Ольгерд спал, устроившись на плаще возле костра, бережно прижимая к груди Чивета, и впервые лицо его было умиротворенно спокойно...

*** Материк Камия. Страна Лиама. Местность рядом с городом Гитаном. Цирк-шапито.

Уна, любимая карна Зака, металась по клетке, хрипло мяукая. Голос был сорван непрерывными воплями боли. Молодой кошке пришло время рожать, но что-то там не заладилось – лекарь объяснял, но орк, не на шутку встревоженный и переживающий за самку, родившуюся в цирковом зверинце и воспитанную им сызмальства, всё пропустил мимо ушей – нужна была операция, которую цирковой врачеватель ни разу не проводил, поэтому спешно послали за подмогой в город Гитан, лишь наступило утро.

Не в силах сидеть без дела и наблюдать за мучениями животного, Зак взял опрокинутую миску и пошёл набрать свежей воды. Когда он вернулся, клетка была пуста…

Да что же это такое?! Он забыл её закрыть! Распустил нюни, недоумок!!! И что теперь делать?! Уна никогда не сбежала бы, чувствуй она себя нормально… Значит, рассудок помутился от боли… Если её не найти вовремя и не вернуть в зверинец, погибнет. Точно, погибнет! Медлить было нельзя, и Зак со всех ног припустил к их с Морионом фургону.

- Один поедешь? – не тратя лишнее время на выяснение деталей, спросил эльф. Он всегда был в курсе того, что происходит в цирке, а уж если дело касалось любимого – и подавно, так что все детали были известны, необходимо было быстро принять правильное решение.

- Думаю Сая взять… Уна его знает, не побоится, подпустит, когда нагоним, - то, что найдут кошку, Зак даже не сомневался. – К вечеру вернёмся, привезём. Лекаря не отпускайте.

- Собирайтесь. Я велю приготовить лёгкую повозку с клеткой и пару верховых.

Зак благодарно взглянул на супруга и выскочил из фургона на поиски сына. Не прошло и получаса, как пара всадников галопом поскакала в сторону джунглей. Следом ехала повозка, груженная небольшой клеткой.

*** Материк Камия. Страна Лиама. В джунглях близ Гитана.

До самых джунглей Зак читал следы сбежавшей карны легко: сказывался опыт степняка-охотника. Но когда небо скрылось за переплетением ветвей и лиан, а земля под ногами – под толстым слоем листвы и веток, поиски затруднились. Было решено разделиться, а лошадей оставить на опушке, где за ними проследит возница, который ехал с клеткой следом.

Зак лёгкой бесшумной походкой быстро двигался в сторону чащи, петляя между деревьев. Беззаботно щебетали птицы, из-под ног иногда выскакивали мелкие грызуны, прятавшиеся до того в прелой листве. Эта подстилка пружинила под ногами, не оставляя следов. Плохо! Взгляд орка цеплялся за каждый кустик, травинку, веточку… Ничего...

А это что? Кровь? Капля. Ещё одна. Зак перешёл на бег, следуя по рубиновой цепочке. И вот под вывороченной корягой он увидел свою питомицу.

Уна всё же смогла разродиться. Один кутёнок слабо попискивал, второй признаков жизни не подавал. Сама карна выглядела ужасно: впалые бока, ходившие ходуном, мутный взгляд, сухой растрескавшийся нос, грязная тусклая шерсть. Она пыталась облизать поскуливающего детёныша, но даже это давалось ей с трудом. При виде Зака самка попыталась подняться, глухо зарычала, но когда он ласково обратился к ней и стал медленно подходить, вытянув вперёд руку, бессильно опустилась на землю, прикрыла глаза и ткнулась лбом в подставленную ладонь.

Было заметно, что ей очень худо. Дрессировщик понял, что его любимица умирает, но как помочь самке, он не знал. Зак понимал, что в таком состоянии везти её куда-то на повозке – бессмысленно и жестоко. Сильный мужественный мужчина лепетал слова утешения, гладя зверя по голове, пытался накрыть карну своей курткой, растерянно и беспомощно озирался по сторонам, будто среди деревьев могла отыскаться помощь. В таком состоянии его и нашел… Сайшес?..

Глава 46.

Главу написала swet lana!

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Норка вылезла из норки…)))

Скажите мне, что здесь не леший

Тропинки спутал и задворки

Лесных своих угодий тешит,

Не дав раскрыться всей картине?

Пересекаются отныне

Пути героев, только толку

С того почти что никакого)))

Лишь, потешаясь тихомолком,

Судьба глядит не так сурово.

*** Материк Камия. Где-то в джунглях.

Бьёрн проснулся первым, хотя полночи нёс вахту. Проснулся оттого, что нос что-то щекотало и ужасно хотелось чихнуть. Открыв глаза, хельдинг улыбнулся и вновь на секунду зажмурился, теперь уже от удовольствия: помехой оказалась огненно-рыжая макушка, в которую он уткнулся носом. Лукас… Под его плащом, прильнувший к нему всем телом, тихо посапывающий ему в шею… Бьёрн точно помнил, что засыпал один… Значит, мальчишка терпеливо ждал, когда он освободится и заснёт, а потом мышкой пробрался под плащ? Маленький нахалёнок! От этих мыслей губы сами собой растянулись в улыбке, а руки потянулись обнять демонёнка. Хотелось прижать к себе этого милого доверчивого котёнка и бесконечно слушать его лёгкое дыхание и ощущать биение сердечка. «Вот так бы всегда…» - проскользнула мысль на задворках сознания, но воин тотчас же её прогнал, смутившись. Он тихонько потряс Лукаса за плечо, будя, но тот только теснее прижался и недовольно мявкнул. Бьёрн шепнул в аккуратное ушко:

- Вставай, соня!

Сладкое сопение прервалось, паренёк напрягся, затаив дыхание, чуть-чуть отодвинулся и так же шёпотом спросил:

- Я тебе мешаю?

- Нет.

- Тебе неприятно?

- С чего ты взял?

- Почему тогда прогоняешь? – шёпот перешёл в шелест.

- Я не прогоняю. Ваши скоро проснутся, а ты здесь, со мной…

- И что?

- Я не хочу выглядеть совратителем малолеток, - грубовато пошутил Бьёрн.

Для скромного застенчивого паренька, который и так еле держался, это стало последней каплей. Он, как подсолнушек к солнцу, тянулся к этому мужчине: доверчиво, простодушно и открыто, не задумываясь, как это выглядит со стороны… А выглядит он, значит, навязчивым малолеткой?! Боль и стыд сплелись в вязкий комок, который заворочался в груди. Юный демон стремительно выбрался из-под плаща Бьёрна и бросился в сторону своего отряда, стараясь удержать закипающие слёзы.

Бьёрн метнулся, было, следом, но заставил себя остаться на месте, чтобы не устраивать переполох. Сев, он изумленно смотрел в ту сторону, куда убежал рыжик, пытаясь переварить, что сейчас произошло и почему. Он обидел парнишку… Но не хотел ведь… Дубоголовый солдафонище, ну, кто тебя за язык тянул! Скорее бы уже подъём, чтобы можно было найти котёнка, объясниться, попросить прощения… Под плащом сразу стало пусто и холодно…

Но подойти не получилось ни после подъёма, ни за совместным завтраком, ни во время обсуждения дальнейших действий сборного отряда. Лукас держал дистанцию, прячась за спину соплеменников, как только Бьёрн делал к нему шаг; прикладывал массу усилий, чтобы не встретиться взглядом; пытался демонстрировать равнодушие и спокойствие. У него это плохо получалось – нежный цветок, выросший в любви и обожании, он не научился прятать за маской свою боль, потому что не знал, что это такое. Хельдинг видел её в старательно отводимых зелёных глазах, чувствовал, как свою, и казнил себя за то, что именно он её причинил. Оставалось только ждать, когда представится случай…

Отряд решил разбиться на группы, чтобы прочесать как можно бульшую площадь. Договорились вернуться на это же место к полудню. Эльфу было доверено самое ответственное – оставаться в лагере, оберегая вверенное имущество и лошадей, стреноженных на опушке. В помощь ему выделили молчаливого хельдинга с суровым лицом. На самом деле, конечно, это хельдинга оставляли в лагере для присмотра за скарбом, животными и эльфом, но оба предводителя пытались щадить самолюбие и без того чувствующего себя не в своей тарелке Эстиэля, и потому – в помощь.

Разбились на группы и разошлись – собранные, готовые к любым неожиданностям и встречам. Но зелень, окружавшая со всех сторон, успокаивала и расслабляла, влажный воздух навевал негу, легкомысленные яркие птички, порхавшие между лиан, вселяли чувство безопасности, и воины постепенно расслабились, стали переговариваться вполголоса, некоторые разошлись поодиночке, будучи уверенными, что не заблудятся.