Первое время «Кайл» был очень сильно не в духе. Вероника понимала, что сто восемьдесят лет в темноте и тишине – а иначе он бы и не выжил – не даются просто так, и у «духа» не может быть сразу хорошее настроение. Но со временем поведение Адена начало выводить её из себя. Тем более, каждый новый день приносил новые проблемы – приближалась сессия, надо было готовиться, а не слушать недовольство «духа». Не выдержав, Вероника попросила Санни, лучшую ученицу академии и дочь богини любви, связать их чувства в надежде, что «Кайл» почувствует всю силу её гнева. Не тут-то было: оказалось, «дух» переживает эмоции куда тяжелее, чем она сама, и это обернулось ещё большей проблемой.

Признать свою ошибку и попросить Санни всё исправить? Ни за что. Тем более, Вероника невольно коснулась прошлого «Кайла» и не могла просто так его отпустить, ничего не узнав. А чувственная и телепатическая связь помогали иногда прощупать его вновь.

Правда, вскоре это желание растаяло без следа – «Кайл» сказал, что отец Вероники, Порождающий тьму Деланей, был тем, кто убил его. Но оговорился, что это не было полновесным убийством, а, скорее, казнью. Это  было недалеко от правды – Деланей был тем, кто увидел смерть подопечной Адена, и тем, кто первым поднял вопрос о наказании.

Но Вероника тогда не знала деталей и продолжала верить «духу». Тем более,  тому были причины – боги вздумали устроить соревнования между Одарёнными и их хранителями, и едва ли ни каждый этап она проходила с помощью «Кайла». Да и экзамен тоже, чего скрывать. Да и до этого… Порой казалось, что без «соседа» она не может и шагу ступить.

Проблем с каждым днём становилось всё больше. Вероника умудрилась рассориться с Санни во время второго этапа. Позже выяснилось, что это произошло по вине Алины, её соседки и единственной подруги – та мошенничала с самого начала при поддержке своей хранительницы, богини любви. И когда всё вскрылось, начался настоящий хаос.

Больше боги не стеснялись жульничать – они поняли, что всё можно, если осторожно. Они посетили своих чемпионов и сделали предложения, от которых нельзя отказаться. Это привело к тому, что весь день накануне финала Санни, Джереми и Вероника старательно избегали друг друга, делая вид, что всё в порядке.

Бал лицемерия закончился быстро. В пещере, где проходило последнее состязание, оказалось слишком много тёмных духов. Джереми погиб, а его хранительницу, Ведущую битву Сиири, бывшую в том числе и покровительницей академии, обвинили в преступлении. История прошла круг и замерла в исходной точке – вопрос об изгнании бога поднялся в Мире грёз во второй раз.

Правда, небожители сделали всё, чтобы обезопасить себя от такого исхода. До начала соревнований они заключили магический контракт, в соответствии с которым никого нельзя было изгнать, лишить Дара, статуса бога, Столпа и так далее. Кто-то счёл, что такое преступление выходит за рамки соревнований, а потому должно судиться вне договора; кто-то говорил, что договор есть договор, и следовать надо ему. Так и не придя к общему решению, небожители сошлись в битве на Священной земле.

Вероника наблюдала за ней издалека. За сутки до этого Деланей забрал её с острова, где проходило финальное испытание, и привёл в своё тайное убежище. Там он попытался склонить её на свою сторону, убеждал, что боги окончательно выжили из ума, и что только возвращение Создателя, отца небожителей, сможет всё исправить. А надавить на него можно только с помощью Одарённого…

Главный жрец, Элиот Кэмпбелл, одному ему известным образом призвал Создателя, и тот остановил битву. Деланей привёл Веронику на поле боя. Он приказал дочери убить Создателя. Вероника же положилась на чутьё, и оно вывело на верный путь. Она заставила Деланея назвать себя своей дочерью, и бог тьмы в тот же миг лишился Дара и бессмертия.

На глазах изумлённых людей и небожителей из тени Деланея на свободу вырвалась Дьяволица – та, кого все считали вселенским злом. Она похитила Создателя и сбежала, оставив богов сиротами, а людей – в руинах веры. Во всяком случае, так показалось Веронике – после всего, что произошло, у неё не осталось причин доверять небожителям. Всем, кроме одного.

Дарующий пламя Аден, прощённый, вновь обрёл доброе имя и вернулся в Мир грёз. Вероника провожала его с замиранием сердца, втайне боясь, что они видятся в последний раз. Зря – сосед вернулся на землю выздоровевшим, помолодевшим и таким же навязчивым, каким был в своё время Джереми.

Конечно, причин тому было несколько. Аден не мог не быть благодарным «соседке» за спасение, да и привык, наверное. Она-то уж точно забыла, каково было раньше, когда её мысли не были связаны со своевольным духом… вернее, божеством.

Но было ещё кое-что, перекрывавшее любые личные дела. Туманный мир, куда Джина забрала Создателя. По слухам, это – тёмное зеркало Мира грёз, огромное пространство, заполненное непроглядным туманом. Ориентироваться там могли только те, кто одновременно сосредотачивал в руках Дары света и теней, а Вероника осталась последней во всём мироздании, кому подчинялась тьма. И потому именно ей предстояло спуститься туда в поисках похищенного Создателя.

Всё по справедливости. Лишила вселенную бога тьмы – расплачивайся. И плевать, что это был единственный выход. Чтобы никто не умер…

Бог тьмы не только повелевал тенями, но и управлял миром мёртвых. Оставшись без контроля, души могли сорваться в любой момент. Деланей не уставал напоминать об этом при каждой встрече и советовал не затягивать с тренировками, но Вероника не была к этому готова.

Слишком сложно было встречаться ночами с богом тьмы, убивающим её лучшего друга, а днём – с отцом, желающим ей добра. Это сводило с ума. Неудивительно, что у неё не хватало сил улыбаться. Особенно Адену, который должен был понимать её состояние как никто другой. Рядом с ним хотелось не натягивать фальшивое счастье на лицо, а быть настоящей, искренней, пусть и вечно недовольной.

– Потерпи, – буркнула Вероника и опустила взгляд. – Я же терпела.

Аден покачал головой. Несколько долгих мгновений всматривался в её лицо. Веронике отчаянно хотелось растянуться и демонстративно отвернуться к стенке, но бог огня занимал половину кровати. А для того, чтобы сбросить на пол небожителя, пусть и настолько знакомого, настроение было недостаточно плохим.

Кажется, сегодня был совсем не её день… верней, ночь.

– Ты не сможешь вечно избегать встречи с отцом, – заговорил Аден. – Время идёт. Со дня на день в мире мёртвых начнётся бунт, и тогда…

– Да слышала я уже эту песню! – вспыхнула Вероника и с силой потянула одеяло на себя. Аден не шелохнулся. – Я встречусь с ним, ясно?

– Когда?

Вероника снова дёрнула одеяло. Без толку.

– А когда нужно?

– Завтра.

Зараза. Если пообещает сейчас – придётся выполнять. Вероника выдохнула. Надо решаться – Аден прав, вечно бегать невозможно. Тем более, Деланей старался идти навстречу, исполнять роль заботливого отца. Пора бы сделать шаг в его сторону.

Она натянула одеяло. Аден сохранял невозмутимость.

– Хорошо, – выдохнула Вероника. – Одеяло отдашь?

Бог огня кивнул и резко встал. Вероника не успела среагировать и опрокинулась на кровать.

– Спокойной ночи, – фыркнул Аден.

Вероника схватила подушку, развернулась и от души размахнулась.

Кровать перед ней была пуста.

Раздражение схлынуло, оставив за собой такую же пустоту в душе. Хочется или нет, но Вероника обрела отца. Да, спустя семнадцать лет, да, в лице незнакомца, которого не знал никто, кроме Джины. Что поделать. Желания не всегда исполняются так, как нам хочется, но, зараза, исполняются же? А дарёному коню, как известно…

Вероника бросила подушку в изголовье и растянулась на кровати. Бездумно уставилась в потолок.

Следующие семнадцать лет, загадывая желания на день рождения при свечах, она будет задумывать гору ванильного мороженого. Это вроде нельзя превратно истолковать…

 Мир грёз изменился. Да, прошло сто восемьдесят лет, да, долгие годы отсутствия не так легко восполнить. Можно придумать ещё десяток похожих отговорок, но суть не изменится – для Адена это место больше не было домом.