Что же будет дальше?
Пройдет время, и постепенно между жителями озера установятся прочные и сложные взаимоотношения, образуется равновесие, у комариков появятся многочисленные враги в воде, их станет меньше, уменьшится и число паучков и обрывы уже некому будет одевать сплошным шелковым покрывалом.
Прошло еще несколько лет. На пустынных берегах озера выросли тамариски, кустики ивы, тростники и высокие травы. Все вместе они образовали узкую зеленую полоску, так оживившую пустынные берега.
Сейчас, в начале сентября, пустыня уже не полыхает жаром, воздух свеж, прохладен и зеленое озеро плещется в берегах. Сюда прилетают попить воды степные рябки, иногда промчится стайка уток, в укромных уголках неподвижно стоят у воды серые цапли, высматривая добычу, да белоснежные чайки сидят рядками на черных щебнистых косах. В воздухе повиснет пустельга, неторопливо пролетит лунь, иногда появится большая стая скворцов и, прошумев крыльями, скроется за горизонтом, в траве незаметно промелькнет степная гадюка.
К вечеру озеро успокаивается, волны перестают шуметь, Чулакские горы постепенно синеют, и на них появляются тени многочисленных ущелий, а когда солнце заходит и на землю опускаются сумерки, небо пустыни расцвечивается звездами, в воздух поднимаются облачка крупных ветвистоусых комариков и звенят прозрачными крылышками. Подойдешь к такому облачку, присядешь на землю, и на фоне почти потухшей зорьки увидишь густой рой самцов с роскошными усами. Он беснуется в необыкновенно слаженной пляске, совершая резкие броски из стороны в сторону. В него влетают тонкоусые самки и, оплодотворенные, летят к озеру откладывать яички. Потом самки погибнут, тела их прибьет волнами к берегу, а самцы, закончив жизненные дела, упадут на землю, на растения, на паутину.
Появление ветвистоусых комариков повлияло на судьбы многих жителей пустыни. На берегах размножилась прибрежная уховертка и местами изрешетила берега своими норками. Она, ранее строго одиночный житель, стала колониальной. По кромке воды регулярно патрулируют чернотелки: они также нашли здесь отличное пропитание за счет погибших комариков. Над берегами озера носятся без устали ласточки-береговушки, у самой воды бегают на тонких ножках белые и желтые трясогузки. Только комарикам обязаны своим процветанием пауки. Наверное, еще немало разных мелких хищников нашло здесь обильную пищу. Ну и, конечно, в самом озере личинками комариков кормятся разнообразные рыбы, и выходит так, что от этих насекомых в какой-то мере стало зависеть и питание человека.
Больше всего меня интересуют пауки, и я посвящаю им несколько дней. Вначале я запутался в сложностях жизни этих необыкновенных созданий. Разобраться же предстояло во многом. Почему, например, на одних обрывах паучков много, и они почти, как и тогда, несколько лет назад, сверкают паутинным покрывалом? Отчего в самом начале озера паучков мало и порядки их жизни были другими? Как возникла общественная жизнь пауков и, главное, какие существовали правила общежития у этих хищников? Интересно было познакомиться с повадками пауков и их способами овладевания добычей. Вооружившись лупой и терпением, я просиживал на походном стульчике часами возле кустов, опутанных паутиной, постепенно вникая в порядки, царящие в этом «обществе» маленьких созданий. Постепенно разрозненные наблюдения сложились в стройную систему связанных друг с другом явлений, и теперь я могу рассказать обо всем по порядку.
Рано утром наша палатка и машина сверкают тончайшими паутинными нитями. Покрыты ими и кусты тамариска, ивы и травы зеленой прибрежной полосы, и сухие кустики пустыни. Солнце поднимается над горизонтом, и паутинки становятся невидимыми. Паутинки принадлежат паучкам-малышам и подросткам. Они, движимые инстинктом расселения, разлетаются во все стороны. Подавляющее большинство их окажется неудачниками. Они не найдут для себя привычной обстановки и погибнут. Но такими отважными путешественниками и было сперва заселено озеро. Прежде на хорошо мне знакомых берегах реки Или не было этих паучков.
Интересно проследить судьбу малышей-странников, где их первые поселения, узнать, как им, одиночкам, живется. Я еду к верховьям Капчагайского водохранилища, туда, где впадает река Или. Здесь еще торчат из воды погибшие деревья бывших тугаев, кое-где выглядывают островки, покрытые разнолистным тополем. К удивлению, я не вижу комариков-звонцов. Река для них чем-то непригодна, им необходим простор большого озера. Правда, здесь есть комарики-звонцы другого вида, совсем крошечные. Они слишком малы как добыча.
Я тщательно осматриваю кустики тамариска, густые заросли каспийской карлинии. Здесь есть паучки, но очень мало. Вот несколько самок на одном кусте. Тенета их почти не соприкасаются. Тут же вместе с ними и крошечные паучки, недавно выбравшиеся из яичек, паучки-«подростки», паучки-«юноши». Кое-где я вижу идиллию согласной семейной жизни: рядом с толстой паучихой собралась семейка детенышей. Они мирно гложут небольшую муху, попавшую в тенета. У другой матери среди малышей затесался один побольше. Молодежь постарше не участвует в семейной трапезе, ей, наверное, полагается самой добывать пропитание. Но больше всего поражает то, что все, даже крошечные малыши-подростки и «юноши», строят самые настоящие аккуратные круглые тенета и каждый хозяин ловчей сети сидит в самом центре ее, ожидая появления добычи.
В первопоселениях, где мало добычи, паучки строят аккуратные круглые тенета, и самка подкармливает своих крошек, вышедших из яичек.
Я продолжаю путешествие по берегу озера, возвращаюсь обратно, минуя обрывы, и останавливаю машину на низком берегу. Но вот загадка! В прибрежных зарослях масса комариков, паучков почти нет. Лишь кое-где я нахожу отдельные семьи. До обрывов далеко. Видимо, здесь еще не было массового расселения пауков. И все же я нахожу отдельные скопления, хотя и маленькие. В них уже стерты границы между семьями, они — зачаток большого «общества».
Теперь я спешу в многомиллионное паучье скопище, по пути заглядываю на самые высокие обрывы. Они сверкают шелком паутины. Среди цепочки обрывов в небольшом логу, подходящем к озеру, сохранилось деревце лоха, но какое необычное! Со всех сторон увешано темными гирляндами из паутины и трупиков комариков. Я отрезаю одну небольшую ветку. Она весит несколько килограммов.
У конца цепочки обрывов — зеленая каемка растительности берегов. Здесь пауки переселились на растения. На них, видимо, удобней комарикам и их поедателям. Обследуем растения. Прежде всего, оказалось, не все растения служат приютом паукам. Вот кусты тамариска. Его листья похожи на хвою, среди них нелегко вить паутину, здесь мало пауков, хотя звонцов, спрятавшихся на день, множество. Вот тростники. Высокие гладкие стебли колышутся от ветра, и поэтому совсем непригодны для поселений. Вот густые и приземистые куртинки с широкими листьями каспийской карлинии. На ней еще видны лиловые цветки, и бражники-языканы на лету тычут в них хоботками. Здесь паучий рай.
Я приглядываюсь к паукам. Какие они разные! На спинке — две черных полоски. Они то широки, то узки, то черные, то коричневые. Вариации окраски самые разные. Еще раз разглядываю жителей паутинного дворца и вижу только что рожденных паучат, паучат покрупнее, степенных самок и поменьше их самцов. Ротовые придатки самцов, так называемые педипальпы, на концах вздуты, похожи на руки боксера, одетые в перчатки.
Обычно каждый вид паука, да и насекомого, имеет строго обусловленный цикл развития. В сезон паучье племя развивается одновременно, и в природе встречаются или все маленькими паучками, или взрослыми, кладущими яйца самками и т. п. Разнобой нетерпим. Особенно важно появиться в одно и то же время всем взрослым, чтобы облегчить встречу друг друга. Здесь же природа пренебрегла этим правилом жизни, а почему — понятно: много добычи, отсюда и разнообразие пауков.
Здесь каждый куст — общий дом. Тенета расположены без всякого плана. Впрочем, не всегда. Отъединившийся в сторону малышка и подростки — все плетут крошечные круговые тенета. У них еще теплятся инстинкты предков больше, чем у взрослых, и они следуют им, хотя этот акт почти лишен смысла, так как крошечное и хрупкое строение вскоре же поглощается беспорядочными нитями, протягиваемыми всюду бродящими паучками. Тенета располагаются по периферии куста не вертикально, как положено в племени пауков, а горизонтально: падающий из роя сверху вниз комарик скорее попадет в расставленные сети. И еще одно правило: плести круговые тенета полагается почему-то только ночью. Может быть, потому, что тогда затихает ветер? В общем, везде в поселениях пауков одна сплошная общая паутина. Каждый член общества может передвигаться свободно во всех направлениях, всюду есть дорожка. Ну и, конечно, по паучьим правилам каждый, передвигаясь, тянет за собою паутину, особенно там, где паутинные дорожки малы. Общая паутинная сеть — прогрессивное явление, благодаря ей расходуется в общем на каждого члена общины меньше материала для постройки.
