- Ну, где же... – простонала нагайна, покинувшая дом, как только открылся телепорт. Муж выскочил за ней, сохраняя спокойствие, что у него, правда, получалось неважно.
- Должны быть, ты же видела... – с надеждой ответил Ранс, заглядывая жене в лицо. – Видела? Да? Или...
- А... – отмахнулась от него нагайна и вдруг улыбнулась, увидев, как из телепорта шагнул ее сын за руку с невезучим эльфом.
- Таури! – нагайна поспешила навстречу появившейся паре, чтобы обнять сына, нисколько не удивившись, увидев их вместе.
Эст неуверенно переминался с ноги на ногу. Чивет, молча нахохлившись, сидел на его плече и с интересом, но осторожно, вполглаза, разглядывал идущих к ним родителей Таури. Принц и не подумал выпустить ладонь барда из своей. Он знал свою маму и понимал, что она всё уже видела, и нет нужды что-то объяснять. Хорошо, всё-таки, иметь мать – Оракула: спасает от стольких неловких объяснений!
- Этого-то зачем назад приволокли? – пробубнил себе под нос Учитель, глядя на эльфа и следуя за женой.
- А тебе-то что... – огрызнулась нагайна и вдруг резко изменила направление движения, когда до Таури оставалась всего пара метров. – Сайшес!!!
Из синевы телепорта показался Сай вдвоем с Ольгердом.
- Мальчик мой! Сай! Сынок!
- Мама!!!
Нагайна подхватила сына в объятия, обвилась вокруг него всем телом, чтобы только почувствовать своего ребенка, понять, что это не сон... чтобы поверить, что он наконец-то тут, наконец-то найден, только бы прогнать ту пустоту из души, что жила там семь лет, заполнить ее радостью встречи, омыть слезами облегчения и счастья. Нагайна плакала, никого не стесняясь.
Ольгерд уже серьёзно заволновался, что Сая раздавят, но тот, безмерно счастливый, обнимал мать, целовал ее глаза, щеки, губы, прижимался к ней, и Ольгерд успокоился.
- Мама... – губы Сайшеса дрожали, и он едва сдерживал слезы, - мама... – он гладил ее по золоту волос, вдыхал, вспоминая родной запах детства, целовал, целовал, куда мог дотянуться, - мама... – и вдруг не выдержал, слезы потекли сами, и сдержать их теперь не было уже сил...
- Сынок... – Учитель протянув руку, погладил Сая по разлохматившимся волосам.
- Папа... – Сай за руку притянул отца и теперь обнимал одновременно обоих.
- Сай! - не выдержал Таури, и вот они уже обнимались вчетвером...
А как? А где? А почему? Вопросы следовали, не переставая. Сай едва успевал отвечать на один, как задавался следующий... Это грозило затянуться надолго, и Арт шагнул к Ольгерду, не желая пока врываться в тесный мирок вновь воссоединённой семьи – пока, потому что сам мечтал прижать к себе того, кого помнил тихим спокойным мальчишкой, хозяйничавшим в его библиотеке.
- Расскажите мне, Ваше Высочество, что происходит: кто все эти люди, что за повозки оказались в моём поместье, кем являются приехавшие хельдинги, ведь они не все гвардейцы - тут большинство женщин и детей. Таури просто так не привел бы их всех сюда. Мальчишкам пока ни до чего нет дела, а я должен устроить всех.
- Хорошо, - Ольгерд смотрел на Арта холодным внимательным взглядом. - Приехавший цирк - новая семья Сайшеса. Если хотите, я могу познакомить вас с теми, кто все эти семь лет были ему отцами, пусть не родными, но любящими и заботливыми. А хельдинги... Это мои соотечественники, вывезенные в своё время из Хёльда в близлежащие государства, но сейчас им и там может грозить опасность. Тут большинство женщин и детей, потому что их мужчины не дожили до этого дня.
Когда Сай, наконец, вынырнул из океана эмоций и смог видеть и слышать что-то, кроме полузабытых, но самых родных и любимых лиц и голосов, оказалось, что всех людей уже разместили в поместье. Их накормили, цирковые фургоны и клетки расположили недалеко, на краю большой поляны, облюбованной в детстве Таури и Саем для своих игр, под деревьями, чтобы зверью не было жарко, и только они четверо все еще сидели на ступеньках террасы и не могли оторваться друг от друга. А Оль? Сайшес заозирался, видя, что и Таури вертит головой по сторонам в поисках своего эльфа.
- В доме ваши парни, на втором этаже, - хмыкнул стоявший рядом Арт.
- Мама, папа, - встрепенулся Сайшес, - я хочу познакомить вас с теми, кто последние семь лет заменял мне отцов. Вы уже про них знаете, а теперь я хочу, чтобы вы их увидели. И Оль... – Сайшес осёкся на мгновение, но упрямо вскинул подбородок и продолжил. - Я хочу, чтобы вы познакомились с тем, кого я люблю... Он рассказал мне, что уже познакомился с вами, но вы знаете его как Пепла, а я – как Ольгерда, и для меня на всей земле нет человека лучше, чем он. Надеюсь, и вы всех полюбите. Я сейчас приведу их! – Сай вскочил на ноги. – Я сейчас! – и убежал...
- Что он сказал? Пепел?!! – Учитель удивленно переводил взгляд с жены на сына и, нахмурившись, уточнил. – Мне не послышалось? Мой сын влюблен в этого нелюдя?
- Папа, - вступился Таури, - Ольгерд не такой. Я, конечно, рядом с ним был недолго, и за это время нельзя узнать человека, но то, что я видел, совершенно не характеризует его как хладнокровного убийцу...
- Ранс, - нахмурилась и нагайна, - твой сын влюблен, и уже одного этого достаточно, чтобы принять в семью даже чудовище. Но Ольгерд, к счастью, им не является. Если бы тебе в свое время сказали, что нужно бросить меня, потому что я чудовище, ты бы послушался?
- Нет, - вздохнул Учитель, - не послушался бы. Ты думаешь, что все эти сказки про коварного братца-короля правда?
- Я знаю это, - нагайна твердо посмотрела мужу в глаза. – И смирись, если не хочешь вновь потерять сына.
- Ладно, - согласился Ранс, - но я все же не представляю себе эту замороженную сосульку рядом с нашим сыном, он сделает его несчастным...
- Посмотрим... – теперь уже нагайна улыбалась своей самой загадочной улыбкой... Профессиональной улыбкой Оракула.
Вскоре Ранс уже тряс Зака за руку так, что у того ходуном ходили плечи.
- Спасибо, спасибо, спасибо...
- Да не за что... – упирался Зак, ненавязчиво стараясь освободить свою руку. – Чего такого я сделал-то, - не понимал он, - ну, накормил паренька, вымыл... Да ничего такого... Я его даже всяким этим вашим штукам-этикетам научить не смог, сам только цирк и знаю, да то, что простому орку положено было знать... А вот по этикетам разным у нас Мори молодец, он и учил Сая ложки-вилки держать да за столом сидеть... А я-то что, я ничего...
- Морион? – оживился Ранс.
- Э, нет, - Зак заслонил собою супруга, - только не надо его так же трясти: он у меня очень хрупкий и ранимый эльф. Он может вашей благодарности не пережить...
- Кто это хрупкий и ранимый? – деланно возмутился Морион, показательно ткнув мужа локтем в бок.
Рядом задушенно фыркнула нагайна.
- Да я ведь... – начал Ранс и замолчал, сконфузившись.
- Да не горюй ты, - Зак, улыбаясь, хлопнул учителя ручищей по плечу, - мы вот с Мори надумали вечером представление в цирке устроить. Сейчас еще с Ольгердом поздороваешься, и пойдем с тобой шатер ставить. Поможешь ведь?
- Помогу... – и, видя смеющиеся глаза Зака, сам рассмеялся.
Сайшес, глядя на этих двоих, улыбался.
- Я вижу, вы поладили...
- Угу... – фыркнул Зак. - Твой папа - потрясающий мужик!
Ранс оглянулся, услышав за спиной голос сына. Вот тогда он и увидел первый раз улыбку на губах Ольгерда. Сайшес стоял, уютно устроившись в объятиях ледяного принца, прижавшись к нему спиной и глядя на отцов, а Ольгерд, прильнув щекой к его голове и чуть прикрыв глаза, просто улыбался... Улыбка... Потрясающая, полная тепла, солнечная. Они оба стояли, словно освещенные солнцем... Да это же... Золотой свет единения! Ранс ахнул. Никто еще не открывался так на виду у других, даже будучи уверен в своей паре, но эти двое, похоже, даже не подозревали, насколько они сейчас открыты и уязвимы для других людей. Надо им объяснить, предостеречь... Он уже открыл, было, рот, когда на его плечо легла ладонь жены.
- Не сейчас... – прошептала нагайна. - Пусть, пока они среди друзей, наслаждаются единением, не отбирай у них эту радость, ее и так было слишком мало. Тут им ничего не угрожает, потом скажешь...
