- Что такое машины?
Виктор пояснил, привел, как пример, корабль, авиэт, которые Эла видела. Спросил:
- У вас машин нет?
- Нет, - ответила Эла.
- Что же у вас?..
- Музыка.
С минуту Виктор глядел на нее, не зная, как продолжать разговор, но тут зашевелилась, заявила о себе куча вопросов, которые у него накопились. Виктор спросил:
- А ты кто?
И еще с минуту он ждал, пока Эла ответила:
- Песня.
Солнце коснулось горизонта, повеяло свежестью.
Виктор и Эла поднялись, пошли по окраине площади.
Не было шуткой, когда Эла ответила Виктору, кто она, и еще ответила на многие его вопросы. Музыка жила в этом мире - невидимая, разумная. Музыка-математика, музыка-цивилизация.
- Город? - говорила Эла. - Это твое понятие. Мы живем обществами, и каждое общество - музыкальный аккорд, симфония.
- Посмотри, - она подошла к одному из домов, - здесь мелодия.
Жестом открыла нишу в зеленой стене. Едва слышное до этого звучание вырвалось на площадь. Звенели струны: мелодия поднималась, набирая высоту, силу, и опускалась в медленном ритме. Литавры, может быть, другие инструменты, похожие на литавры, кончали каждый аккорд. Паузы между концом и началом аккордов были как вздохи. Струны пели, литавры заканчивали аккорд, и это было похоже на успокоенное дыхание после большого, хорошо сделанного труда.
Эла закрыла нишу, и они подошли к другому зданию, порталом выходившему на площадь. И здесь Эла открыла дверь, новая музыка разлилась в воздухе - пели электротромбоны в сопровождении гулкого барабана, изображая марш или шествие очень медленное, будто шагали гиганты.
Из соседней беседки Эла извлекла самбу или что-то очень похожее на нее огненный ритм. Из высокого купола рядом песню в два голоса: альт и сопрано.
В городе жила музыка, и сам город, на упрощенный взгляд Виктора, был фонотекой, музыкальным хранилищем. Но зачем, для кого?
Расстояния между домами были порой неравными, будто здесь тоже стояли дома, а теперь их нет.
- Здесь были дома? - спросил Виктор.
- Да.
- Где же они?
- Исчезли. Коконы исчезают, - непонятно ответила Эла.
Виктор еще хотел спросить о домах, но промолчал: голова у него шла кругом.
Они обошли площадь, пошли по улице, которой входили в город, но уже в обратном направлении - Виктору надо было на корабль. Сумерки зрели неторопливые, светлые, холмы хорошо были видны, и тропинка - след на траве была видна. Тропинка довела их до подножия холма.
- Пойдешь со мной? - спросил девушку Виктор.
- Пойду.
В лесу стемнело, и Виктору нелегко было ориентироваться на неизвестной местности, но Эла безошибочно вывела его на поляну, к авиэту и кораблю.
- Машины?.. - В голосе Элы прозвучало то ли недоумение, то ли смешок.
- Машины, - ответил Виктор.
- Зачем?
- Чтобы прилететь сюда. К вам. - Зачем? - спросила Эла опять.
Виктор взял ее за руку, ввел в кабину подъемника. Ничто в корабле не вызвало у Элы удивления, любопытства. Это задело Виктора, как смешок возле подъемника. Судя по первому впечатлению и по вопросам Элы, техника была в этом мире новостью. Не заинтересоваться техникой было нельзя. Однако Эла без робости прошла коридором в салон-каюту, села в кресло, которое ей предложил Виктор, и не спрашивала его ни о чем, пока он готовил ужин, устанавливал на столе приборы.
Поела она немного и, когда ужин был окончен, преподнесла Виктору, как и при встрече, листок с водой и сама из такого же листка выпила воду.
- Как ты это делаешь? - спросил Виктор, имея в виду листок кувшинки, их было на столе два.
- Мне так хочется, - ответила Эла.
- Откуда ты знаешь слова, мой язык?
- Через твои мысли, они звучат...
Разговаривали они долго, и в разговоре бывало всякое: открытие друг друга, доброжелательность, порой угловатость, непонимание - все было. Но самым поразительным оказалась история невидимого народа, населявшего планету, имя которой в произношении Элы было - Иллира.
- Мы происходим, - рассказывала Эла, - от звона ручьев, шороха трав, листьев, дождя и грома. Мы материализованный звук, если говорить твоими словами.
Виктор слушал странную речь, не перебивая.
- На Иллире эволюция шла другими путями. Звук рождает в воздухе не только колебательные движения, волны, - это слишком элементарное восприятие. Звук рождает поток электронов, тончайшее облачко, которое в процессе эволюции - в нашей атмосфере, имею в виду, - оговорилась Эла, - стало живым. Так же, как на Земле атомы и молекулы сложили живой белок. Эволюция создала цивилизацию. Звук можно материализовать в предмет, в живое существо, если хочешь. Но в основе нашей цивилизации гармония, музыка, а в основе музыки - математика.
На секунду Эла умолкла, посмотрела на Виктора:
- Математика сама гармония, музыка. Ты согласен?
- Почему ты одна? - спросил Виктор.
- Я не одна. Нас много.
- Кто они? - спросил Виктор. - Ученые, звездоплаватели?
- Каждый из них - музыка.
- Но ты земная девушка! - воскликнул Виктор. - У тебя тело, глаза, улыбка!
Эла ответила:
- Ты еще ничего не знаешь...
Виктор проводил ее, опустил в подъемнике.
- Пойдешь одна?
- Да.
Ночь стояла темная, звездная. Луны у планеты не было. Млечный Путь лежал над лесом, по горизонту миллиарды и миллиарды звезд. Каких только миров нет среди них...
Виктор не спросил, где живет Эла, куда пошла. Поднялась из-за стола, оборвав рассказ на полуфразе. Никогда не перестанет удивлять человека вселенная. Никогда не будет ей предела. Двадцать два парсека. Потом сто двадцать два. Потом тысяча... И звезды, звезды... Виктор все еще смотрел на Млечный Путь.
В корабль он не поднялся - душно, устроился в кабине авиэта в кресле.
Разбудило его легкое прикосновение к лицу:
- Проснись!
Эла наклонилась над ним.
- Ты? - Виктор коснулся ее волос, плеч. Хотелось, чтобы она наклонилась ближе. Хотелось обнять ее. Виктор не сделал этого: "Ребячество, - подумал он. Вздор и ребячество..."
- Я уже давно здесь, - сказала Эла.
Виктор спрыгнул на траву, зачерпнул полные ладони росы. В лесу сквозь деревья цедился туман, трава была тяжелой от влаги.
- Что будем делать? - спросила Эла.
- Полетим? - Виктор бросил полотенце в кабину, тронул авиэт, отводя его от корабля в сторону.
