Мы не можем завершить наши размышления об исторической основе мифа о Троянской войне, не упомянув еще об одном любопытном источнике, возможно имеющем если не прямое, то хотя бы косвенное отношение к этому же сюжету. Впервые этот источник стал достоянием науки в 1924 году в связи с сенсационными открытиями швейцарского лингвиста Э. Форрера, которому удалось прочесть в текстах из дворцового архива хеттских царей, найденного во время раскопок древней цитадели в Хаттусе (совр. Богазкеой, Центральная Турция), несколько, как он утверждал, греческих имен. Все они были хорошо известными именами мифических героев. Среди них мы видим Атрея — родоначальника царского дома Атридов, отца братьев — предводителей ахейского войска под Троей Агамемнона и Менелая; Этеокла — одного из двух сыновей прославленного фиванского героя и царя Эдипа, погибшего в кровавой схватке со своим родным братом Полиником; Андрея — тоже мифического царя беотийского города Орхомена и, наконец, Александра. По мифу таково было второе греческое имя царевича Париса — похитителя Елены, признанного главным виновником Троянской войны. Правда, в дальнейшем некоторые из этих, как считали другие ученые, чересчур смелых догадок Форрера были отвергнуты. В самих хеттских текстах обнаруженные им якобы греческие имена звучали совсем не по-гречески. Так, вместо «Атрея» читалось «Аттарисья» или, может быть, «Аттарсия», вместо «Этеокла» — «Тавагалава», вместо «Андрея» — «Антарава». Известное сходство с греческим Александрос можно было признать лишь в имени Алаксандус. В этом единственном случае правильность чтения Форрера подтверждали также и некоторые другие факты.
В письме хеттского царя Муваталлы, адресатом которого является Алаксандус, его имя прямо связано с названием не то города, не то местности, которое может читаться как Вилуса или в других текстах Вилусия. В этом названии довольно легко угадывается, вероятно, искаженное на хеттский манер (В)илиос или (В)илион — одно из двух названий гомеровской Трои. В том же письме Муваталлы Форрер обнаружил и еще одну любопытную деталь, как будто тоже подтверждающую его первую догадку. Среди богов Вилусы фигурирует божество по имени Аппалиунас, в котором Форрер без труда узнал Аполлона — главного покровителя и защитника Париса и вообще всех троянцев в «Илиаде». Но если и этого мало, то вот еще один факт, эффектно дополняющий общую картину. В египетских надписях, повествующих о знаменитой битве при Кадеше (около 1300 года до н. э.), в которой войска фараона Рамзеса II были разбиты хеттами, среди союзников хеттов упоминается племя дрдни, что довольно близко напоминает одно из наименований троянцев все в той же «Илиаде» — дарданы. Письмо Муваталлы к Алаксандусу Вилусскому, также написанное где-то около 1300 года, представляет собой договор о дружбе, союзе и помощи, которую правитель Вилусы должен оказывать хеттскому царю в случае его столкновения с какой-нибудь третьей державой. Отчего бы не предположить, что троянцы (дарданы) сражались на стороне хеттов в битве при Кадеше, выполняя условия этого или какого-нибудь другого еще раньше заключенного договора?
Все эти замечательные совпадения должны вдохнуть в душу усталого читателя хороший заряд оптимизма. После долгих блужданий во тьме вдали как будто наконец-то появился просвет. Из переписки хеттского царя Муваталлы нам удалось узнать, что действительно существовал по крайней мере один из главных героев троянского цикла мифов — Александр, он же Парис, а это не так уж мало. Исторической реальностью, а не плодом поэтического вымысла мы должны признать также и саму Трою — родной город Париса, который был известен хеттам, как это следует из того же письма Муваталлы, под другим своим названием — Илион-Вилуса. Правда, вдумчивый читатель наверняка обратит внимание и на некоторые пусть не очень существенные, но все же досадные расхождения между свидетельствами греческого мифа и хеттского клинописного текста. В мифе Александр всего лишь троянский царевич, один из многих сыновей престарелого царя Приама. Хетты знали его как самостоятельного правителя, вероятно царя или князя Вилусы. Еще важнее расхождение в хронологии. Между временем, когда жил и правил Алаксандус из Вилусы, и временем Троянской войны, как его определяли наиболее авторитетные греческие хронографы (1184 год до н. э.), получается разрыв продолжительностью более чем в сто лет. И даже если взять явно заниженную Блегеном датировку гибели Трои VIIa — 1260–1250 годы до н. э., разрыв, хотя и не такой большой, все же остается. Возможен только один выход из этого затруднительного положения, если мы признаем, что под Вилусой хетты подразумевали не Трою VIIa, а предшествующую ей Трою VI, которая погибла где-то около 1300 года до н. э., то есть примерно в то время, к которому относится и письмо Муваталлы к Алаксандусу.
Но главные трудности нас ждут впереди. В своем рассказе мы еще не упомянули о двух удивительных открытиях Э. Форрера, которые он сделал, читая другие документы из того же хеттского архива в Хаттусе. А между тем эти открытия намного усложняют всю ситуацию, казавшуюся до сих пор простой и ясной. Так вот, во-первых, Форрер установил, что кроме названия Вилуса-Илион хеттам было известно еще и название Троя, звучавшее в их языке как Труиса, а может быть, и как Троиса, Тарувиса, Тарвиса и т. д. Это название было прочитано знаменитым лингвистом в длинном перечне областей или, может быть, городов страны Ассува, занимавшей, по всей видимости, северо-западную часть Малой Азии[23]. Рядом с топонимом Труиса в этом же перечне стояло уже знакомое нам Вилуса, в несколько видоизмененной форме Вилусия. Отсюда следует вывод, что хеттам Троя и Илион были известны не как разные названия одного и того же города, как использует эти два слова Гомер, а как названия двух разных, хотя, вероятно, и расположенных по соседству, городов или областей. Возможны различные объяснения этого странного парадокса: 1) Вилуса и Труиса в перечне городов страны Ассува вовсе не тождественны Илиону и Трое; 2) такое тождество допустимо лишь в каком-то одном из этих двух случаев; 3) в греческой поэтической традиции, восходящей к XIV–XIII векам до н. э. и позднее использованной Гомером в «Илиаде», оба эти города каким-то образом слились (может быть, благодаря их близкому соседству на карте Малой Азии) и образовали один город с двойным названием. Какое из этих трех объяснений соответствует действительности, мы пока не знаем.
Во-вторых, Форрер вычитал в документах дворцового архива Хаттусы еще одно легко узнаваемое название — Аххиява. Так называлось некое могущественное государство, находившееся в довольно сложных то мирных, то враждебных отношениях с Хеттским царством. Несмотря на то что интересы обоих государств довольно тесно между собой переплетались и упоминания об Аххияве встречаются в хеттских источниках неоднократно, до сих пор ученым не удалось установить точное местоположение этого влиятельного соседа Хеттской державы. Существует несколько различных вариантов решения этой сложной проблемы. Сам Форрер поместил Аххияву на южном побережье Малой Азии, в области, которая в более поздние времена называлась Памфилией. Высказывались, однако, и другие предположения. Одни считали наиболее подходящим местом для Аххиявы один из трех больших островов, примыкающих к Малой Азии с юга: Родос, Кипр или Крит, другие называли западное побережье той же Малой Азии с городом Милетом, третьи — район Троады на северо-западе полуострова. Самая же смелая (но не самая правдоподобная) из этих догадок заключалась в том, что под Аххиявой хетты подразумевали то ли всю балканскую Грецию, то ли какую-то ее часть, например Пелопоннес. Почему эта проблема привлекла к себе столь пристальное внимание ученых-историков и лингвистов и вызвала бурную, никак не затихающую дискуссию? Ответ напрашивается сам собой. В названии государства Аххиява довольно легко угадывается слово, родственное одному из трех гомеровских названий греков «ахайой» или, еще точнее, «ахайвой», то есть «ахейцы» («Аххиява», очевидно, может считаться производным от имени народа, означая «Страна ахейцев»). Если это действительно так, а большинство ученых, специально занимавшихся этой проблемой, убеждены в том, что иначе и быть не может, то открытие Форрера имеет огромную историческую значимость. Ведь ему удалось найти самые древние из всех известных в науке упоминаний о греках в восточных источниках, причем из этих упоминаний ясно следует, что уже в те времена, к которым относятся тексты из хаттусского архива (в основном это XIV–XIII века до н. э.), греки-ахейцы были одной из самых влиятельных политических сил в Восточном Средиземноморье, с которой не могла не считаться даже такая могущественная держава, как Хеттское царство. Поэтому вполне понятно стремление ученых по возможности точно определить то место на карте, где могло находиться загадочное государство Аххиява.
