Танк MK-V № 9085 готовят к погрузке для отправки на фронт. Сентябрь 1919 года. Обратите внимание на семафор для передачи команд, установленный на крыше машины (РГАКФД).
Согласно этому штату, батальон включал в себя штаб (26 человек), пехотную роту (161 человек), техническую боевую роту в составе пулеметного, саперного, самокатного и конно-ординарского взводов и команды телефонистов (135 человек), нестроевую роту и обоз, всего 879 человек. Согласно приказа, командиром батальона назначался полковник Хомутов, позже его сменил капитан 1-го ранга П. Шишко бывший командир, отличившегося в ходе боев на Моонзундских островах осенью 1917 года, «Ревельского морского батальона смерти». Все прибывшие танки получили собственные имена: «Первая помощь» (название предложил генерал Н. Юденич, встречавший танки в Ревельском порту), «Белый солдат», «Капитан Кроми»,[1] «Освобождение», «Бурый медведь» и «Доброволец».
Сначала организационно танки были сведены в Отдельную танковую роту, штат которой утвердили в сентябре 1919 года. В ее состав вошли четыре машины, прибывшие еще в августе: «Первая помощь» (смешанный британско-русский экипаж), «Капитан Кроми» (то же), «Белый солдат» (экипаж из моряков) и «Бурый медведь» (смешанный экипаж из моряков чинов автоброневых частей).
11 сентября 1919 года танки впервые участвовали в бою. Они поддерживали наступление 4-й стрелковой дивизии генерала Долгорукова у деревень Рылово и Полна юго-восточнее Гдова.
Танки MK-V и МК-В, захваченные частями Красной Армии в Архангельске. Март 1920 года. Обратите внимание, что машины перекрашены в белый цвет, на бортах нанесены большие красные звезды (ИГ).
Трофейный танк МК-В на Троицком проспекте. Архангельск, март 1920 года. Хорошо видна красная звезда (с плугом и молотом внутри) на лобовом листе корпуса (фото из коллекции С. Ромадина).
Танк МК-В на территории Броневого ремонтного завода в Филях. Москва, лето 1920 года (фото из коллекции С. Ромадина).
Пулеметчик танка «Белый солдат» мичман А. Страхов позднее вспоминал об этом:
«Первое появление наших танков на фронте было похоже на парадное шествие. При нашем приближении красные поспешно отступали, оставляя свои окопы. Впереди нашей колонны шел, во весь свой высокий рост, начальник дивизии, генерал князь Долгорукий в сером генеральском пальто на красной подкладке. Рядом с ним, со стеком в руке — английский полковник, командовавший батальоном танков».
В этих боях части 4-й дивизии при поддержке танков отбросили части Красной Армии за реку Желча.
28 сентября 1919 года Северо-Западная армия начала наступление на Лугу. Здесь танки вновь поддерживали действия 4-й стрелковой дивизии — при их поддержке пехота белых выбила противника с занимаемых позиций, и начала движение в направлении Струги Белые. Как и в предыдущем бою, эффект от применения танков был больше моральный — красноармейцы часто обращались в бегство при одном виде этих машин. Однако дальнейшие действия боевых машин оказались невозможным из-за плохого состояния дорог и сильной изношенности самих танков (как и в случае с поставками для ВСЮР, англичане привезли Северо-Западной армии далеко не новые, а бывшие в употреблении машины). Поэтому 1 октября 1919 года все танки вернулись в Нарву для ремонта и отдыха экипажей.
12 октября 1919 года Северо-Западная армия генерала Н. Юденича (сменил на этом посту А. Родзянко 2 октября. — Прим. автора) начала наступление на Петроград. Три танка — «Первая помощь», «Бурый медведь» и «Капитан Кроми» — поддерживали действия 2-й стрелковой дивизии 1-го стрелкового корпуса белых, атаковавшей Ямбург. Машины поддерживала пехота Танкового ударного батальона. Очевидец так описал этот бой:
«В авангарде наступавших частей находились танки и Танковый ударный батальон. Для защиты временного, деревянного, моста (другие мосты, включая стальной железнодорожный, были взорваны во время августовских боев), красные сосредоточили значительные силы пехоты при поддержке артиллерии, броневых автомобилей и бронепоездов…
Сам мост со стороны красных был прикрыт кольцевым окопом, пулеметы которого держали верхнюю обшивку моста под перекрестным огнем.
Английские танки МК-V в Ревельском порту. Август 1919 года (фото из коллекции Я. Магнуского).
Несмотря на это, один из чинов Танкового ударного батальона, кадет Морского корпуса Георгий Меркулов, бесстрашно бросился на мост, увлекая за собой людей своего взвода, непосредственно за ними, в рассыпную, бросился и весь Танковый ударный батальон во главе с капитаном 1-го ранга Шишко. Красные бежали, мост был захвачен, и немедленно употреблен для переправы через реку и захвата Ямбурга частями 2-й стрелковой дивизии…
Из-за своей легкой постройки захваченный мост не мог быть использован для переправы 30-тонных танков, которые после розыска подходящего брода через реку Лугу около недели спустя, смогли присоединиться к наступающим частям, в районе Гатчина — Царское Село».
Как видно из приведенного отрывка, главную роль в захвате моста сыграли не танки, а пехотинцы Танкового ударного батальона.
Кстати, подтверждением этому служат и воспоминания Н. Редена, пулеметчика танка «Капитан Кроми»:
«Танковый батальон был предназначен для участия во фронтальном наступлении на окопы красных перед Ямбургом. Сразу же после наступления темноты мы разгрузили танки примерно в миле от расположения своих войск и придвинулись ближе. Двигатели оглушающе грохотали, и с этим поделать ничего было невозможно, но по каким-то необъяснимым причинам артиллерия красных молчала. Мы напряженно работали, таская из цистерн поезда бензин и жидкую смазку, проверяя каждый сегмент гусеничной тяги и пулеметы. Когда все было закончено, нам разрешили передохнуть…
Проснулся я, когда еще было темно. Со дна кабины тянуло холодом. Ноги и руки затекли и ныли от лежания в неудобном положении. Я дрожал от холода и возбуждения. Британец передал мне консервную банку с горячим дымящимся кофе, отдающим смазочным маслом, но не успел я ее опустошить, как заревели моторы, и экипажам было приказано занять свои места внутри танков.
Как только наш танк пересек линию окопов, занимаемых нашей пехотой, и двинулся дальше, бронированную дверцу плотно закрыли. Мы, восьмеро танкистов, оказались в изоляции от внешнего мира.
Сидя впереди, рядом с капитаном, я не мог понять, идет ли за нами пехота. Я напряженно вглядывался сквозь ряд отверстий. Впереди расстилалось широкое, ровное поле, а за ним лес высоких деревьев. Присутствия противника не наблюдалось, но я знал, что красные впереди и ведут по нам огонь. Через каждые несколько секунд на нашем пути вздымались фонтаны черной земли.
Танк MK-V № 9261 после разгрузки в Ревеле. Август 1919 года. Впоследствии эта машина получила название „Первая помощь“ (фото из коллекции Я. Магнуского).
Артиллерия красных вела заградительный огонь, но внутри танка мы ничего не слышали, кроме шума моторов. Когда же достигли середины поля, пулеметы красных сосредоточили огонь на нас. Прошло несколько минут, прежде чем я понял, что глухое безобидное постукивание производят пули, отскакивающие от бронированной плиты впереди меня. Удары стали о сталь выбивали частички краски и металла во внутренней стенке танка, оставляя порезы на моих руках и щеках. Я взглянул на капитана: его напряженное, застывшее лицо кровоточило в нескольких местах.
