Илья Кузьмич Тихонов. Да, виноват, дал ложные показания, готов отвечать по всей строгости. Мне тюрьма уже не страшна, страшнее худая слава. А что касается молодого человека, то видел я, как он приходил, и закрывал за ним, и дверь на палку закладывал. До этого же дверь была на одном замке: все дожидался я, пока лягут. Зачем грех на душу взял? Да жалко мне его стало. Затреплете, затаскаете, и все напрасно: не виноват человек. Попомните мои слова, либо Колькино, либо Геркино дело. А этого хлопца я хорошо знаю, хоть он и не знает, как меня по имени-отчеству: все вы да вы. Галины Гиндиной муж — хороший, умный парень, за границу, я слыхал, его посылают — значит, проверенный и нужный человек. Первого встречного не пошлют, это мне известно: сам много лет такими делами занимался. Вот я и рассудил: зачем ломать человеку жизнь? Небось и он не дурак: никто не видел, как пришел, как ушел. Нужно будет — сам скажет, а мне зачем? Скажу даже, что позвонил я ему на другой день и заверил: от меня никаких сведений они не дождутся. Он поблагодарил очень вежливо, а теперь, видите, пришлось сказать. Ну что ж, наверно, правильно рассудил, я таких людей понимаю. Почему знаю, что он не виноват? Замок у Людмилы Ивановны после него щелкнул. Как раз я дверь закладывал, слышу: покойница на ночь закрывается. Покойница — это я сейчас говорю, тогда-то она еще была живая. Я же вам говорю: либо Николай учудил, либо Герка, либо, значит, я. Конечно, моим словам у вас теперь нет веры, но все-таки возьмите на заметку. А за ложные показания — хоть из Москвы выселяйте. Виноват, не скрываю.
Стоп. Разберемся наконец с этой загадочной палкой, которая то появлялась, то пропадала, то опять появлялась. А заодно составим сетку времени.
22.00. Галина Карнаухова приехала к матери. Открыла своим ключом: дверь еще не была заложена. Ее приход видела Лида Пахомова, слышали Илья Кузьмич, Полина Дмитриевна и, очевидно, Гера.
23.00. Галина уходит. Слышали Лида Пахомова, очевидно, Гера и Полина Дмитриевна. Илья Кузьмич согласно первоначальным показаниям, провожает ее до двери и закладывает за нею дверь. Людмила Ивановна при этом в коридор не выходила (согласно показаниям Лиды Пахомовой и Ильи Кузьмича).
23.57. Гера Полуянов выходит к телефону. Звонит Галине. Занято. Идет на кухню, возвращается, снова занято. Дверь на палку еще не заложена: впрочем, и сам Тихонов теперь этого не отрицает.
0.00. На кухню выходит Лида, как она утверждает, налить чайник. На это у нее уходит около десяти минут: многовато. Гера курит у телефона.
0.10. Гера снова звонит Галине. Галина только что вошла. Просит подождать десять минут.
0.20. Второй звонок Геры Галине. Короткий разговор, о содержании которого мы узнали от самого Полуянова. Галина Карнаухова неохотно подтвердила, что имело место «нечто вроде предложения руки и сердца», довольно неожиданное для нее: впрочем, Гера всегда был «мальчиком с неожиданностями». Повода для такого предложения, по словам Галины, у Полуянова не было: их отношения никогда не заходили дальше совместных походов в кино, а после замужества Галины и вовсе ограничивались телефонными разговорами, довольно, впрочем, частыми. Симпатии своей Гера никогда не скрывал.
0.25. Илья Кузьмич приоткрывает дверь своей комнаты. Гера бросает трубку. По словам Галины, Гера прервал разговор оттого, что получил категорический отказ.
0.30. Гера звонит Андрею. Соседка сообщает, что он только что вышел (подтверждено). Видимо, «только что» — это до 0.10 (иначе Андрей знал бы о его первом звонке). Получается, что Андрей сорвался с места почти мгновенно: не вышел, а выбежал. В его состоянии такая поспешность вполне вероятна. Гера возвращается к себе. Дверь пока не заложена: очевидно, Лида Пахомова еще не легла.
0.40. Андрей Карнаухов входит в квартиру № 24, открыв дверь своим ключом. Илья Кузьмич утверждает, что он видел (именно видел, а не слышал), как тот вошел. Лида Пахомова ничего об этом не говорит. Слышала ли она именно эти шаги? В своих показаниях она говорит о шагах вообще: «До часу ночи взад-назад по коридору ходили». Полина Дмитриевна слышала, видимо, именно шаги Андрея.
0.45. Андрей Карнаухов выходит из комнаты Гиндиной, идет по коридору (Полина Дмитриевна не слышала обратных шагов), выходит из квартиры, Илья Кузьмич, согласно его вторым показаниям, закладывает за ним дверь на палку.
Как видим, между 0.00 и 0.45 сетка времени довольно густая. Преступник, где бы он ни находился, должен был выждать какое-то время, чтобы эта полоса хождений по коридору, выглядываний из дверей, звонков по телефону, хлопанья дверьми сменилась устойчивым затишьем. Действительно, к часу ночи жильцы квартиры, люди в большинстве не такие уж молодые, должны были угомониться. И тут в нашей сетке появляется зияющая дыра.
0.45–1.30. Гера Полуянов и Николай Пахомов спят крепким сном. Людмила Ивановна, по-видимому, тоже успела крепко заснуть: она не слышала, как убийца подошел к ее двери, как в скважину старого проржавевшего замка просунулся «узкий металлический предмет». Видимо, это была женщина с жестким и властным характером и не трусливого десятка: она была не из тех, кто увешивает дверь цепочками и замками. Один-единственный замок на ее двери, и тот не сослужил своей службы.
Итак, она не слышала приближения убийцы. Для ее лет у нее была отличная нервная система: два крупных разговора в течение одного вечера — и такой быстрый сон. Барбамил здесь ни при чем: когда снотворное принимается регулярно, оно перестает быть снотворным. Тем более что в эту ночь Людмила Ивановна приняла несколько меньшую дозу. Ничего не слышали и Илья Кузьмич, и Полина Дмитриевна, сон которых, по их показаниям, отличается чуткостью, не слышала ничего и Лида Пахомова, которая вставала к кроватке сына чуть ли не каждые пятнадцать минут.
1.30 (приблизительно) — глухой удар в стенку Полины Дмитриевны «где-то низко над полом». Где именно — она не может сейчас указать. Что это было — наткнулся ли убийца на тумбочку, или опрокинул ширму — и было ли вообще, неизвестно. Для нас это единственная, и притом сомнительная, привязка к моменту убийства.
А дальше сетка времени еще больше разрежается. Фактически это только два момента:
3.00. Лида Пахомова выходит из своей комнаты, идет по коридору, подходит к входной двери, убеждается, что она на палке. Ей кажется, что за дверью кто-то стоит. Когда действительно стояли за дверью, когда взламывали замок буквально в двух шагах, ей ничего не казалось, а сейчас кажется.
6.00. Проснулся Николай Пахомов. Он всегда просыпается раньше всех: ему на работу. Даже Илья Кузьмич — и тот встает чуть позже, в 6.30 или даже в 6.45. Итак, 6.00 — Николай проснулся и вышел в коридор. Минут через десять на кухню выходит Лида — готовить мужу завтрак. Илья Кузьмич не может припомнить, в котором часу встал. Во всяком случае, когда он вышел из комнаты, ванная была уже свободна: значит, примерно в 6.20. До 7.00 он, по выражению Лиды, «толчется на кухне». В 7.00 уходит на работу Николай, запирается у себя в комнате завтракать Тихонов, ложится досыпать Лида. Палку из двери вынимает Николай, при этом он, как обычно, шумит и ругается. Полина Дмитриевна просыпается от этого шума, но тут же засыпает снова. Илья Кузьмич не выходит до 8.30, когда он по обыкновению спускается за газетой. Гера спит крепким утренним сном: раньше девяти его не добудиться. Людмила Ивановна Гиндина лежит в своей постели мертвая, с лицом, накрытым подушкой. Так она будет лежать до 18.15, когда в квартиру вбежит запыхавшаяся Галина: весь день ее мучили дурные предчувствия, несмотря на заверения мужа, что все обойдется. Галина находит дверь комнаты матери полуоткрытой — «приблизительно на пять сантиметров». Была ли дверь в таком положении в 6.00? Ни Николай, ни Лида не обратили на это внимания. Возможно, дверь приоткрылась от сквозняка, когда уходил Николай. Либо — когда уходил убийца. Не может сказать ничего определенного по этому вопросу и Полина Дмитриевна, вставшая в 8.30 (правда, она в тот конец коридора не заходила). Илья Кузьмич в 8.45 отправился в Сокольники, где пробыл до 21.00: день выдался погожий. На кухню он, уходя, не заглянул, в тот конец коридора — тем более. Гера Полуянов, как обычно, проспал: он вскочил в 9.30 после неоднократных напоминаний матери и, даже не умывшись и не позавтракав, помчался в институт. Вернулся он в 21.30. Полина Дмитриевна уехала в свою школу к 10.00, во сколько вышла из дома — не помнит, что-нибудь около 9.40. Лиде Пахомовой малыш дал проспать до 10.00. Примерно час она находилась в квартире одна, если не считать малыша, то и дело выходила на кухню. Дверь Гиндиной так и не привлекла ее внимания, а что касается тишины, то Людмила Ивановна, по показаниям всех жильцов, иногда целыми днями не выходила из комнаты. В 11.00 Лида отправилась с малышом гулять, вернулась в 14.00, покормила Васеньку, перекусила сама и повела его гулять снова — уже до 16.00. Полина Дмитриевна была уже дома: она вернулась в 15.00 и готовила на кухне обед. Николай Пахомов вошел в квартиру одновременно с Галиной, то есть в 18.15. Жена не ждала его так рано, они начали спорить из-за обеда, и в это время раздался отчаянный крик Галины: «Мамочка, мама! Зачем ты это сделала?» Полина Дмитриевна обедала в одиночестве, она вскочила из-за стола и побежала выяснять, в чем дело.
