Мы отправили к ней Духа Нашего, и принял Он пред нею обличье совершенного человека. "Я, - сказал, - посланник Бога, и ты родишь чистейшего мальчика".

Она сказала: "Как может быть у меня мальчик? Меня никто не касался, и не была я блудницей!" Он сказал: "То воля Бога, так молвил Он: Это для Меня легко. И сделаем Мы его знамением для людей". Дело было решено. И понесла она его, и удалилась с ним в далёкое место. И привели её муки к стволу пальмы. Сказала: "О если бы умерла я раньше этого и была бы забытою, забвенною!" И воззвал Он к ней: "Не печалься! Твой Бог сотворил ручей под тобою! Потряси над собою ствол пальмы, и уронит она к тебе свежие и спелые плоды свои! Ешь и пей, и очи свои прохлади!.." И пришла она потом к своему народу, неся младенца. И сказали они: "О Марйам, ты совершила дело неслыханное! Не был твой отец дурным человеком, мать не была распутницей!" Указала она на младенца: "Поговорите с ним!" Удивились: "Как можем говорить с тем, кто ребёнок в колыбели?" Но молвил он вдруг, даром речи овладев: "Я - раб Бога, Он дал мне Писание, содеял пророком! И мир мне в тот день, когда родился, в день, когда умру, и в день, когда буду воскрешён живым из мертвых!" Это Иса, сын Марйам, по слову истины, в котором они сомневаются. Джафар умолк. Расскажет потом Мухаммеду, что негус прослезился: - Истинные они христиане!.. - молвил, обратясь к приближённым. И повернул лицо к Амр-Асу: - Чем ответите? И сказал тот: - Пусть читает дальше! У них постулаты, вашим противоречащие: не считают Ису сыном Божьим! Я прочту с того места, на каком остановился он, - рукой, будто копьём, на Джафара, - решив показать тут певческое своё умение! Сказано Мухаммедом: Не подобает Богу брать Себе детей! - Так ли это? - спросил негус у Джафара. - Но о том сказано не Мухаммедом! - возразил Джафар. - Неправда, я слышал из уст Мухаммеда! - Он лишь повторил ниспосланное повеление Божье! Да, Иса - пророк, достойнейший в ряду достойных, которые являлись миру прежде Мухаммеда. И я перечислю пророков стойких, Мухаммедом названных вслед за ангелом Джебраилом по велению Бога: Адам... - Стойкий пророк Адам?! - Доволен негус, что подловил Джафара на незнании Ветхого Завета, ведь сказано: И не нашли Мы в нём стойкости! - В Коране, новом Писании Бога, явленном вслед за Тавратом и Инджилем, пророки стойкие и Нух, и Ибрагим, и Муса... - Негус поднял руку, повелев остановиться:

- Уж не думаете ли вы, любезный Джафар, обратить нас, Мухаммеда восхваляя, в вашу - как называется? (с иронией) новую веру?

- Я лишь о том, что Иса, сын Марйам, поистине пророк и предсказал явление Мессии.

- Не есть ли сам Иисус Мессия? - Омар вторгся в разговор, дабы угодить негусу. - Если мой замляк посвящён в тонкости единобожия, - сказал Осман, довольный вдруг озарившей его находкой, - то отчего упорствует, за нами охотится, отстаивая идолопоклонство?! - Нет-нет! - Негус поспешил вмешаться, донести до сородичей, меж собой враждующих: - Мы не намерены никого обращать в свою веру, - это чтобы были довольны первые, - а тем более притеснять иноверцев! - А это, чтобы знали вторые. Повелел Амр-Асу и Омару не сеять семя раздора между верами, незамедлительно известить приславших их мекканцев, с коими у него добрые отношения, но которые прежде, как ему ведомо, отличались терпимостью ко всем верам.

52. Три ключа

В ту же ночь Османа, как утром поведал он Джафару, разбудили трое воинов негуса в железных шлемах с шишкой, гребнем и нащёчниками. Велели одеваться и следовать во дворец. Подвели к трону и оставили, велев ждать. Вдруг какой-то старец, легко спрыгнув с высокого окна на плиты каменные, предстал перед Османом, велев показать золотой ключ. "Но у меня нет никакого золотого ключа!" "А что в ковровой суме?" "Где вы видите, - хотел сказать, - ковровую суму?" - как вдруг... вот она, у его ног! Развязал тесёмки и увидел большой золотой ключ. Дворец тотчас озарился светом. "Ну вот, всего ключей три, - сказал старец, - и, лишь имея их все, можно открыть врата Бога". "А где первые два?" "Разве не обещал их подарить вам негус?" "Нет". Тут появляется негус, старец исчезает, испарился будто, и ключ остался у Османа. "Я велел, - говорит Осману, - призвать вас..."

Хочет подарить обещанные ключи! - подумал Осман, а тот спрашивает: сможет ли он, как летящий мекканец, влететь к нему во дворец? "Летящий не я, а Джафар", - сказал Осман. "Разве не вы, - спросил, - вчера рассказывали про ваше умение?" "А вы забыли подарить нам обещанные нам два ключа!" "Подарить? Вам?! - устрашающе вскричал негус. - Чтоб могли в мой дворец проникнуть?!" - И так зловеще глянул, что дрожь пробежала по телу, и на миг Осман впал в беспамятство. А когда очнулся - нет в руке ключа, негус исчез, дворец погружён во тьму. Раздался грохот шагов - к нему подошли трое с факелами и выпроводили из дворца, и когда вернулся к своим, дождался утра, чтобы поделиться приключившимся с Джафаром: - Что бы это значило - увидеть во сне ключ? - Я вчера говорил, что отец владеет ключами Каабы, вот тебе и приснилось. - Но три ключа, притом золотые! - Вот именно: были две веры, иудеев и христиан, и негус правил, давая им свободу, но появилась третья - наша! - И что же? - А то, что негусу, чтобы быть истинным правителем, надо признать и нашу веру - третий золотой ключ!

...Но раньше Омара и Амр-Аса, коих выпроводили из Абассии, дабы спешно доставили они в Мекку повеление негуса, прибудет туда Джафар: только что пришла от Мухаммеда весть о смерти Абу-Талиба.

Похоронят, не дождавшись сына-наследника. Даже к третьему поминальному дню не поспеет. Ибо нельзя долее одного дня медлить с преданием умершего земле. Омыли тело, Мухаммед завернул его в белый саван - вспомнил, как Абу-Талиб говорил: У каждого путника всегда при себе должен быть под мышкой его саван!.. - положили на носилки и молча понесли на кладбище. И никаких громких причитаний над умершим, как случалось во времена джахильи [доисламские], а ныне Мухаммедом запрещено, как и царапанье и битьё себя по щекам, разрывание на себе в знак горя одежды, ибо покойный, - сказал Мухаммед, - подвергается мучениям в своей могиле, если по нему шумно причитают.

Похоронить и забыть дорогу к могиле, дабы не сердить богов, так заведено, покойный отныне принадлежит богам, по Мухаммеду - единому Аллаху. Запрет родился - не посещать могилы! Но ни слова о Боге - чтобы не вносить раздора в привычные традиции погребения. Тем более что покинул этот мир Абу-Талиб, так и не уверовав в Него!

(22) Здесь две неточности: первая "так заведено исстари". В доисламские времена могилы навещались, там говорилось в духе идолопоклонства; вторая "и запрет родился", добавить: "впоследствии отменён Мухаммедом"; сослаться на Айшу: Мухаммед часто после проведённой у неё ночи навещал кладбище аль-Баки и говорил: "Мир вам, о лежащие в могилах! Да простит Бог нас и вас! Вы ушли раньше нас, но мы скоро последуем за вами, а за нами последуют те, которые придут после нас, ибо все вернёмся к Нему до Дня воскресения!"

После седьмого поминального дня совет храма собрался выбрать старейшину. Династический принцип, когда сын наследует отцу, отмела жизнь: сыновья Абу-Талиба, Джафар и Али, враждебны Каабе. Но есть другие достойные: сын Абдул-Мутталиба, Абу-Лахаб, а также Абу-Суфьян, чья родная сестра Умм-Джамиль - жена Абу-Лахаба. Голоса разделились, но, дабы избежать ссор, решили избрать обоих, и оба - враги Мухаммеда. ...Мекканские вожди снизошли до Мухаммеда, направив ходатаев, попросили вечером, будто никакой вражды у них не было, пойти... к Джебраилу. Но у них в Мекке нет человека с таким именем. К ангелу?! И вожди удивили его, сказав, что Джебраил поселился в соседнем доме, и пусть Мухаммед как избранник Бога уговорит Джебраила, чтобы он согласился принять новых старейшин Каабы Абу-Лахаба и Абу-Суфьяна, есть у них к нему разговор. Даже назвали Мухаммеда... братцем (не по мекканской ли поговорке: "Если у тебя дело даже к псу, говори ему: Братец!"?). "Уж не новые ли козни?" - подумал Мухаммед, но решил во имя мира пойти им навстречу: помочь рассудить, кто из них двоих главнее. У порога дома Мухаммед услыхал голос Джебраила, - но с кем он говорит? "Да, это я, Джебраил... Не надо, оставьте вашу лесть!.." Неужто боги Каабы помогли вождям? Заходит Мухаммед, но Джебраил - это не он, а она! - седая женщина с двумя косами, ниспадающими на грудь!