услышали вой. Медленный, протяжный, заунывный, он приближался к ним. Стражники встрепенулись, похватали пики и встали наизготовку, оборотясь к той стороне темноты, откуда надвигался вой. Он нарастал и, приблизившись, казалось, метров на 20, смолк. Сухо затрещали ветки, потом все звуки исчезли.

Йердна (тихо – стражникам): Проверить!

Но они не успели и шелохнуться, как из тьмы показалась крупная серая тень, она резко покачнулась к свету – и все увидели волка. Огромный, мощный зверюга шёл, качаясь, на пики стражников. Подойдя к ним вплотную, он остановился и завыл снова – оглушительно, дико, как раненый. Волк стоял, широко расставив лапы и задрав морду, выл, потом вдруг захлебнулся своим же голосом, в горле у него что-то забулькало, он пошатнулся и упал, упал неестественно, вперёд мордой, будто стараясь достать до остриёв пик. И сразу стал кучей грязной серой шерсти, неподвижной и безжизненной. Первым к нему подскочил Муан, держа в руке горящую ветвь.

Муан: Кажется, он даже не ранен.

Йегрес: Странно…

Авов: Зачем же он сюда прибежал?

Агни: На редкость меткий вопрос!

Йегрес: А вы жаловались на тишину…

Муан: По виду – совершенно здоровая тварь.

Авов: Внешность так часто бывает обманчива.

По знаку Йегреса стражники перевернули волка. Тот был мёртв, и только глаза его остались открытыми и неподвижно смотрели вперёд. Пламя костра отражалась в них, и они вспыхивали жёлтыми искорками, как у живого.

Йердна: Ещё одна загадка…

Молча они разошлись в приготовленные шатры. И когда каждый из них, закрыв глаза, уже приготовился отрешиться от тревожных мыслей и заснуть, налетел внезапный ветер. Шатры судорожно задрожали, потом на несколько секунд стало тихо – и вспыхнула молния. Она осветила пустой лес белым мертвенным сиянием, и тут же, без перерыва, взорвался, тяжело просыпаясь, гром. И снова – порыв ветра, вспышка и грохот, сотрясающий лес, шатры, души затаившихся там людей, призванных расследовать неполадки в природе. Редкими крупными каплями пошёл дождь, молния вспыхнула ещё раза три – и гроза умчалась прочь. Дождь ещё постучал по шатрам и тоже ушёл. Люди, которым поручили призвать природу к порядку, понемногу успокоились и затихли, заснули. Воздух стал чистым и бодрым. И ещё несколько часов, до самого рассвета, дышала ночь восторгом сладострастья.