Витан закрыл глаза и потер виски: голову ломило от столь продолжительного использования магического зрения, но еще минута - и все встанет на место. Он посидел так, потом, вздохнув, встал и уже, было, собрался уходить, как взгляд его задержался на лице Харальда...

- Ашш... – в раздражении выдохнул он, хвост с размаху ударил по ногам...

Сейчас, когда хельдинг спал и лежал спокойно, черты его лица разгладились, их уже не искажали судороги безумной ярости или плаксивые гримасы, морщина между бровей исчезла, вечно поджатые губы смягчились, были чуть приоткрыты, и он... Он всем своим видом напоминал сейчас Витану Ингрид... Его Ингрид, такую, какой она могла бы стать, чуть повзрослев, благополучно родя сына и счастливо живя с ним, с Витаном...

- Да как он смеет?.. – прошипел чиэрри, уже занося руку с выпущенными когтями.

Занес... но так и не ударил... Не смог... Потому что... А если бы с его сыном так? Ведь его тоже считали сумасшедшим. И, развернувшись, стремительно вышел из комнаты.

Уже второй час Витан ходил по оранжерее - он всегда успокаивался здесь. Всегда, но не сегодня. Характер у чиэрри был взрывной. Поддаваясь импульсу страстей, он часто потом жалел об этом. Но сейчас... Сейчас он был абсолютно спокоен. Этот безумный хельдинг никак не шел у него из головы... Что с ним делать, Витан не знал. Оставить его спать... Так люди - не чиэрри: через три дня от жажды загнется. А разбудить - так он опять орать начнет. И все же ноги уже сами несли его в лабораторию.

- Вставай давай! Разлегся... – Витан сдернул с кушетки еще слабое, безвольное после сна тело. Харальд, не устояв на ногах, уселся на пол. - Быстро на кухню еду готовить!

- Я тебе не слуга! – вызверился хельдинг, в злости черпая силы.

- Был не слуга, а теперь будешь тем, кем скажу! На кухню! Живо! – рявкнул Витан, со злости пиная Харальда ногой. Тот вскочил, скаля зубы, словно бешеное животное.

- Убить! Я прикажу тебя убить! – ревел он, и маска ярости снова исказила его лицо.

Витан брезгливо поморщился.

- Кому прикажешь? – издевательски поинтересовался он. – Мы тут одни... – и зло ухмыльнулся. - Или будешь делать, что я сказал, - хватая Харальда за шкирку, прорычал он ему на ухо, - или висеть тебе в камере пыток!

- Одни?.. – выхватив из всего сказанного только это, хельдинг, словно ребенок, заморгал глазами, губы затряслись, и глаза засверкали непролитыми слезами. – Совсем? – слезинки, сорвавшись с ресниц, прочертили на щеках мокрые полоски, но внезапно лицо мужчины преобразилось, словно солнце неожиданно вышло из-за тучи – хельдинг вдруг улыбнулся: открыто, ясно, искренне. – Что, совсем одни? Одни! – и он засмеялся заливистым счастливым смехом. – И больше никого не будет? Никто не будет ничего требовать? Не будет орать в моей голове, и она не будет болеть? – он так светло и с такой надеждой смотрел на чиэрри, что Витан только покачал головой.

- Я сам с тобой скоро свихнусь... – так и держа хельдинга за шкирку, он потащил его на кухню. Готовить ему, конечно, не доверишь, но и глаз спускать с этого убогого придурка не стоило.

*** Материк Камия. Страна Хёльд. Королевский замок.

Всего день длилась передышка Сайшеса и Ольгерда, пока они разъезжали по монастырям. Но Сай, сам подавший идею пристроить Харальда в руки Витана, вдруг засомневался в разумности данного шага. Совместная жизнь нелюдима Витана и неадеквата Харальда неминуемо не могла быть гладкой, а уж когда нелюдим и неадекват ярко выраженные... Но затем началась подготовка к свадьбе и коронации, и эти мысли у Сая как-то отошли на второй план.

Юноша и в страшном сне не мог вообразить, что из себя представляют обе эти церемонии. Сайшес думал, что они просто тихо и мирно назовутся супругами в храме... Но... Ольгерд был будущим королем. И это все меняло. И не играло роли, что через день после свадьбы он собирался отречься от трона. Коронацию из-за этого менее пышной делать не будут.

Вдобавок, нагайна, приехавшая помочь сыну подготовиться к бракосочетанию, со смехом заявила, что хоть от трона Ольгерд и откажется, от Сая он отказываться не собирается, и, значит, свадьба у них самая что ни на есть настоящая.. А поэтому готовиться к ней надо всерьез.

И начались примерки... репетиции... заучивание клятв... Ужас! Сай никак не мог понять - зачем! Зачем заучивать слова клятвы, которые никак не звучат в душе? Зачем надевать одежду, в которой тебе неудобно и душно? Зачем мучить себя, стоя в храме, где от запаха цветов болит и кружится голова. Он тихонечко посетовал на это Ольгерду и не ожидал, что все получат от наследника престола такой нагоняй. Свадьбу тут же перенесли на площадь, на свежий воздух, клятву вообще выкинули, потому что Оль, разозлившись, проорал, что они сами знают, что говорить, а одежду... Он пригрозил, что если Саю будет неудобно, то он своими руками засунет портных в эти тряпки и повесит их за шкирки на забор...

С этого момента жить стало лучше, веселее... Оставался еще вопрос... Куда селить гостей?

Цирковых... всех членов Дома... спасенных хельдингов и заговорщиков, выехавших из страны... Уже подъезжали хариды, подтягивались некроманты и оборотни... Народу набиралось – тьма...

Но еще один вопрос мучил и мучил Сая. Как заставить эльфов почувствовать свою вину? Как заставить их запомнить о своих злодеяниях на веки вечные? И при этом не зацепить своей местью невиновных? Как? Если Пресветлый лес закрыт, и к ним не пробраться? С Артом, что ли, посоветоваться или с Торвальдом? Торвальд! Сай даже подпрыгнул. Безликие! Им наплевать на охрану леса, рассчитанную на защиту от живой плоти...

- Торвальд... – позвал Сайшес, и, когда Безликий появился, попросил, – отправь, пожалуйста, Безликих в Пресветлый лес. Пусть выяснят, кто виновен в том, что творилось в Хёльде, и кто велел сделать так, чтобы Ольгерд погиб во время обряда снятия клятвы Полного Подчинения. Пусть узнают и доложат мне, а я уже потом решу, что с ними делать... И еще пусть выяснят, кто у них является наследником Владыки, как у них наследуются места в Совете. Так же все о наследниках: привычки, предпочтения и отношение к другим расам и темным.

Глава 72.

Глава 72.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Один? И нет семьи и дома?

И сердце обожгло знакомо:

Зато – ВЕСЬ мой! Весь целиком,

От мощных плеч – до крепких пяток,

И Боги! Как из этих тряпок

Тебя добыть мне нелегко!

«Малыш» - ты шепчешь прямо в ушко

И таю я, и льну послушно

К тебе – я тоже только твой!

Дай насладиться мне тобой!

*** Материк Камия. Страна Хёльд. Столица Сторн. Замок Геррионов.

- Ты здесь живешь? – спросил Лу, переступая порог небольшой, но вполне уютной гостиной.

- Нет. Эти комнаты нам с тобой Ольгерд выделил... – проговорил, смутившись, Бьёрн. – При Харальде я в казарме гвардейцев жил.

- А дом твой где? – поинтересовался Лукас.

- Понимаешь, Лу... – Бьёрн почему-то занервничал, - в гвардейцы отбирают по приютам и монастырям пятилетних сирот, самых крепких, сильных и выносливых. Потом их готовят к служению королевскому дому на протяжении долгих лет и воспитывают так, что это становится смыслом жизни. У меня нет дома...

Бьёрну почему-то было неудобно говорить об этом. Видя дружную и сплоченную семью Лу, он начинал чувствовать себя ущербным.

- Значит, у тебя никого нет? – глазищи его котенка широко распахнулись, в них мелькнуло какое-то странное чувство, и... Лу повис у Бьёрна на шее. – Я плохой... Я эгоист... – зашептал он, уткнувшись в грудь своего медведя носом, - но я так рад, что ты один, что принадлежишь только мне, что не надо будет делить тебя ни с кем... – быстро-быстро и жарко шептал он ему в рубашку. – Я даже к Ольгерду тебя ревную... – сознался он и виновато поднял глаза.

Бьёрн залюбовался своим мальчиком. Щеки его пылали, глаза сверкали, и весь он был такой... Желанный! Бьёрн наконец-то подобрал слово, чтобы выразить то чувство, что заполнило сейчас его душу, некогда пустую и закрытую... а теперь распахнутую настежь для своего котенка.