Предположим, гипотетически, ты смотришь вселенную по ТВ. Каналов у тебя бесконечно много. Можно смотреть что угодно, но эго еще не изобретено, так что у тебя одни лишь каналы о природе. У тебя есть универсальный пульт управления, и ты мастерски владеешь им. Ты можешь смотреть что угодно, где угодно и когда угодно и что ты выбираешь? Как вода течет? Как трава растет? Как вращаются планеты? Как едят газели и как их едят? Что насчет рек, подтачивающих скалы, и ветров, придающих очертания горам? Что насчет рождения океанов, звезд или жирафов? Все, что душе угодно, все, о чем только можно подумать.

Понимаешь, к чему я клоню, верно? У тебя на самом деле нет бесконечного числа каналов, у тебя только один канал, и он настолько уныл, что ты выходишь из себя, и не после нескольких миллиардов лет просмотра, а через полчаса. Ровно столько и надо, чтобы у тебя поехала крыша. И ты не можешь выключить Вселенная-ТВ и почитать книжку или пойти поиграть, потому что Вселенная-ТВ — это все, что есть. Есть только видимость, и любая часть видимости одинаково скучна. У тебя для развлечения есть целая вселенная, но эта вселенная попросту незабавная, что представляет собой проблему, поскольку она существует только для того, чтобы тебя забавлять. У нее нет другой цели. Осознанию нужно осознавать что-то. Что-то нескучное. Нет осознания без видимости, но не всякая видимость подойдет. Тебе подошла бы? Как долго ты мог бы смотреть неотредактированный, не снабженный текстом и перебивками канал о природе? Ты бы еще до обеда превратился в слюнявого идиота. Скука — это проблема, для решения которой существует вселенная, но работающая как часы вселенная не решает ее, в ней нет задела для несовершенства, которое добавило бы перцу.

Пока мы с этим разбираемся, не забывай, что вселенной на самом деле не существует. Вселенная изображает существование без того, чтобы на самом деле существовать, так же, как сновидение изображает существование, не существуя на самом деле. Ничего на самом деле не существует, кроме бесконечного, безличного сознания — Брахмана.

Итак, вот как все обстоит. Вселенная видимости скучна, и скука — не самая маленькая проблема, как могло бы показаться. Для Брахмана это поистине серьезнейшая из проблем. Это проблема, с которой нельзя смириться. Вселенная, какая она есть, существует, как она существует, в качестве противоядия от скуки, но она скучна и не может не быть скучной. Работающая как часы вселенная, которая существует исключительно ради развлечения, не развлекает и не может развлечь.

Пока мы не ушли далеко, давай рассмотрим проблему одинокого зрителя. Сколько существует Атманов? Если говорить о числе видящих сновидение в сновидении, то правильный ответ образовал бы знание и, следовательно, это непознаваемо и представляет собой исключительно поверхностный домысел. Три возможных ответа о том, сколько существует отдельных разумных существ (вроде тебя): 1) одно (только ты, что звучит неправдоподобно), 2) целая куча нас (так это выглядит) и 3) бесконечное число (почему бы и нет?).

Что до третьего варианта с бесчисленными Атманами, то я бы не хотел трактовать бесконечность как число, но поскольку мы говорим о подлинной бесконечности, никаких пределов нет, так что можно сделать исключение. Третий вариант соблазнителен еще и на тот случай, если тебе захочется истолковать царство сна как фрактальную голограмму или еще что-нибудь столь же заумное, но всего лишь гипотетическое.

Варианты два и три имеют смысл, а первый вариант нет. Мы не можем его отбросить, но единственная причина верить, что я есть единственная разумная сущность, одинокий зритель, в том, что теоретически это возможно, причем в силу той же теоретической вероятности, что и для остальных двух вариантов. Помни, ответов нет ни для одного из них. Никто не знает, потому что такой вещи, как объективное знание, не существует. Итак, как мы убедились, возможности нельзя превратить в вероятности. Второй вариант может нравиться больше, чем первый или третий, но все они одинаково возможны.

В конечном счете ответ, разумеется, прост. Единственный зритель — Брахман.

^ ^ ^

А теперь вернемся к проблеме скучной вселенной. Посмотри на себя. У тебя не меньше прав и авторитета, чем у любого другого, чтобы участвовать в споре. Если ты во всем подобен мне, у тебя крайне низкий порог терпимости скуки. Мы все похожи на детей, елозящих на заднем сиденьи во время долгой поездки в жаркую погоду. Может, и существует какой-нибудь отдаленный гималайский культ любителей скуки, которые весь день пялятся на грязь, но вообще-то мы не созданы для созерцания сохнущей краски или растущей травы. Скука — отстой. Я говорю это не только как персонаж, но и как Атман, а раз как Атман, то и как Брахман. Скучная видимость так же плоха, как и полное отсутствие видимости.

Майя бесполезна для Брахмана, если она собирается просто сидеть и читать телефонную книгу, но есть ли у нее выбор? У нее нет сценария или пьесы для их постановки, нет стихов, чтобы их почитать, или песен, чтобы их спеть, нет драмы или конфликта, чтобы его разыграть. Все, что она может сделать — это поддерживать часовой механизм, а результат — работающая как часы унылая вселенная, которая не решает единственной проблемы, ради решения которой она была наколдована.

Совершенство творения может и не быть очевидным с точки зрения эго, которое опять возвращает нас к парафразу утверждения Блейка: когда восприятие лишено эго, все видится таким, какое оно есть, — совершенным. Если совершенство творения неочевидно с твоей точки зрения, это имеет смысл, потому что твоя фальшивая точка зрения и есть целиком точка тебя. Только этим в действительности ты и являешься — ошибочной точкой зрения.

^ ^ ^

Ты скажешь, что Майя, имея в своем распоряжении совершенный разум, могла бы слегка встряхнуть вселенную, исказить ее, посеять тут и там хаос, привнести в нее собственные драмы и противоречия, но это невозможно. Это не развлекает. Она может лишь сидеть на месте, тикая, как швейцарские часы, — абсолютно совершенная, без единого сюрприза. Можно расхваливать швейцарские часы на все лады, но нельзя сказать, что подолгу смотреть на них весело.

Нет, ты предпочел бы смотреть не на швейцарские часы, а на швейцарские часы с кукушкой: ты сидишь и смотришь, а твой ум заплывает тиной, и вдруг из дырки выскакивает придурочная птица и производит такой шум, что ты пугаешься до усрачки. Потом она уползает обратно и ты погружаешься обратно в легкую созерцательную кататонию, пока в конце концов — бабах! — снова не выскочит сволочная птица. Выдающимся такое развлечение не назовешь, но это лучше, чем наблюдать за часами. Что-то и правда происходит. Теперь у нас есть драма, напряжение, тревога, эмоциональное содержание, и это — зрелище.

^ ^ ^

Нас всех занимает ответ на величайший вопрос. Как ни перефразируй его — «В чем смысл жизни?», «Какова моя цель?», «В чем дело?», «Кто я?», «Что есть истина?» и так далее — мы прямо сейчас смотрим на одно и то же объяснение всего. Можно и дальше прояснять проблему, сокращая ее до двух вещей, которые, как мы знаем, существуют, хотя одна из них не существует: осознанность и видимость. Когда бы мы ни задавали величайшие вопросы, мы спрашиваем о видимости. Почему видимость видна? Единственный возможный ответ, очевидно, такой: видимость видна ради осознанности. Что еще? А почему осознанности нужна видимость? Потому что если оно не осознает чего-то, то оно не осознает вообще ничего, но здесь нечего осознавать, поэтому нужно что-нибудь выдумать.

Это странное и неудовлетворительное объяснение — совсем не то, что мы надеялись или ожидали услышать, но элементы уравнения несомненны и складываются только одним способом. Если не принимать во внимание верования, то пространственно-временная, энергетически-материальная, дуалистистическая, причинная вселенная очевидно является зрелищем ради зрелища. Царство сновидений для Брахмана то же, что кино, ТВ, истории, игры, пьесы, книги для нас. Здесь нет высшего смысла, нет ценности искупления: никто никуда не попадает и ничто не имеет значения. Но ты складываешь числа, и в итоге все сводится к единице. Это доступно для прямого и несомненного знания, так что если ты сам подумаешь, то именно к этому и придешь.