– Ну-ка, поживее залезайте внутрь! – сказал он, подталкивая обеих женщин к экипажу.

– Да, прошу вас, поедемте со мной! – обратилась Геро к своей протеже. – Здесь, на холоде и сквозняке, малютка может простудиться, а я обещаю, что мы позаботимся о вас. Правда, Шерри?

– Да. То есть я хочу сказать… Ладно, потом разберемся! – ответил ее обеспокоенный супруг. – Поезжай домой, Джон!

Кучер величаво склонил голову, показывая, что все понял; за обеими женщинами захлопнулась дверца; лакей вскочил на запятки, и ландо покатило вперед в тот самый момент, когда по ступенькам «Олмакса» начала спускаться стайка дам в сопровождении своих кавалеров.

Ферди, словно завороженный, по-прежнему смотрел на то место, где в последний раз видел Ревесби. Мистер Рингвуд взял его под руку и повлек за собой и виконтом в направлении Хаф-Мун-стрит.

– Никогда не видел ничего подобного! – заявил Ферди. – Этот тип просто взял и ушел! Не сказав никому ни слова! Сбежал, будь я проклят! Плохо, очень плохо!

– Ты и сам хотел удрать, – напомнил ему мистер Рингвуд. – Дьявольски неловкая история! Не могу сказать, что виню его.

– Он не имел права бросать Шерри одного с ребенком, – сердито возразил Ферди. – Это же не ребенок виконта, в конце концов.

– Девчонка сошла с ума! – изрек его светлость.

– Совсем напротив, – парировал мистер Рингвуд. – Этот малый – типичный мещанин! Не дело бросать малютку умирать с голоду. Если она – его ребенок, то обеспечить ее очень легко.

– Джил, похоже, совершенно в этом уверен, – предположил Ферди. – Заметил, что она похожа на него. Вот что я тебе скажу, Джил: присмотрись к малютке внимательнее!

– Бесполезно. Наш приятель отрекся от нее. А заставить его силой позаботиться о ней невозможно.

– Проклятье! – заявил Шерри. – Если каждая девица легкого поведения…

– Она не показалась мне девицей легкого поведения, Шерри.

– Я не верю, что Монти…

– Да, очень похоже, что не веришь, – безжалостно оборвал его мистер Рингвуд. – А он – повеса и распутник каких поискать, если хочешь знать мое мнение.

– Господи, да кому какое дело? Любой нормальный человек…

– Никому. Но вся штука в том…

– Этот малый имеет полное право быть повесой, – согласился Ферди. – Не вижу в том никакого вреда. Но нельзя бросать ребенка в сточной канаве. Это дурной тон.

– То же самое я и собирался сказать, – кивнул мистер Рингвуд. – Дьявольски дурной тон!

– Чертовски неприятная история! – нахмурившись, заметил Шерри. – Никогда бы не подумал, что Монти способен на такое! Проклятье, здесь наверняка какая-то ошибка! Монти не уклонился бы от ответственности, будь девчонка одной из его любовниц!

– А мне он показался дьявольски выбитым из колеи, – бесстрастно заявил мистер Рингвуд.

– Еще бы! – подхватил Ферди и после недолгого размышления добавил: – Пожалуй, на его месте я и сам бы растерялся. Проклятье, прямо посреди Кинг-стрит! Да еще когда гости выходят из «Олмакса»! Но вот что я тебе скажу, Джил: я бы не бросил ребенка на Шерри. Только не на него! – Пораженный внезапной мыслью, он перевел взгляд на кузена. – Кстати, что ты намерен делать с малюткой, Шерри?

– Черт возьми, я ничего не намерен с ней делать! – с негодованием ответил его светлость. – Это не мое дело!

Мистер Рингвуд, сдержанно прочистив горло, заявил:

– Старина… Леди Шерингем! Что она намерена делать с ребенком?

– Вот-вот, – согласно закивал головой Ферди. – Похоже, она приняла эту историю близко к сердцу.

– Она сделает так, как я скажу, – коротко бросил Шерри.

– Ну а что ты ей скажешь? – осведомился мистер Рингвуд.

– Что-нибудь придумаю, – с холодным достоинством отозвался Шерри.

Мистер Рингвуд начал подозревать, что в желании мистера Фейкенхема дистанцироваться от всей этой дурно пахнущей истории кроется нечто большее, чем он полагал поначалу.

– Пожалуй, ты хочешь, чтобы мы оставили тебя одного, старина, – нерешительно предложил Рингвуд. – Деликатное положение: гости будут только мешать!

– О нет, что вы! – горячо запротестовал его светлость.

– Тебе, конечно, виднее, Шерри! – изрек мистер Рингвуд. – Я просто подумал, что ты, быть может, захочешь остаться наедине с леди Шерингем!

– А я не хочу! – без обиняков заявил его светлость.

К этому времени они уже подошли к его дому. Дверь им открыл Бредгейт и заодно сообщил, что миледи повела молодую особу наверх, к себе в спальню. Его манеры ясно показывали, что он не несет никакой ответственности за это и умывает руки, каковы бы ни были последствия. Виконт распорядился, чтобы слуга подал бренди в гостиную, а сам проводил друзей на один пролет вверх, в собственные апартаменты.

За решеткой в камине пылал огонь, однако свечи еще не были зажжены. Его светлость сунул лучину в огонь и прошелся по комнате, поджигая фитили, причем на лице его собирались грозовые тучи. Канарейка в клетке, висящей в оконном проеме, пробудилась, но, очевидно, пребывая в некотором помрачении рассудка, затянула утреннюю песенку. Виконт, отпустив несколько нелестных эпитетов в адрес всех птиц вместе взятых, набросил на клетку темную ткань, и песня смолкла так же внезапно, как и началась.

Вскоре появился дворецкий с подносом в руках; тоном, выдающим крайнее отвращение, Бредгейт сообщил, что, насколько он понимает, юная особа проведет ночь в гостевой спальне. После чего слуга удалился, а виконт воскликнул:

– Вот это номер! Нет, ну в этом весь Котенок! И что теперь прикажете делать мне? Будь я проклят, если потерплю chere-amie Монти в собственной гостевой спальне!

– Да еще с ребенком, который будет плакать. Обязательно. Они все так делают, – поддакнул Ферди, качая головой. Очень неловкая ситуация, Шерри. Не знаю, что ты можешь сделать.

– Ладно, давайте, черт возьми, выпьем! – заявил его светлость, подходя к столу и хватая графин.

Прошло некоторое время, леди Шерингем все не было, однако примерно через полчаса Геро появилась, по-прежнему в своем атласном бальном платье с кисеей, но уже без драгоценностей и со слегка растрепанной прической. Она быстро вошла в комнату, и на лице у нее было написано страдание. Протянув руки к виконту, девушка направилась к нему и порывисто воскликнула:

– Ох, Шерри, как это ужасно! Руфь рассказала мне все, а я и представить себе не могла, чтобы кто-нибудь мог оказаться таким испорченным и гадким! И все это правда! Эта славная малютка – и впрямь дочь сэра Монтегю, но он отказывается давать на содержание Руфи хотя бы пенни и даже не желает взглянуть на нее! О, Шерри, как такое может быть?

– Да, я все понимаю, Котенок. Это чертовски плохо, но… но мы вынуждены верить этой девушке на слово, хотя, возможно, стоит выслушать…

– Все еще может оказаться ошибкой, – встрял в разговор Ферди, искренно желая помочь.

Геро, обратив на него взгляд своих больших глаз, заметила:

– О нет, Ферди, никакой ошибки быть не может! Видите ли, она рассказала мне все! Она не испорченная девушка. В этом я совершенно уверена! Наоборот, она не слишком умна и даже не подозревала о том, что делает!

– Все они так говорят, – мрачно изрек мистер Рингвуд.

– Что вы, Джил? Я и представить себе не могла, будто вы способны на такую несправедливость! – вскричала Геро. – Она – всего лишь деревенская девчонка, служанка, да и отец у нее – очень хороший человек… Респектабельный, я имею в виду. Потому что, едва узнав ужасную правду, он выгнал ее из дому, отказываясь разговаривать с ней. Сие всегда представлялось мне ужасной жестокостью, хотя кузина Джейн говорит, что именно этого и следует ожидать – расплаты за грехи, как написано в Библии! Нет, правда, она совершенно невинная и наивная девочка, да и разве может быть иначе, если она поверила обещанию сэра Монтегю, будто он женится на ней? Даже я понимаю, что этого не могло произойти!

Ферди, внимательно прислушивавшийся к разговору, решил внести в него свою лепту:

– Ого, а вот этого я бы себе никогда не позволил, Джил! Одно дело – соблазнить девчонку, хотя, имейте в виду, я и это полагаю ошибкой! Жди неприятностей! А ведь в городе полно доступных женщин! И совсем другое – обещать жениться на ней. Проклятье, что за грязная история!