В ранней юности тогда еще неопытный и наивный Эсмене регулярно упрекал куэтанцев в чрезмерной меркантильности, но потом понял, почему им в похожих ситуациях гораздо ближе позиция барона, нежели бессеребренников-монахов, поскольку новобрачным надо не просто вместе жить - надо еще и поразмыслить, где жить, как жить и на что жить, в особенности когда дети появятся. После всего, что с ним произошло, бывшего чемпиона удивляло только одно: неужели до сих пор встречаются столь наивные люди, которые готовы отречься от всех мирских благ и даже от своего "я" во имя некоей абстрактной высокой цели, которая на деле оказывается бесплатной работой на очередных Старших Богов?

***

Мастер Чоу под покровом ночи приполз в деревеньку светлых эденийцев и залег в кустах.

Надо было разведать обстановку.

15. Победитель шоканов

Заползший в деревеньку светлых эденийцев мастер Чоу спрятался в кустах, чтобы его не заметили, и принялся внимательно следить за происходящим вокруг, чтобы не упустить момент, когда можно будет незамеченным поймать на улице новую собачку. Мастер не хотел попадаться на глаза жителям деревни, ибо те бы расценили похищение одной из многочисленных бегавших по деревне собачек как жуткое святотатство: дело было в том, что светлые эденийцы, отказывая себе в лучших кусках, откармливали собачек в жертву бывшему протектору Эдении Аргусу.

Аргус, один из Младших Богов, был весьма примечательной личностью. В бытность свою протектором Эдении он корчил из себя пламенного сторонника Старших Богов и, страстно уверяя их в своей любви и преданности, ползал на коленях перед их алтарем по десять раз на дню, возжигая благовония и читая молитвы, хотя в душе при этом тайком мечтал, чтобы хоть кто-нибудь из них сдох или сложил с себя полномочия, потому что тогда у Аргуса появился бы шанс занять вакантное место Старшего Бога: экс-протектор Эдении был первым в очереди на получение статуса Старшего Бога после Рейдена.

Аргус был двуличным трусом и сластолюбцем: взяв в жены первую красавицу Эдении Делию, владевшую огненной магией, он гулял от нее направо и налево, подарками, деньгами, уговорами и даже угрозами добиваясь милостей от эденийских женщин. Когда эденийские воины проиграли десять турниров подряд, горе-протектор не вышел вместе со своими пламенными поклонниками навстречу врагу с оружием в руках: прихватив с собой любимую женушку, он сбежал просить убежища в Земной Мир под крылышко Рейдена, Тьена и Старших Богов: убежище ему предоставили, и с тех пор Аргус жил себе припеваючи... на чужие денежки. Ходили слухи о том, что Аргус незадолго до позорного бегства собственноручно прикончил двух своих сыновей Дэгона и Тэйвена; причиной, согласно слухам, послужило то, что юноши, узнав о нападении врага, хотели идти вместе с королем сражаться с куэтанцами, но Аргус побоялся того, что его сыновья попадут к Шао Кану в плен, а тот вытрясет из них всю информацию о махинациях горе-протектора (видимо, было папеньке что скрывать). В эти предположения мало кто верил, поскольку Аргус не умел обращаться с оружием и побоялся бы напасть даже на воробья, а сыновья его были очень неплохими воинами, но факт оставался фактом: незадолго до вторжения Шао Кана Дэгон и Тэйвен бесследно исчезли.

Сам Аргус чрезвычайно любил деликатесные блюда из маленьких собачек, считая их мясо особо нежным: вероятно, столь странные кулинарные пристрастия у горе-протектора появились благодаря тому, что стараниями Джеррода кушать в Эдении было особо нечего. Рацион эденийских простолюдинов составляли в основном кузнечики, воробьи, трясогузки, хлеб из лебеды и желудей, суп из древесной коры и картофельных очисток и прочие малосъедобные объекты живой природы: Джеррод драл жуткие налоги со всех, кто держал домашний скот, и многие эденийцы быстро сообразили, что собачки домашним скотом не считаются, кушать их можно, а налоги платить не надо. Хоть Аргус и сбежал в Земной Мир, его любовь к деликатесному мясу стала основой традиции, и светлые эденийцы еженедельно приносили откормленную собачку в жертву идолу с козлиной головой, изображавшему, судя по всему, горе-протектора собственной персоной.

Итак, Мастер Чоу, несколько часов пронаблюдав за улицей из своего укрытия, на рассвете наконец увидел, как из одного дома выскочила маленькая собачка, чем-то отдаленно напоминавшая его прежнюю питомицу. С несвойственной его почтенному возрасту резвостью Мастер выскочил из кустов и бросился за собачкой. Едва он успел схватить ее за задние лапы, как перед ним вдруг возник хозяин собачки - светлый эдениец, шедший с ведром на реку за водой.

- Это еще что такое? - возмутился эдениец, глядя на Чоу и собачку, которая верещала не своим голосом и изо всех сил старалась вырваться и удрать.

Чоу смиренно потупил глаза.

- Ну-ка, отпусти собаку!

Не отвечая, Чоу схватил собачку в охапку, хотя бедное животное отчаянно сопротивлялось и кусалось, и попытался убежать, но эдениец с размаху огрел его ведром по голове. Чоу еще крепче прижал к себе песика, сжав его в своих могучих объятиях так, что из бедной шавки полез помет, но тут его настиг второй удар. Чоу выпустил полузадушенное животное и решил побыстрее смотаться, пока не проснулись другие жители деревни и не навешали ему по полной программе.

***

Джонни Кейдж шел на арену, совершенно не чувствуя страха. Даже все пламенные речи Рейдена о том, насколько опасны и яростны могут быть шоканы в бою, какие они хорошие воины и как сложно может быть обычному человеку их одолеть, не смогли вселить даже капли неуверенности в сердце киноактера. После победы над Горо он был почему-то абсолютно уверен в том, что еще один шокан не составит для него особой проблемы даже в открытом бою, где нельзя заманить противника в ловушку. Джонни знал, что сможет справиться даже с таким опасным врагом.

Кинтаро уже ждал его, стоя на арене перед императорским троном. Джонни подумал, что этот шокан наверняка только начал свою военную карьеру и не имеет такого количества поклонников, как Горо - на трибунах царила абсолютная тишина. Гробовое молчание. Или они не верят в победу Кинтаро?

Здоровенный шокан ростом в полтора человеческих - Джонни показалось даже, что новый враг несколько выше Горо - нерешительно поправил небрежно наброшенную на плечи тигриную шкуру. Он явно ожидал, что враг будет безоружен, и невероятно удивился, увидев в руке у актера тяжелую ржавую железную цепь. Еще несколько дней назад Джонни заметил, что на одном из дворцовых балконов недавно провели ремонт, заменив старые заржавевшие цепи-заграждения на новые из нержавеющей стали, при этом старые сложили в коридоре, но не успели еще вывезти на свалку. Отправляясь на арену, актер предусмотрительно прихватил одну из цепей с собой.

Лица Шэнг Цунга и Тарсониса - главных распорядителей боев - оставались совершенно непроницаемыми. Казалось, оба совершенно не замечают необычного оружия Джонни. Киноактер встал напротив врага, выставив вперед левую ногу и держа в опущенной правой руке железную цепь. Над ареной по-прежнему царила напряженная тишина. Шэнг Цунг медленно повернулся к стоящему на одной из трибун Тарсонису. Тот поднял и резко опустил руку - это было сигналом к началу поединка.

Джонни, будучи опытным бойцом, отлично понимал одну важную для всех мастеров боевых искусств вещь: высокий и тяжелый противник имеет преимущество перед маленьким и легким, поскольку обладает большей силой удара, но и у второго есть свои особенности - он не в пример проворней тяжеловеса. Пока Кинтаро замахивался для первого удара, Джонни успел ударить его железной цепью по локтю нижней правой руки. Шокан утробно взревел и отпрянул, рука, по которой пришелся удар, бессильно повисла. Зрители по-прежнему напряженно молчали.