Во­лосы мальчика бес­по­рядоч­но тор­ча­ли в раз­ные сто­роны, делая его похожим на щенка. Мои руки за­дер­жались на гибкой спи­не и пре­датель­ски скользнули ни­же. Как бы я ни ста­рал­ся, от­влечь­ся сей­час бы­ло прос­то не­воз­можно. Рассказать, что устал? И ос­та­вить это желанное те­ло? Ну нет. На это я то­чно пой­ти не мог. Я, по­вину­ясь сле­пому и бе­зум­но­му же­ланию, ед­ва ощу­тимо кос­нулся по­душеч­ка­ми паль­цев его спи­ны. В последнее время он был зажат, поэтому я ред­ко при­касал­ся к не­му. Но сей­час, ког­да он на­конец ос­ме­лил­ся, я по­ложил ла­донь полностью на его спи­ну и провел по каждому позвонку, мяг­ко целовал го­лые пле­чи парня. Да­же не целовал, а прос­то кас­ался гу­бами. Он за­мер, за­та­ив ды­хание. Ноющее нап­ря­жение в па­ху окон­ча­тель­но за­тума­нило ра­зум и раз­би­ло вдре­без­ги ос­татки са­мокон­тро­ля.

Просил… от этого полушепота сносило крышу, и сладкая волна бежала по телу. Я в один миг избавил нас от одежды. Потом провел пару раз ногтями по всей длине, а затем подушечками пальцев по головке, до боли сжав челюсть, чтобы не торопиться. Смерив замершего мальчика оценивающим взглядом, я на секунду застыл. Такой взъерошенный, до ужаса милый. Хотелось его расцеловать всего, каждый сантиметр тела.

Проведя рукой по подрагивающему члену мальчика, я прикусил его нижнюю губу, провел языком дорожку от подбородка до соска и осторожно перевернул Никиту на живот. Надавив ладонью на плечо, я заставил парня лечь грудью. От этого аккуратная попка оказалась выше, а поза откровенней. Прид­ви­нув­шись чуть бли­же, я обхватил ла­донями его яго­дицы и мед­ленно раз­дви­нул их. Потом осторожно коснулся язы­ком вхо­да и, чуть ос­ме­лев, про­вел ши­рокую мок­рую по­лосу и про­дол­жил ос­то­рож­но лас­кать язы­ком коль­цо мышц. Никита чуть про­гнулся в по­яс­ни­це навс­тре­чу этим дви­жени­ям. Воз­бужде­ние сме­ло ос­татки яс­ности в го­лове. Это­го ма­ло. Слиш­ком ма­ло от­ветной ре­ак­ции. Хотелось сорвать стон с его сдержанных губ. От­орвавшись от сво­его за­нятия, я об­ли­знул па­лец, обиль­но сма­зывая его слю­ной. Затем коснулся мок­рой по­душеч­кой аналь­но­го от­вер­стия и очень мед­ленно и ак­ку­рат­но про­толкнул его внутрь. Мыш­цы сжали его внут­ри, но быс­тро рас­слаб­ились. Я двинул паль­цем, ло­вя каж­дое из­ме­нение на лице парня. А потом, до­бавив ещё слю­ны, мед­ленно ввел вто­рой. Ту­гие мыш­цы под­да­вались с тру­дом. Никита зашипел, но не проронил ни слова. Приставив головку члена к входу, я толкнулся. Мальчик громко ругнулся, а потом повел бедром в сторону, стараясь насадиться глубже.

Ды­хание спёр­ло от долгожданного ощу­щения. Слиш­ком быс­тро. Слиш­ком глу­боко. Не­кото­рое вре­мя я был не в сос­то­янии да­же вдох­нуть, не го­воря уже о бо­лее ак­тивных дей­стви­ях. Я за­мер, чувс­твуя, как мыш­цы су­дорож­но сжали мою плоть внут­ри. Но, нем­но­го отой­дя, я за­метил, как паль­цы мальчика с си­лой смяли простынь. Опи­ра­ясь на од­ну ру­ку, дру­гой я начал блуждать по те­лу Никиты, пы­та­ясь хоть нем­но­го сгла­дить ощу­щения. Он резко поддался назад.

 — Не торопись, а то будет больно, — но парень будто и не слышал меня.

Я ворвался в горячую тугую плоть, и из горла сразу поднялось рычание. Еще несколько рывков, и Никита тихо вскрикнул, прогнулся глубже, сжимая руками простынь, и содрогнулся всем телом, выплескивая белые капли на кровать. Я отстал лишь на пару мгновений и с громким стоном, прикрыв глаза и выгнувшись назад, кончил, содрогаясь в оргазме. Выскользнув из любимого, я упал рядом. Никита подполз ближе, обняв. Я обнял в ответ и вырубился. Сил никаких не осталось. Впереди еще выходные.

Неожиданное настоящее

Дмитрий

 — Коля, может, ты за руль? — попросил я друга, передавая ему ключи.

 — Ох уж эта любовь, — наигранно томно вздохнул он, открывая дверь со стороны водителя.

Я никак не прокомментировал подначки друга, оставаясь в приподнятом настроении.

Мы ехали в университет к Никите, чтобы забрать его после занятий. Наблюдая в окно за мелькавшими широкими и узкими улицами, размытыми силуэтами пешеходов, серыми безликими домами, я не видел ничего. Перед глазами вновь и вновь всплывали образы моего мальчика. Я был пьян от счастья. Мне хотелось кричать на весь мир, как сильно я люблю его.

 — Останови, — внезапно попросил я, заметив небольшой магазинчик.

Коля молча притормозил, удивленно вскинув бровь.

 — Я сейчас, — бросил я, выходя из машины.

За прилавком скучал высокий парень в коричневой униформе, изредка поглядывавший на дверь.

 — Сделайте один кофе. Черный сладкий.

 — Большой или маленький стакан? — встрепенулся продавец, радуясь, наконец, долгожданному клиенту.

 — Маленький. Нет, давайте большой, — передумал я после небольшой паузы.

 — С вас сто пятьдесят рублей.

 — А у вас терминал есть?

 — Не работает сегодня. Только наличный расчет, — парень нервно сжимал стакан, надеясь, что я не откажусь от покупки.

Просмотрев все карманы, я все-таки обнаружил две бумажки по сто и один полтинник.

 — Спасибо, — я хотел было уйти, но в голову забралась шальная мысль. Кофе навеял воспоминания о больнице, и мне захотелось добавить чуточку ребячества в наши отношения. С Никитой я становился молодым.

 — А у вас не найдется одноразовой ложечки?

 — Да, конечно.

Парень достал чайную ложку и пластиковую палочку с небольшим отверстием наверху. Я выбрал ложку и, еще раз поблагодарив, вышел.

 — Это мне? — обрадовался Коля, заприметил стакан в моей руке.

 — Нет. Во-первых, ты не любишь сладкое, а во-вторых, ты за рулем.

 — Так и скажи, что для Никиты. Мне ты никогда кофе не приносил, — насупился он, заводя мотор.

 — Ты еще предложи в постель… — засмеялся я.

 — Было бы неплохо, — отозвался он на мою шутку.

 — Коль, я бы купил, но у них терминал не работал, а налички хватило только на одну порцию.

 — Ладно, прощен.

Мы припарковались на стоянке, и я отдал стакан Николаю, а сам, так и сжимая пальцами ложечку, направился к парадному входу. Студенты выходили группами. Я всматривался в их лица, отыскивая глазами русую макушку по обыкновению растрепанных волос.

Никита вышел почти последним, на ходу застегивая молнию. Выглядел он иначе: волосы, непривычно зачесанные назад, одежда будто с чужого плеча.

 — Никит, — позвал я, махая ему рукой. Парень нахмурился, потом несколько раз обернулся по сторонам и указал пальцем на себя, словно спрашивая, его ли я зову.

Меня это несколько рассмешило. Как ребенок. Хотя почему как? Он и был еще ребенком.

Парень остановился в нескольких шагах от меня, опять же соблюдая между нами дистанцию. Я надеялся на другой прием.

 — Вы меня звали? — спросил он на полном серьезе.

Я растерялся, всматриваясь в его лицо, пытаясь отыскать признаки шутки.

 — Конечно, тебя. Ты же Никита? — решил поддержать я его игру.

 — Да, Никита.

Парень вел себя так, словно меня видел впервые. Неужели решил так прекратить отношения? Без каких-либо объяснений? Но это же детский сад.

 — Никита, хватит, это уже совсем не смешно, — добавил я в свой голос сталь, чтобы показать, что эта игра уже вышла за рамки шутки.

 — Извините. Но, наверное, вы меня с кем-то спутали.

 — Никита, ты долго там? — крикнула девушка, вышедшая вслед за ним.

 — Лера, подожди, я сейчас, — обернулся Никита и улыбнулся.

Я никогда не видел, чтобы он улыбался. Тонкие, почти всегда напряженно сжатые губы сейчас выглядели по-детски приоткрытыми.

 — Еще раз извините. Но мне нужно идти, — он смотрел открыто, не таясь. И меня не покидало чувство, что передо мной абсолютно посторонний человек.

 — Да, конечно. Это ты меня прости. Я, действительно, обознался.

 — Бывает, — ответил он мне и поспешил к девушке. Кажется, ее звали Лера. И именно она была тогда в больнице.

 — Что случилось? — спросил Николай, подходя ко мне.