Скупые находки археологов — примитивные кремневые и костяные орудия, убогие земляные жилища, следы охотничьих стоянок в пещерах и других укрытых от непогоды местах — свидетельствуют о том, что в это время, которое археологи обычно называют «мезолитом» или «среднекаменным» веком, человечество еще не успело выйти из состояния первобытной дикости.

Невозможно вообразить, что в эту же самую эпоху на некоем острове или даже материке, омываемом водами Атлантического океана, процветала высокоразвитая цивилизация, основанная на широком использовании металлов в различных отраслях техники, знакомая с кораблестроением, градостроением, письменностью, законами, государственными учреждениями, не отказавшись от общепринятых в современной науке представлений об основных путях и закономерностях исторического развития человеческого рода; если, конечно, только не предположить, что создателями этой удивительной цивилизации были некие пришельцы из космоса. Кстати, эта мысль уже не раз проскальзывала в необозримой и не поддающейся точному исчислению литературной продукции атлантоманов. Бессмысленно искать на дне океана следы этой великой прародины всех земных цивилизаций — ни одна из предпринимавшихся в этом направлении попыток до сих пор не принесла желаемых результатов. Столь же бессмысленно надеяться на то, что когда-нибудь будут найдены материальные остатки праафинской и праегипетской культур, которые, по версии Платона, должны были существовать одновременно с цивилизацией атлантов и вместе с ней погибли.

Если для историков и археологов одиннадцать с половиной тысяч лет, отделяющих момент гибели платоновской Атлантиды от нашего времени, — срок слишком большой в масштабах всемирной истории, то для геологов и океанографов — специалистов по истории морского дна этот хронологический отрезок, напротив, слишком короток, чтобы можно было предположить, что за это время в очертаниях акватории Атлантического океана произошли сколько-нибудь существенные изменения и даже исчез в морской пучине целый материк, территориально превосходивший, по словам Платона, Азию и Ливию[52], вместе взятые. Итак, «свидетельства» греческого философа о времени гибели Атлантиды, так же как и о ее местоположении далеко за пределами известной народам Древнего мира ойкумены (обитаемой части Вселенной), среди просторов почти не изученной античными мореходами Атлантики, представляются одинаково невероятными, если подходить к ним с позиций двух совершенно различных наук — истории и геологии.

Столь очевидное неправдоподобие платоновского мифа, его чрезвычайная уязвимость в столкновениях с подлинно научной критикой уже давно поставили вопрос о необходимости внесения в него весьма существенных поправок, чтобы такой ценой спасти его основное «историческое» содержание. Для этого были предприняты попытки приблизить описанные в мифе события к другим, считавшимся более или менее твердо установленным историческим фактам, поскольку их удалось зафиксировать с помощью письменных или археологических источников. В связи с этим неоднократно высказывалось предположение, что Платон то ли сам сильно напутал в хронологии, то ли просто слепо перенял те совершенно фантастические даты, которые он обнаружил в своем источнике (таким источником одни считали какие-то записки Крития, сделанные со слов его деда Крития Старшего, который, в свою очередь, слышал рассказ об Атлантиде из уст самого Солона; другие полагали, что в семействе Крития могли сохраниться черновые наброски к большой поэме об Атлантиде, которую будто бы собирался написать Солон, — об этом его замысле упоминает Плутарх в биографии афинского законодателя. Эти черновики могли попасть в руки Платона, который использовал их в своей работе над диалогами «Тимей» и «Критий»). Предполагалось, в частности, что сам Платон ровно в десять раз увеличил все цифры, содержавшиеся в первоначальной версии истории Атлантиды, в результате чего и возникла совершенно неправдоподобная дата ее гибели — за 9 тысяч лет до посещения Солоном Египта, тогда как на самом деле следовало читать «за 900 лет», что давало вполне приемлемую датировку для изображенных в мифе событий — приблизительно где-то в начале XV века до н. э.

Вполне возможно, однако, что, сочиняя свою «правдивую историю», Платон напутал не только в хронологии, но и в географии и локализовал описываемые им события совсем не там, где они происходил и в действительности. Следует заметить, что эта мысль возникла очень давно и породила поистине бесконечную цепь всевозможных предположений и домыслов, нередко еще более фантастических, чем сама платоновская версия мифа. Где только не искали Атлантиду люди, твердо уверовавшие в ее историческую реальность, но по тем или иным причинам не согласные со своим первоисточником, то есть с Платоном, в одном лишь пункте, а именно в том, что она действительно находилась в Атлантическом океане. Иные участники этого «всемирного розыска», как остроумно назвал погоню за призраком платоновского материка лингвист А. М. Кондратов, были уверены, что следы его могут быть обнаружены лишь на дне моря (только какого?), другие склонялись к мысли, что их следует искать, скорее, где-то на суше. Один за другим возникали и вскоре исчезали, не выдержав проверки фактами, миражи затонувших материков и исчезнувших цивилизаций: Атлантида на Скандинавском полуострове со столицей в шведском городе Упсале; Атлантида за полярным кругом, в районе современного Шпицбергена; Атлантида, опустившаяся на дно Азовского моря и исчезнувшая в балтийских водах; Атлантида на Кавказе и на побережье тропической Африки в районе Гвинейского залива; Атлантида на месте теперешней пустыни Сахары и в дебрях тропических лесов Амазонии и, наконец, Атлантида в Индийском и Тихом океанах (так называемые Лемурия, или Гондвана, и Пацифида)[53]

Наиболее умеренная фракция атлантоманов, среди которых было немало серьезных ученых, работавших в различных отраслях науки, полагала, что если уж искать Атлантиду, то лучше всего не там, где ее поместил сам Платон и где ее упорно искали наиболее ортодоксально настроенные его почитатели, то есть в просторах Атлантики, а в пределах Средиземноморского бассейна, географически гораздо более близкого к Греции и вследствие этого гораздо лучше известного самому Платону, а также его современникам и предшественникам. В течение XIX–XX веков появилось, по крайней мере, несколько десятков гипотез, создатели которых локализовали Атлантиду в разных концах Средиземноморья, а также на его побережьях, островах и полуостровах. Одни искали ее у берегов или на берегах Северной Африки и Испании, другие — у западного побережья Италии, в водах Тирренского моря, третьи — в районе острова Сицилия, четвертые — в Восточном Средиземноморье, у берегов Сирии, Палестины, Египта. Наконец, как в детской игре «тепло — холодно», поиски приблизились вплотную к берегам и островам Эгейского моря и теперь уже велись совсем неподалеку от Афин — родины автора мифа об Атлантиде.

Тем временем в поле зрения ученых и энтузиастов-дилетантов, занимавшихся поисками Атлантиды, попала ранее совершенно неизвестная науке минойская цивилизация острова Крит, только что извлеченная из небытия усилиями А. Эванса и других европейских и американских археологов. Одним из первых откликнулся на это выдающееся археологическое открытие русский поэт М. Волошин. В уже цитированной нами прежде статье «Архаизм в русской живописи» он писал: «XX веку, первый год которого совпал с началом раскопок Эванса на Крите, кажется, суждено переступить последние грани нашего замкнутого круга истории, заглянуть уже по ту сторону звездной архаической ночи и увидеть багровый закат Атлантиды. С той минуты, когда глаз европейца увидел на стене Кносского дворца изображение царя Миноса в виде краснокожего в короне из птичьих перьев, напоминающих головные уборы северо-американских индейцев, первая связь между сокровенным преданием и исторической достоверностью положена, первая осязаемость о существовании Атлантиды зажата в нашей руке». В том же 1909 году, когда в журнале «Аполлон», выходящем в Петербурге, было опубликовано эссе Волошина, в лондонской газете «Таймс» появилась статья «Потерянный континент», подписанная неким Фростом, сотрудником университета в Белфасте. Как нетрудно догадаться, они были посвящены тому же извечному вопросу о местонахождении Атлантиды. Если Волошин, насколько можно понять патетический слог его статьи, склонен был оценивать минойский Крит как один из крайних форпостов цивилизации атлантов в Средиземном море, то Фрост просто отождествил этот остров с платоновской Атлантидой, отметив в ее описании ряд признаков, сближающих ее именно с Критом.